Секрет от мужа сестры

Поднялась на ноги, накинула халат и прошла в спальню сына. Он спал, а я присев на кровать возле него смотрела в его красивое личико, а сама думала о Матвее и том, что от него отказалась родная мама… Почему Алла была такой бессердечной? В сравнении с признаниями моей матери, что я была им неродной дочерью этот поступок со стороны сестры выглядел в миллион раз хуже и не поддавался никакому логическому объяснению. Такого невозможно оправдать и принять… А тем более простить.

Спустившись на кухню, чтобы выпить чаю, я застала в гостиной маму. Она ходила по комнате слегка ссутулившись, держала ребенка на руках и укачивала его. Господи… В это мгновение на мои глаза навернулись слезы, а в сердце, будто вонзили сотни острых иголок. Пожилая женщина возилась с внуком, как с родным ребенком, когда его настоящая мать полностью здоровая и сильная женщина была не пойми где… И я еще в чем-то сомневалась? К чему заставлять всех нас страдать еще больше? Разве мало нашей семье было того, что уже случилось? Пусть Алла думает о том, как потом будет вымаливать прощение у матери.

— Ульяна, как ты? — мама подошла и с беспокойством заглянула мне в глаза.

Я перевела взгляд на ребенка и мое сердце снова болезненно сжалось. Уже подсознательно я знала ответы на все свои вопросы, но мне все еще нужно было время, чтобы разобраться в этих чувствах и уложить все в своей голове. Принять это все.

— Все хорошо, мам. Как он? Сергей сказал, что у малыша высокая температура.

— Да, — грустно отозвалась она. — Утром было все хорошо, а после дневного сна поднялась температура. Сергей вызвал врача и позволил нам остаться…

— Конечно, оставайтесь, — я протянула руки и мама отдала мне Матвея, а сама присела на край дивана, смотря на нас.

— Я все понимаю, Ульяна. Все… И так корю себя, что ничего не пыталась узнать у тебя о твоей жизни. Видела, что тебя что-то гложет, но что ты родила втайне ото всех ребенка… Представить такого не могла… И что меня поражает сильнее всего, знаешь? Ты не оставила его одного, никого и ни в чем не обвиняла, а просто молча уехала и воспитывала своего ребенка… — на ее щеках показались две мокрые дорожки. — У меня сердце кровью обливается, когда я думаю об этом, — мама смотрела на маленький горячий комочек в моих руках. — Почему он безразличен ей, ведь он — чудо…

— Не знаю, — я покачала головой. — Это сейчас я понимаю, что мои страхи разбить нашу семью и счастье сестры не стоили таких жертв с моей стороны, а тогда я осталась один на один с собой и своими проблемами. Я боялась вашего осуждения, только никому я была не нужна: ни я, ни моя правда.

— Прости, Ульяна…

— Вам нужно было мне все рассказать, мам. Возможно, что тогда все бы в наших жизнях с сестрой сложилось иначе. И может, папа тоже был сейчас жив… У меня нет на тебя обиды или злости. Только горечь внутри…

Мы долго разговаривали с мамой, я вернулась к Сергею поздно ночью. Он спал на моей половине кровати. Я прилегла рядом и крепко обняла его. Теперь, когда я чувствовала его любовь, и как он дорожил мной и сыном, я ощущала себя иначе. И я больше не собиралась оглядываться назад и кому-либо уступать своего счастья. А тем более позволить его разрушить.

Спустя две недели мы съездили в Питер всей семьей, я навестила могилу отца и своих настоящих родителей. Я так долго мучилась в догадках, почему одну из сестер любили и выделяли больше. Все годы это причиняло мне такую боль и толкнуло совершить столько ошибок… Хорошо, что я нашла в себе сил принять эту правду и двигаться дальше.

