Секретарша No-Name

Да, в том или ином виде все это было. Первая попойка, первая влюбленность, первая настоящая дружба, которая появляется только когда ты оказываешься в нестандартной ситуации.

Ситуаций было предостаточно, но эта книга о приключениях секретаря, а не о шестнадцатилетней девушке. Пожалуй, одну историю я расскажу, ведь она имеет отношение к моей конюшне. И к впервые услышанным пророческим словам об одержимой дьяволице.

Дело было так! Утром, совершенно трезвые (я всегда мало пила алкоголя, а вот покурить сигарету в Тунисе первый раз попробовала. Чуть не задохнулась, горло обожгло. Было противно) Тогда я записала в свой дневник такие строки:

«Не кури! Ты не станешь из-за этого популярной и не получишь самого красивого мальчика! Лучше поставь брекиты, пока за это платят родители! В двадцать у тебя будет офигенная улыбка, самоуверенность до небес и свежее дыхание из здоровых десен!»

Прогуливаясь, мы с подругами пришли к стойбищам на пляже. Небольшое помещение. Стойла вмещали десяток пятнистых лошадок. Они не были огромными или страшными, но девчонки все равно боялись близко к ним подходить. Кроме меня. Конечно, я вытянула руку, чтобы погладить одну. Наверное, нужно было лучше готовиться и прочитать, что лошади не переносят резкие запахи. Не то, что парфюм, но и запах мыла им не нравится.

Моя милая лошадка втянула шею, резко вдохнула оскалила свои зубы (они у них есть не сомневайтесь!) и сделала выпад в мою сторону, хватая зубами за майку!

Говорю вам, будь у меня грудь хотя бы второго размера, а не первого, она бы превратилась в нулевой! При чем весьма кровожадным способом! Лошадь продолжала рвать мою майку зубами! Она сжала челюсть и трепала из стороны в стороны. На своей единичке лифчик я не носила. Девчонки орали, я ревела и хлестала лошадь по голове. Попав ей в глаз, она разжала зубы и отпустила меня. На майке остался глубокий след, как от человеческой челюсти, очень похожий только зубы в десять раз крупнее. За кожу или за грудь она не цапнула. Спасли какие-то миллиметры.

Прибежал сотрудник. Он не понял, что произошло. Я неплохо болтала на инглише в те годы, но мне было стыдно объяснять. Напялив солнцезащитные очки, я промолчала. Парень решил, что пять молодых девчонок испугались его арабских скакунов! Он взял парочку кляч, спрашивая нас, кто будет кататься?

Нам хватило одной клячи. Мои бабы так перепугались, что и близко не осмеливались подойти к кобылкам.

Подготовив седло, парнишка помог мне вспрыгнуть наверх. На ногах у меня были резиновые шлепки. Он рассмеялся, скинул их на песок и поправил стремена. На ощупь они оказались ледяными. Пока мы шли на пляж, он то-то там балакал про технику безопасности. Я запомнила одно. Падать нужно в сторону песка, а не моря чтобы не разбить голову о торчащие в прибое валуны. И желательно не застревать ногой в стремени, чтобы лошадь не понесла тебя на многие мили вперед, пока каменная гряда не пересечет линию пляжа. Он сказал, что мой Антарес сам знает, когда ему нужно будет вернуться.

– Доскачет до горы и вернется! Пляжа дальше нет! – вот, что он сказал мне, прежде чем сиганул по крупу дважды кожаным кнутом. Анатерс от этой наглости втопил со скоростью быстрее галопа. Я выставила в стременах ноги, как кукла Барби допотопной эпохи, у которых не гнулись колени. Наверное, пыталась найти педали тормоза под невидимой панелью возле шеи жеребца.

Я все делала неправильно. Единственная моя мысль была удержаться в седле и не грохнуться на валуны. Из-под копыт Антареса летели соленые брызги. Они попадали мне в рот, и я выучила следующее – не галопируй с распущенными волосами! Как нам, девочкам, всегда хочется выпендрится! Заставить собой любоваться!

