Секретарша генерального

И чуть выгнула бровь, вопросительно и вызывающе. Провоцируя, непонятно, зачем. 

Его напряжение я чувствовала настолько ярко, что на ум сразу пришел тот случай в спортзале. Тогда он тоже вот так стоял, сдерживался. А потом... Нет. Никакой слабины. Откуда-то я знала, что, стоит хоть немного отшатнуться , и он тут же, как хищник, кинется вперед, почуяв замешательство и испуг. 

От понимания, что меня ждет в этом случае, стало жарко, настолько, что я опять покраснела и еле сдержалась, чтоб не сделать судорожный вздох, настолько воздуха не хватало. 

Нет уж. Не надо мне этого, не надо больше. Особенно от него. Надо же, неужели и в самом деле поверил отцу? Подумал, что я могу вот так, как какая-то идиотка, от неразделенной любви... Да бог мой, я же не героиня пьес Островского! Что за идиотство?

Я, сохраняя спокойствие, продолжала смотреть на него, гоблин продолжал дышать, шумно, словно паровоз. И сверлить диким взглядом, отыскивая признаки слабины. Не нашел. 

Выругался, уже не сдерживаясь, очень грязно, и вылетел за дверь, словно стадо диких слонов, как еще косяк не вынес таким усердием. 

А я только после этого смогла сделать вдох и бессильно опереться на стол. 

И подумала, что, пожалуй, надо кофе. А еще - позвонить отцу и высказать ему все, что думаю о таком вмешательстве в мою личную жизнь. Чтоб не рассчитывал больше на праздничные звоки даже. И пусть из завещания уже вычеркивает, надоел со своими игрищами. Надо было еще пять лет назад настоять, но я тогда даже смотреть на него не могла. Тошнило. Поэтому и не стала себя насиловать, просто собралась и уехала, куда глаза глядят. 

А еще я подумала, что не ошиблась в гоблине. 

Слабак он. 

Я бы на его месте перешагнула черту. 

Глава 13

Утром следующего дня я специально пораньше пошла в спортзал. Не в корпоративный, естественно, а в тот, что рядом с домом. Настроение было так себе, вечерний разговор с отцом по телефону окончательно растрепал нервы, и теперь требовалось немного целительной йоги. 

Несколько приветствий солнцу, любимая мной стойка на голове - что еще нужно для ловли пошатнувшегося дзена? Кислородный коктейль, пожалуй. 

Возле стойки я столкнулась с приятным парнем, который выронил прямо на мои кроссовки стакан с водой. Долго извинялся, хотя и не стоило. Все равно переодеваться.

Я вышла из помещения спортзала, уже одетая в привычный офисный костюм, и как раз набирала в чате вызов корпоративной машины, когда мне приветственно погудели со стоянки. 

– Сонечка, вас подвезти? 

Я обернулась, невольно поморщившись. И почему им всем так нравится называть меня этим идиотским уменьшительно-ласкательным? Сонечка... И как у отца хватило ума вообще меня так назвать? Еще один штришок недовольства в копилку. Так скоро ее разорвет от переполненности. 

– Спасибо, не стоит. 

Парень, не умеющий нормально держать стакан, вряд ли был хорошим водителем. Нет уж, хоть и ехать всего пять минут (каждый раз удивляюсь, насколько в провинции все близко, просто прелесть), но все равно не стоит рисковать. 

Я опять углубилась в телефон, но парень не хотел успокаиваться. Вышел из машины, улыбнулся. Приятный. Но не более. 

– Сонечка, я должен загладить свою вину! Деньги на химчистку вы не приняли, надо же мне хоть чем-то быть вам полезным! Ну пожалуйста!

Телефон звякнул, показывая месторасположение корпоративной машины. Далековато. Опоздать, я, конечно, не опоздаю, но и торчать на крыльце не особенно хочется. Я еще раз критически смерила настойчивого парня взглядом и нехотя кивнула. 

И уже через пару минут пожалела, что согласилась. Мало того, что новый знакомый (как его зовут, кстати? не запомнила) оказался болтливым, так он еще и повез меня самой длинной дорогой! Хотя я несколько раз указывала ему верный маршрут! Поразительное нежелание логически мыслить и действовать! Неужели все мужчины такие? Вот взять, к примеру, гоблина... Нет, не буду его брать, даже в качестве примера! Ни в каком качестве!

В итоге мы приехали к офисному зданию на пять минут позже, чем я планировала. Новый знакомый оказался джентльменом, и вышел из машины, чтоб открыть мне дверь. А потом еще и пальцы мои в своей ладони задержал, выпрашивая телефон. Тщетно, конечно же. 

Просто поблагодарила и зашла в здание. 

Я как раз цветы поливала, сняв туфли и забравшись на маленькую, специально для этого купленную табуреточку, когда двери приемной распахнулись и со стуком ударились о стену. 

Гоблин, ну а кто же еще мог себе позволить такую бесцеремонность, выглядел так, словно у него из-под носа увели любимый горшочек с золотом. Или это лепреконы горшочки с золотом прятали? А гоблины тогда чем дорожили? Меня это вопрос занял совершенно некстати, потому что нормально отреагировать на вторжение я не смогла. Так и застыла на верхней ступеньке табуреточки с открытым ртом и лейкой в руке. 

А гоблин меня таким взглядом обшарил, что еще чуть-чуть - и одежда бы точно загорелась! Напрягся, выдохнул и... Двинулся ко мне. Медленно и неотвратимо. А я даже звука никакого не смогла издать от удивления. Только смотрела, как он приближается, не замечая, что вода из лейки струится прямо на пол. 

И сердце отчего-то стучало сильно до невозможности. Никакого дзена. Не помогла йога. Совсем. 

Гоблин подошел близко, так, что я практически смотрела на него сверху вниз, а затем просто дернул меня к себе в объятия. Я только ахнуть успела. Уронила лейку и опрокинула табуреточку. 

Машинально уперлась в широченные плечи, чувствуя себя опять маленькой и хрупкой в его медвежьих лапах. 

А гоблин, удобно перехватив меня под попу одной рукой, второй прижал к себе и уткнулся лицом в блузку на груди, фыркая и вдыхая совершенно по-медвежьи. 

– Сучка, - неожиданно пробормотал он, - холодная тварь, убила меня, бл*, весь мозг выжрала...

Говоря это он все сильнее сжимал меня, и, кажется, зубами дернул застежку на блузке. 

И вот тут я пришла в себя. И показала, что значит говорить гадости обо мне! Каким-то там гоблинам! Зверям!

Ногти у меня, конечно, не особенно длинные, но свои. И потому острые. Царапины на толстой шее получились красивые, эстетичные, я бы сказала. А еще рука у тяжелая. Пощечины удались на славу. Гоблин, не ожидая, похоже, такого активного сопротивления, выпустил меня из рук от неожиданности, я тут же отпрыгнула как можно дальше, запнулась о рабочее кресло, еле удерживаясь на ногах и с ненавистью глядя на захватчика.

Он провел пальцами по царапинам, глянул на кровь. Потом на меня, застывшую в полной боевой готовности, и неожиданно усмехнулся.