Секретарша No-Name

Наталья разнесла по коллективу сплетню, что это я на собеседовании предложила Лукинову провести тестирование. А сама знала все ответы! Многие коллеги не могли принять решения, как им ко мне относиться. Кто-то старался держаться подальше и соблюдать вежливый нейтралитет, кому-то просто было фиолетово.

Олегу я рассказал правду, когда мы обедали в корпоративной столовке на моей первой рабочей неделе. За истекший год это произошло раз двадцать, не больше. Пару раз я подбросила его домой на машине. На новогоднем корпоративе он рвался проводить меня, но я отказалась и вызвала себе отдельное такси несмотря на то, что мы жили в одном районе.

Я чувствовала, что нравлюсь ему чуть больше, чем просто коллега. Но была одна проблема. Все знали, что у него есть невеста. Кольца он не носил. О невесте рассказала Наталья, думая, что я имею его на его счет какие-то виды.

Я до сих пор не понимаю зачем имея невесту предпринимать попытки ухаживания за другой. Коробки с зефиром мелькали мимо моего ресепшена чаще, чем лицо Лукинова, пока в один прекрасней день они не встретились.

– Зефира хочешь?

– С удовольствием! – ответил Лукинов, беря вкусняшку и откусывая сразу половину, – Кира, что там наши викинги? – имел он ввиду шведскую делегацию.

– Поднимаются на лифте. Переговорная комната готова.

– Олишно! – пытался прожевать он приторную сладость. Я налила в чистый стакан теплой, почти горячей воды, чтобы он смыл с зубов липкий сахар.

– Спасибо, супер! – кивнул он, проверяя в отражении стекла свою улыбку.

На входе охранник распахнул двери перед нашей северной делегацией, но один из них все-таки хлопнулся лбом о прозрачную дверь. В фойе вошло пятеро человек. Трое мужчин и две женщины. Во мне сработал инстинкт вежливости, и я поприветствовала их на норвежском. Одна из женщин улыбнулась мне и ответила вопросом о дамской комнате. Я отправилась провожать ее, пока шведы удалились следом за Лукиновым.

Дождавшись даму, через пять минут я открыла ей дверь в переговорку и увидела растерянные лица. Наталья сидела возле босса красная, как рак.

– Кира, – перевел на меня взгляд Лукинов, – вы на каком языке с ними возле дверей общались?

– Норвежский, – ответила я.

– У нас некий трабл. Наталья не понимает их английскую скороговорку, если честно, я тоже врубаюсь через слово. Может, ваш язык нас до Швеции доведет?

– Что нужно перевести? – спросила я.

– Попробуем так, – улыбнулся Лукинов, – скажите, что мы приветствуем их у нас в офисе и с радостью обсудим соглашение о намерениях.

Я переводила его слова, уставившись на даму, с которой ходила в туалет. Перед этим объяснила, что я не знаю шведский, только норвежский. Она ответила, что для них норвежский, как русским украинский.

Лукинов отодвинул для меня стул, а Наталью отправил за напитками. Я переводила беседу больше двух часов. Потом по плану шел выезд в ресторан на обед, куда Лукинов позвал и меня. Гостей везли два шофера на корпоративных машинах, а я поехала с Лукиновым. Он был за рулем.

– Где вы выучили язык? – спросил он, – в Норвежском посольстве?

– На спор! Поспорила с одногруппником из универа на его ауди, что смогу выучить язык за год.

– Вот как, – улыбнулся он, – а с вашей стороны, что было на кону?

– Я поставила должность председателя редакционной коллегии. – Грубо говоря без моего ведома, не проходила ни одна вечеринка, праздник, выпускной или тематический вечер. Я согласовывала бюджеты, подписывала макеты и решала, где, когда, во сколько и на каких условиях пройдет очередная тусовка.

– Вы или слишком уверены в себе или слишком самоуверенны. – Произнес он какую-то тавтологию, как по мне. На тот момент эти понятия ничем для меня не отличались. Я действительно была излишне самоуверенной.

В ресторане со шведами я пыталась не упустить ни единого слова, нервничала, а потому ничего не ела. Переговоры продолжились в пабе. Женщины из делегации вливали в себя по литру пива за полчаса. У меня стал сипнуть голос. Все-таки мне приходилось говорить за шестерых.

Заметив это и то, что контракт подписан уже как два часа назад, Лукинов расплатился по счету. Мы раскланялись нашим гостям, оставили им водителей и покинули бар. Я звонила в службу такси. Лукинов пожал мне руку, – я думаю, вам пора немного вырасти по карьерной лестнице внутри нашей компании. – Он не предложил везти меня домой, я бы отказалась и это было уже перебором. Но он дождался, пока за мной не приехала машина. Только после этого уехал.

Следующим утром мне на карту был перечислен бонус в размере месячной зарплаты, а Журавлева принесла мне подписанный приказ на день отгула. Хоть я полночи полоскала горло теплым молоком с маслом, голос еще хрипел. Поблагодарив за отгул, я спустилась на первый этаж, решив отлежаться. Возле ресепшена заметила одного из наших вчерашних викингов. Он объяснял на ломанном английском Даше, в какой офис ему нужен пропуск.

Я сразу поняла, что Наталья не взяла переносную трубку с ресепшена и он не может дозвониться. Мой голос прозвучал глухо, я позвала господина Хенрика дважды, чтобы он, наконец, услышал.

– Мисс Кира… – он смешно ставил ударение на второй слог моего имени. – Мы замучили вчера ваш голос! Приношу свои извинения!

– Рабочие издержки… Вы пришли на встречу с Лукиновым? Я сейчас выпишу вам пропуск.

– Нет-нет! – выставил он руки, – я хотел бы с вами переговорить.

Мы отошли за гостевые столики.

– Я вас слушаю, – у меня было ноль догадок, о чем может пойти речь.

– Чтобы не утомлять ваш голос еще больше, вот, возьмите это. – Он протянул мне визитную карточку. – Телефон моего коллеги. Работает с Россией. Он издатель. Выпускает книги. С вашей стороны один из его агентов просил подыскать сотрудника с норвежским языком, чтобы вести этот сектор. В России норвежский не самый популярный. Если вы задумаетесь о смене места работы, позвоните ему, он организует встречу.

– Спасибо, господин Хенрик, но я не ищу работу. И не люблю устраиваться через знакомых.

– Это не протекция, не думайте! Я не пытаюсь переманить вас! Лукинову крупно повезло с таким сотрудником. Я лишь предлагаю вариант на будущее. Еще раз спасибо вам за ваше время! – он пожал мне руку, – всего доброго, Кира.

– И вам.

К счастью, я не выбросила визитку. Ведь всего через неделю я уволюсь из Бест Виль Корпорейтеда и вспомню о варианте начать работать в издательстве в отделе норвежской литературы.

Когда я вышла из дверей бизнес-центра, Даша с Анной шептались про мой осипший голос.

– Видимо прилично она ртом работает! – смеялась Даша.

– Такая профессия, – отвечала ей Анна, – секретутка!

– Да она же уродина! И нос горбатый, и груди нет! – не могла смириться Даша, что Лукинов с девятого этажа забрал к себе эту дылду, еще и на собственной машине вчера посреди дня ее куда-то увез.

– Может и уродина, а мужики к ней вон, как лезут! Еще и фины эти вчерашние!