Секрет на троих

На набережной мы приостановились. Селин подошла к массивной кованой решетке, выполняющей роль парапета и, взобравшись по завиткам, выпрямилась и устремила взгляд на море.

Я последовал за ней и встал сзади, ухватившись обеими руками за решетку так, что Селин оказалась в капкане моих рук и парапета.

Через тонкий свитер я чувствовал тепло её тела. Оно будоражило меня, приводило в полный сумбур и беспорядок и без того разлетающиеся мысли. Пока Селин смотрела на море, я наслаждался её близостью. Я наклонил голову и почувствовал едва различимый запах духов на её одежде.

– Я могла бы так вечно стоять, - прошептала Селин и немного откинулась назад, тем самым сократив пространство между нами.

– И я, - так же тихо произнес я, прикрыв глаза.

– Море ночью такое тихое, - она вдохнула полной грудью влажный воздух, - даже не слышен прибой. Ты слышишь хоть что-нибудь?

Я прислушался. Где-то в подворотне мяукал кот, в доме через дорогу кричал младенец. Но Селин имела в виду совсем иное, поэтому я ответил, что нет. Тогда она, спрыгнув с парапета, почти бегом устремилась под мост в темноту. Я последовал за ней.

Я первым осторожно спустился по скользкой влажной земле вниз и подал Селин руку. Было темно и здесь под мостом стало особенно трудно что-либо различать, но Селин прекрасно ориентировалась. Мне показалось, что она знает это место и не раз здесь бывала при свете дня.

Я шел за ней, стараясь не поскользнуться. Внезапно Селин остановилась. Прямо перед собой я увидел море, озаренное светлыми полосками фонарей с моста. Где-то вдалеке мигал маяк. Здесь вода подходила совсем близко к берегу.

Селин присела на корточки и опустила ладони в воду.

– Днём из-за прибоя сюда не забраться.
– Произнесла она. – Чувствуешь, какая галька сырая?

– Да, - кивнул я, но в темноте этот жест был почти неразличим.

– Я прихожу сюда, не так часто как хотелось бы, но мне нравится морской воздух. Он успокаивает. – Пояснила она. – А у тебя есть такое место, где тебе хорошо и спокойно?

Я помотал головой и только потом понял, что в кромешной темноте Селин ничего не разглядела.

– Нет. У меня нет.

– Могу поделиться своим. – Предложила она, но я отказался. Ни к чему бередить рану, продолжая видеться с ней. – О чем ты думаешь? – Поинтересовалась она.

– Тебе будет неинтересно, - скупо произнес я, думая в этот момент только о ней, - мои мысли слишком однообразны, - здесь я имел в виду, что постоянно думаю о Селин, - и…если бы я всегда говорил что думал…! – Я рассмеялся и отошел к опоре моста. Оперся плечом на холодный камень. Через несколько минут Селин поднялась и подошла ко мне.

– Теперь мои ладони пахнут тиной и дизельным маслом, - рассмеялась она, поднеся пальцы к носу. Я улыбнулся. – Таким спокойным оно бывает очень редко. – Селин кивнула на море и потерла ладошкой о ладошку. А затем погрела свои замерзшие пальцы дыханием.

Медленно в темноте я протянул руки, нащупав Селин, и сжал её пальцы. Они были мокрые и холодные как лед. Я погрел их в ладонях, а затем, немного задрав свитер, прижал их к своему животу. Едва не дернулся от холода, но сдержался.

Селин медленно отогревалась, я почувствовал, как она перестала дрожать. Сейчас она стояла лицом ко мне, её макушка щекотала мне нос, запах её духов будоражил мысли, а руки всё еще лежавшие на поясе давали волю фантазиям. Вздохнув, она вдруг прижалась ко мне, а её руки скользнули по моему телу на спину.

В ответ я тоже обнял её и, нащупав на спине участок обнаженной кожи, провел по нему пальцами. Селин дернулась и рассмеялась, объяснив, что ей щекотно, но когда я попытался убрать руки, прошептала «не надо».

Я опустил голову ей на плечо и застыл обуреваемый самыми разнообразными чувствами. Всё моё существо в этот момент тянулось к ней и в то же время от неё.

Это как палка о двух концах. Как бритва, заостренная с обеих сторон. Безвыходное положение. Я не знал то ли мне крепче прижаться к ней, то ли снова оттолкнуть. И то и другое было мучительным для меня.

– Он тебе нравится? – Осторожно спросил я.

– Кто?
– Поинтересовалась она, даже не сделав попытки отстраниться от меня.

– Картер. – Промямлил я и почувствовал, как от смеха затряслось её тело.

– С чего ты взял? – Прошептала она и принялась пальцами выводить на моей спине круги.

– Ты пошла с ним в кино. – Резонно заметил я.

– А ты пошел с Глорией. – Напомнила она.

– Ты же отказалась идти со мной. Или уже забыла? – Пошутил я.

– Не забыла, – прошептала она и неожиданно её руки поползли вверх под свитером по моей спине. Яркие кадры неприятных воспоминаний в один миг пронеслись перед глазами. Я вздрогнул и отстранился, не успев насладиться её прикосновениями.

– Что с тобой?
– Селин подняла на меня глаза, но в темноте я с трудом различал её черты лица. Я покачал головой. – Я что-то не то сделала? – Не поняла она. Я снова покачал головой.

– Извини, я просто…, - я замялся, не зная, что можно еще добавить. Правду рассказать я не мог, а врать не хотел. Я вздохнул и опустил голову. Пусть думает что хочет. Её право: возненавидеть меня или просто обидеться.

– Ты ведь когда-нибудь мне расскажешь? – Спросила она, коснувшись моей ладони. Чего-чего, а подобного вопроса я не ожидал. Я совсем не знал Селин, но уже не раз испытывал на себе её излишнюю проницательность.

– Нет, - обреченно прошептал я, но мои пальцы уже переплелись с пальцами Селин. – Не думаю. – Я облизал пересохшие губы, почувствовав вкус запекшейся крови.

– Это как-то связано с тем, что сказал на уроке тренер?
– Я молчал, и она почти в отчаянии выкрикнула.
– Просто скажи мне да или нет! – У меня не было выбора. Я снова вздохнул и чуть слышно пробормотал положительный ответ. – И это такая ужасная тайна, что не даёт тебе покоя ни днем, ни ночью? – Я молчал и она продолжила. – Нельсон, я много чего могу понять, почти все, если быть точным и ровно столько могу простить. Почему ты не хочешь мне ничего рассказать?

– Тебе будет неинтересно, - неохотно после непродолжительного молчания произнес я.

– Что ты заладил, Интересно – неинтересно. Позволь это мне решать, - обрубила она.

– Нет.

Я провел пальцами в последний раз по её мягкому запястью и убрал руку. Она еще хотела что-то добавить, но у меня не было, ни душевных, ни физических сил противостоять её натиску.

– Селин, пойдём домой, уже поздно. – Взмолился я. Если она и удивилась, то виду не подала. По влажному склону мы поднялись обратно на мост и молча отправились по залитому огнями фонарей тротуару.