Мы весь день гуляли в парке, день был солнечным и погожим. Я позвонила Дженни в Америку, и сидела на лавочке, наблюдая, как Марк и Сергей играли в футбол на газоне. Головные боли меня почти не мучили, и я уже пришла в себя после той страшной аварии. Раны на сердце со временем зарастут, а я собиралась не ворошить больше старое. Алла пусть живет своей жизнью, ее ребенок стал отдушиной для мамы, и пока она справлялась с воспитанием Матвея, мы решили с Сергеем мальчика у нее не забирать, а плавно вводить в нашу семью: брали Матвея на выходные, иногда и среди недели. Мама все чаще бывала в нашем доме и занималась обоими внуками. Я была уверена, что не оставлю Матвея, если мама по состоянию здоровья не сможет его больше воспитывать. Только Аллу простить не смогу за то, что она бросила родную мать и собственного ребенка. Это из-за ее эгоизма распалась семья и погиб отец. Как такое могло получиться, что она выросла такой ужасной эгоисткой? Мне бы не хотелось, чтобы этот прекрасный и славный малыш, который уже вовсю пытался ползать по нашей огромной гостиной вырос таким, как сестра. Эгоистичным и озлобленным на весь мир. Потому я в первую очередь учила своего сына любить и радоваться мелочам. И Матвея научу. И всех наших с Сергеем детей, если они будут.

— Ну что нос повесила? — на скамейку присел запыхавшийся Сергей и погладил меня по щеке. — Все нормально? Голова не болит?

— Нет, ничего не болит, — я улыбнулась и прижалась к нему. — Так хорошо… — довольно протянула я, подставляя лицо теплым солнечным лучам.

— Какие планы на вечер? — спросил он.

— Никаких, — я пожала плечами. — Уложим Марка спать и…

— Мам! — подбежал сын и присел на скамейку, вклиниваясь посередине между нами с Сергеем, не дав мне договорить о том, что ждало его папу ночью.

— Я знаешь, что подумал? Если Дженни и дядя Джон прилетят на вашу свадьбу, то может, мы слетаем к ним на несколько дней все втроем? Я столько раз обещал им, что привезу папу познакомиться… Что скажете? К тому же я не все игрушки забрал, — он виновато улыбнулся, а мы рассмеялись с Сергеем. — Думаю, что в тот чемодан, который мы привези в прошлый раз они вполне залезут…

— Ну что скажешь? — поглядел на меня Сергей. — Готова на такой подвиг? Мне уже самому не терпится посмотреть, что там за дядя Джон. Стоит ли мне вас к нему ревновать или вводить уже в круг доверенных лиц, — я коротко кивнула и расплылась в довольной улыбке.

— Ура! — подпрыгнул Марк. — Тогда едемте домой! Сейчас же!

Сергей привлек меня к себе и крепко обнял. Мы смотрели с ним на Марка, и мне казалось, что в эту минуту никого счастливее меня на всем белом свете не было.

— Мам! Пап! Ну чего вы сидите и смотрите на меня? Поехали!

Эпилог

Сергей

— Волнуешься? — спросил я, заметив, как Ульяна провела тыльной стороной ладони по щеке.

Она всегда так делала, когда чувствовала себя не в своей тарелке. За несколько месяцев совместной жизни я не только понял, что встретил ту самую, но и узнал ее лучше, а также изучил все ее повадки и жесты.

— Немного, — растеряно отозвалась она и взглянула на меня беспокойным взглядом.

Мы решились зарегистрировать наш брак и устроили по этому случаю небольшой семейный праздник. Ульяна не захотела пышной свадьбы.

Церемония бракосочетания прошла у нас во дворе. Все важные слова уже были сказаны, а гости, которых было не так уж и много, сидели за столом в саду и желали нам с Ульяной счастья и благополучия. Я обнимал свою новоиспеченную супругу за плечи и предвкушал ту минуту, когда отведу ее в спальню на нашу первую брачную ночь.

Ульяна вдруг высвободилась из моих объятий и схватилась за край стола.

— Сереж, — тихо проговорила она, отвлекая меня от своих грязных и пошлых фантазий. — Я… Мне нужно отойти, — я взглянул на нее, отмечая про себя, что она была слишком бледная.

— Уль, что-то не так? — встревоженно спросил я, а все мысли о грядущей ночи отошли на второй план.

— Голова разболелась сильно… Я на чуть-чуть отойду. Приму лекарство и вернусь, — я встал следом, чтобы проводить ее и побыть рядом.