Это было очень красиво… не гнущиеся ноги, торчащие возле шеи коня, кривая спина, подпрыгивающая попа и склеенные морской солью пряди, которые окутали мне глаза, нос и рот. Вот, что видели туристы вышедшие искупаться тем утром на пляж. Я была живописной антирекламой всех экскурсий, проходящих в Тунисе верхом.

Примерно в таком виде мы с Антаресом доскакали до скал. Осыпанная гряда перегородила пляж. Конь остановился, прядая головой и фыркая. Из его рта пенилась слюна. Он ненавидел меня ровно также, как я его. А за одно весь этот Тунис и с его клячами! В шестнадцать лет я находилась на максимальных оборотах своего эгоизма и самоуверенности в бессмертии. Знали бы, что я начала творить, получив права…

– Глупая дубина! – орала я на лошадь, пытаясь удержать его за уздечку. Животное вставало на дыбы, а я плохо видела из-за приклеенных ко лбу соленых волос. На ветру пряди высохли и окаменели, как мука, смешанная с солью.

Нас с брыкающимся конем заметила экскурсионная группа соотечественников. Их лошади мирно брели по пляжу. На каждом всаднике были обуты сапоги для верховой езду и защитные каски. Впереди шеренгу возглавлял тренер. Он спрыгнул с лошади, останавливая свой караван, и побежал по воде в мою сторону.

Боже! Просто сказочный принц Алладин, который несся по волнам прибоя спасать свою Жасмин! В тот период, после отдыха, я подсела на любовные романы с подобными фортелями. Хеппи энд и брызги шампанского в потолок!

Жить в моменте! Давайте не забывать себя в шестнадцать, когда мы еще ничего не знали про потоки и просто влюблялись каждый месяц в нового парня!

Мой принц из туристической группы успокоил коня, беря его в узду.

– Как его зовут? – спросил он меня на английском. А я подумала, он спрашивает мое имя! Ответила, – Кира.

– Кира!? – переспросил он, проверяя, что перед ним конь, а не кобыла! Я начала смеяться, краснеть и бледнеть. – Сорри, это я Кира, а коня зовут Антарес!

– Антарес! – повторил он, – как самая яркая звезда в созвездии скорпиона!

Парень улыбался коню своей белозубой улыбкой больше, чем мне, что вызвало во мне ревность. Он водил рукой по его носу и дал кусочек сахара. Когда конь перестал дыбиться, парень подошел.

– Меня зовут Ахмет! Ты одна здесь? Без группы? – он заметил, что на мне нет ни сапог, ни каски, а на майке красуется след от лошадиных зубов. – Антарес оставил это? – вытянул он руку. Я смущенно прикрыло грудь, будто голая.

– Человек, который отравил тебя покататься, нарушил много правил. Даже если ты опытная всадница, это глупый риск.

– Это мой первый раз! – в шестнадцать такие слова из моих уст заставили меня покраснеть еще больше. – В смысле, первый раз сверху… на этой… на этой лошади!

Ахмет оглянулся на группу. – Я должен вернуться к ним… Вот, – он достал из небольшого рюкзака на своей спине черный маркер и записал свой номер телефона на моей коже. Прямо по внутренней стороне рук от локтя до запястья. – Позвони мне, я научу. Обратно иди пешком. Конь знает дорогу, если вырвется, отпусти.

– Ладно, – кивнула я.

Вернувшись через час обратно к денникам, уставшая и обгоревшая, я увидела, что моя звезда, сбежавшая через первые десять минут, пьет водичку и ржет во все горло. Над туристкой, возомнившей себя всадницей. Девчонки дожидались меня на пляже, загорая на полотенцах. Они решили, что я успела набить тату, видя издалека черные росчерки на коже.

– Ты позвонишь ему? – обрадовалась Настя, протягивая мне крем от загара. – Обалдеть! А сколько ему лет?

– Не знаю, может, двадцать, – пожала я плечами.