Секрет зеленой обезьянки

– Увы, ничего хорошего... Что касается театральных дел, то, на мой взгляд, это все чепуха, а вот история с деньгами... Ты не записала разговор с вымогателем?

– Валерка записал последний разговор, но...

– Что но?

– Это был какой-то странный голос, измененный явно, как будто говорили сквозь вату, а первый раз говорил мужской голос, даже красивый и очень жесткий, но без всяких попыток изменить его...

– А измененный голос был мужской?

– Непонятно. Но скорее мужской. Низкий, грубый...

– А если это был женский голос, но пропитой и прокуренный?

– Не исключено.

– Но это были взрослые голоса?

– Конечно.

– Тогда, мне кажется, это кто-то из тех, кто обыграл в карты Степанидиного приятеля.

– Я тоже так думаю.

– И это очень опасно. Дура девчонка не смогла держать язык за зубами... Ася, для этих денег надо придумать место более надежное, чем вокзал... Там всякое бывает!

– Я уже думала. Валерка предлагает сдать их в банк Феликса Ключевского.

– Не уверен. Эти деньги должны быть где-то под рукой, если вдруг объявятся хозяева, а они непременно объявятся.

– Ты думаешь?

– Да. Если уже ходят разговоры...

– Но ведь ходят и другие разговоры. Что Матильду ограбили, украли сто двадцать три доллара!

– Это, конечно, была остроумная идея, но, как выяснилось, кое-кто в нее не поверил...

– Но что ты предлагаешь? Держать эти деньги у Мотьки?

– Да. Потому что если за ними придут, то к ней, и тут может быть дорога каждая минута.

– Да, наверное, ты прав. Только Степанида не должна об этом знать.

– Естественно! Пусть Матильда их как-нибудь запрячет, ведь Степаниде не придет в голову искать их дома.

– Митька, ты гений!

– Да нет, просто это первое, что пришло мне в голову.

– Тогда мы отсюда пойдем с тобой прямо на вокзал, я возьму деньги и потом отдам их Матильде.

– Хорошо, вдвоем спокойнее.

– Это точно. Знаешь, как мне было страшно, когда я бежала туда за деньгами.

– Ася, а может быть, стоит все-таки обратиться в милицию?

– Мить, и это ты говоришь? Мы же решили дождаться Федора!

– Да, только надо быть осторожными.

– Это я понимаю. И Матильда тоже.

– А кстати, после этой вашей инсценировки она замок на двери поменяла?

– Нет. Ой, какого же мы маху дали!

– Да уж! Это ваше счастье, что Степанида не сообразила.

– Просто мы в тот день повели ее к маме в театр, и она обо всем на свете позабыла. А мы с Мотькой, конечно, коровы!

– Не спорю, – засмеялся Митя. – Кстати, о театре... Неужели ты во всех этих странных случаях подозреваешь Машу Додонову?

– Мить, я не знаю. Но ты сам посуди. Матильда у нее отбила роскошную роль!

– И что? Она, по-твоему, сразу решила ее отравить или пришибить сосулькой?

– Ну, сосулька, может, и случайность. С отравлением вообще ерунда, а вот красная иномарка точно летела прямо на нас. Если бы там не было подворотни, в которую мы метнулись, нам был бы каюк! Можешь мне поверить! И что самое интересное, что и я и Матильда узнали машину, причем не сговариваясь!

Эта мысль только сейчас созрела у меня в голове.

– А за рулем была женщина?

– Не знаю, я не видела!

– Не могу себе представить, чтобы Маша пошла на такое, даже из-за самой лучшей в мире роли. Вот не могу, и все!

– Но я же не утверждаю, что это она... Я просто рассказываю тебе все, как на духу. А вообще, мне это надоело. Давай поговорим о чем-нибудь другом!

– Например?

– Например, о тебе!

– А что обо мне говорить?

– Ты еще играешь в брейн-ринг?

– Конечно! Я теперь уже во взрослой команде университета.

– А по телеку тебя показывали?

– Да! Два раза!

– Здорово! Скоро будешь такой же знаменитый, как Друзь и Поташев!

– А ты откуда их знаешь?

– У нас в Париже есть телевизор, и можно смотреть Москву. Я сколько раз брейн-ринг смотрела, надеялась тебя увидеть. Но все-таки проворонила.

Митя вспыхнул.

– Правда?

– Конечно!

– А знаешь, если получится, я, может быть, на студенческие каникулы приеду в Париж...

– Митька! Вот здорово было бы! Ты остановишься у нас. Обязательно!

– Нет, это неудобно.

– Еще как удобно! Даже не спорь! И я покажу тебе Париж. А может, мы еще куда-нибудь съездим. Митька, я так хочу, чтобы ты приехал. А от чего это зависит?

– Ну, в основном от денег, но я заработаю, у меня уже кое-что отложено. Я думал сделать тебе сюрприз...

– Обойдемся без сюрпризов! Просто позвони и скажи, когда прилетаешь, и мы с Ниночкой тебя встретим. Это будет здорово!

– Но ты же в это время будешь учиться! – напомнил он.

– Ну и что? Подумаешь!

И мы стали мечтать, как будем вместе гулять по Парижу, при этом я начисто забыла про Алена, а когда вспомнила, мне стало смешно. Ему это, конечно, не понравится. А впрочем, неважно!

Мы еще долго сидели в кафе, а потом отправились на вокзал. Я стала искать глазами ячейку с номером двадцать семь, и вдруг сердце у меня оборвалось. Ячейка номер двадцать семь была открыта.

– Митька, смотри!

– Подожди, не паникуй! Может, ты спутала? Может, сто двадцать семь?

– Нет, я не могла спутать. – Я покрылась холодным потом.

– Вот что, позвони Валерке и уточни. Тут наверняка какая-то путаница.

Пока мы нашли работающий автомат, я чуть не сошла с ума. Меня так трясло, что Митя сказал:

– Постой, я сам позвоню!

Он отстранил меня и набрал Валеркин номер.

– Алло! Добрый день, можно поговорить с Валерием? Благодарю вас. Валерка, привет, это Митя! Тут вот какое дело. Мы с Асей сейчас на вокзале, нам нужно изъять то, что ты туда положил, но Ася забыла номер ячейки. Двадцать семь, говоришь? Ты уверен? Погоди, не кричи! Дело в том, что эта ячейка свободна. Открыта настежь. Нет, я не сошел с ума, но Аська уже близка к этому. Ты хорошо ее закрыл? Валера, я не собираюсь тебя оскорблять, я просто спросил... А как иначе можно это объяснить? Ты убежден, что за тобой никто не следил? Ну, ладно, хватит. Нет, приезжать сюда не стоит, цифру двадцать семь я неплохо знаю. Я ни в чем тебя не виню, но факт остается фактом! Ладно, пока! Ася, ты все поняла?