Секрет раздолбая

— Почему ты молчишь? Ничего не хочешь мне сказать? — дрожащим голосом первая начала Мин. — Я не знаю, что было вчера, но мне кажется, что ты просто не знаешь, что делаешь. Это ведь глупо — любить какую-то малолетку…

— Если говорить о моральном возрасте, то ты — намного младше нее, — холодно ответил Чанёль, чувствуя, что внутри закипает от гнева. — Может, я и правда сошел с ума, но как и говорил вчера, я влюблен в нее.

— Не говори глупостей, — скривилась девушка, складывая руки на груди и глядя на него как на последнего придурка. — Завтра она повзрослеет и поймет, что не нуждается в таком, как ты. У вас огромная разница в возрасте, у нее еще вся жизнь впереди и будет куча парней! Зачем ей ты?

— А зачем тебе я? — хрипло переспросил Пак, и Го онемела от встречного вопроса, глядя на него расширенными от удивления глазами. — Когда-то я думал, что у нас настоящая любовь, которая никогда не исчезнет, но теперь я сомневаюсь в этом. Нет, я уверен. Потому что уже не люблю тебя.

— Что? — оторопело пробормотала Го, нервно отступая на шаг назад.

— Я больше не люблю тебя, — спокойно повторил Чанёль, нахмуривая лоб, но понимая, что только что сказал чистую правду. Если бы он все еще не верил своим чувствам, то, возможно, не стал бы говорить такие слова, но в душе ему было все понятно и, медлить не было смысла. — Когда-то я не мог без тебя жить, но сегодня я не могу без нее. Рэни стала для меня всем и совершенно случайно заняла собой все свободное место в моем сердце, вытеснив других. Она для меня важнее моих родителей и всех вместе взятых друзей. Она важнее всего на свете.

На глазах Мин появились слезы, и она судорожно вдохнула не в силах скрыть рвущиеся наружу эмоции.

— Значит, ты готов променять меня на нее?

— Я не буду никого менять. Я просто отпускаю тебя, потому что не люблю, — ответил Пак, чувствуя, как внутри все наконец обретает покой. Впервые, он говорил с Го и чувствовал себя абсолютно уверенным во всем. — Я благодарен тебе, что ты появилась в это время и помогла мне понять, что мои чувства изменились, что я влюблен в другую девушку, но это больше не ты.

— Ты… Козёл, — сузив глаза, прошипела Го и, подскочив к Чанёлю, хотела было залепить ему еще одну пощечину, но парень резко перехватил ее ладонь и, с силой дернув, произнес:

— Не строй из себя обиженную. Мы оба знаем, что ты выбрала своего отца тогда, когда я нуждался в тебе. А теперь я делаю свой выбор, и он не в твою пользу.

— Я ненавижу тебя, — едко произнесла девушка и, вырвав свою руку из крепкой хватки парня, болезненно пнула его ногой в колено и, развернувшись, бросилась прочь, чтобы подступившие слезы не успели сорваться с глаз, потому что она не хотела, чтобы бывший видел, как она рыдает из-за него.

Чанёль наблюдал за быстро удаляющейся Мин и думал о том, что теперь, наверное, все точно закончилось. Скорее всего, она пришла в надежде, что Пак извинится и скажет, что вчерашнее — это просто ошибка, но вместо этого получила правду, что наотмашь ударила девушку по лицу и вернула к реальности.

Проблема в том, что на Чанёля это подействовало точно так же, ведь он никогда не думал, что влюбится в свою маленькую соседку и уж тем более позволит себе переспать с ней. Но одна мысль о ней, короткое воспоминание о ее улыбке заставляют его сердце трепетать от нежности и желания увидеть девушку.

Сорвавшись с места, Пак рванул прямо в темноту тротуара, спеша домой, а точнее, к двери напротив его собственной квартиры, чтобы поскорее почувствовать вкус желанных губ и закрепить свои чувства раз и навсегда. Трудности только начинались, но чем больше они будут тянуть с этим, тем тяжелее придется, а значит, он просто обязан поговорить с Гиндо и убедить его в том, что Рэни всегда будет в безопасности рядом с таким, как он.

Метаясь в собственных мыслях, парень дошел до ступеней и, взбежав по ним, устремился к закрытой двери дома Ли. Быстро постучав, Пак стал ждать, пока та откроется, при этом нервно переминаясь с ноги на ногу и чувствуя, как сердце подскакивает чуть ли не до горла.

— Дяденька..? — на пороге появилась удивленная Рэни, и Чанёль, не дав ей договорить, впился в губы девушки требовательным поцелуем, фактически подминая ее под себя и вжимая в твердую поверхность дверей. Ли с готовностью ответила ему, обняв парня за шею и притягивая к себе. Ногой она оттолкнула дверь и, пятясь, затянула соседа вглубь коридора, ударяясь спиной об стену, но тем не менее не отрываясь от Чанёля ни на секунду.

Они будто погрузились в свой собственный мир, где нет никого. Ничего не слыша и не видя, они наслаждались друг другом, испытывая пропитанные новизной и нежностью ощущения. Ли исступленно целовала своего дяденьку, позволяя ему ласкать ее там, где он захочет. А Паку казалось, будто он находится на вершине блаженства, ведь его сердце практически взрывалось от переизбытка приятных эмоций и желания находиться рядом с этой девушкой. В кои-то веки он понял, что действительно счастлив.

Однако радость длилась не долго, потому что входная дверь резко отворилась и в проеме появился Ли Гиндо. Он ошарашенно рассматривал целующуюся парочку и, узнав в парне Пак Чанёля, рванулся вперед и, схватив его за плечо, развернул к себе лицом. В следующую секунду сильный удар пришелся по скуле Чанёля, и он буквально ослеп от резкой боли.

— Отец! — закричала Рэни, но Гиндо словно обезумел. Он потряс Пака за плечи и снова ударил его по лицу, пиная к стене. Мужчина наносил сильные удары по телу не ожидавшего такого парня и не желал слушать мольбы дочери, что пыталась оттащить его от соседа.

— Прекрати, отец! Умоляю тебя! Он ни в чем не виноват! — Ли расплакалась от картины окровавленного лица Чанёля. Его левая бровь и верхняя губа были разбиты, но он даже не смел произнести и звука, потому что понимал, что Гиндо в этой ситуации полностью прав и должен выпустить свой пар, чтобы потом иметь возможность спокойно говорить с ним.

Мужчина хватал ослабевшего Чанёля за ворот рубашки и раз за разом бил кулаком, не позволяя вставить и слова, но Рэни не хотела видеть, как ее дяденьку избивает ее же отец и что есть силы прошлась кулачком по спине родственника, заставляя того замереть от неожиданности.

— Ты что, посмела ударить меня? — прошипел Гиндо, медленно разворачиваясь к девушке, но Пак, что еле сумел открыть заплывший от синяка глаз, прохрипел:

— Прости ее, это только моя вина…

— Заткнись! — рявкнул мужчина, вновь поворачиваясь к парню. — Я знаю, что это только ты мог совратить мою дочь! Как ты вообще посмел, паршивец? Жить надоело? Я быстро найду тебе место на ближайшем кладбище!