Секретные поручения 2. Том 2

– Чего ворон ловишь? Быстро садись!

Денис подскочил, красное креслице, как отпущенная тетива, с силой ударило его под задницу, и вот он уже едет, раскачиваясь, словно маятник. Торопливо бросил: «Спасибо!» – и вовремя успел перехватить свою лыжную палку, которая едва не свалилась вниз. Деревянная платформа закончилась, внизу потянулся заснеженный склон.

Но какой-то тревожный звоночек успел прозвонить в голове: знакомое лицо? – и Денис обернулся еще раз. Широкая спина в защитного цвета костюме, уверенно разрезая бурлящую толпу, удалялась прочь от турникета. Чего ж он не едет? Передумал? Странно…

Оглядываясь и размышляя, он не закрыл страховочный поручень, а когда протянул руку, то одна лыжа выскользнула и воткнулась в снег. Было еще невысоко – метра два, два с половиной, и медлить было нельзя. Бросил в сторону палки, чтобы не напороться на них при прыжке, швырнул туда же вторую лыжу, перевернулся, сполз с сиденья и, придерживаясь руками за поручни, повис. Сзади залаял мегафон – это оператор подъемника давал ему какие-то инструкции, а может, просто ругался. Денис отпустил руки и мягко спрыгнул. Утопая по колено в снегу, он собрал свои палки и лыжи, проковылял десяток метров обратно и взобрался на деревянный помост.

Народ, толпившийся у турникета, осуждающе смотрел на него, ибо он забирал у очередников еще одно место, а черноусый оператор, выскочив из своей кабины, продолжал орать в мегафон. Это был местный житель, балкарец Магомет, по вечерам он приходил в «Терскол» на танцы и пользовался успехом у туристок.

– Убери свое гавкало сперва, потом говори, – посоветовал ему Денис. Но его тоже не услышали.

Магомед поставил мегафон на мокрые поцарапанные доски, сложил руки на груди и наблюдал за Денисом.

– Ну лыжа упала, Магомед! Что мне было делать? – сказал он, подойдя поближе.

– А если б ты ногу сломал? Кто отвечать будет?! – Черноусый отвернулся и полез в свою кабинку. Но потом обернулся:

– Штраф тебе: пять человек пропускаешь!

– Прям-таки пять! А почему не десять? Что это за штрафы такие? – возмутился Денис.

Он пропустил молодую пару и сел на следующее свободное сиденье. На этот раз обошлось без приключений. Он опустил поручень, зажал ногами снаряжение, устроился поудобнее и закурил.

А потом вялый и пологий склон под ногами вдруг закончился, гудящий трос вынес кресло на открытое пространство над ущельем – дно терялось далеко внизу, размытое расстоянием и сухой снежной пылью. Дух захватило. Солнце, горы и тишина… Все-таки есть в красивой жизни свои приятные стороны, подумал Денис. Кабаки дурацкие, снегоходы там всякие, горные лыжи – это все ладно, леший с ними. Зато там есть красивые девушки, как Вера, и есть такие мгновения, как это…

И тут звоночек прозвонил второй раз. Денис понял, что на него смотрят. И смотрят не просто так, смотрят нехорошо!

В десятке метров левее тянулся встречный трос, который доставлял с вершины тех, кто не решился на спуск, а также тех, кто приехал просто полюбоваться красотами природы. Встречные сиденья были, по большей части, пусты, а смотрела на него приближающаяся девушка, одетая не «по-лыжному» и не «по-курортному»: серо и неброско, как одевается обслуга местных гостиниц. Да и лыж на ней никаких не было. Девушка сидела очень прямо, напряженно. Она смотрела на Дениса и почему-то держала перед собой на весу вытянутую левую руку, словно хотела показать ему что-то. Когда она приблизилась, Денис увидел торчащий вверх средний палец.

И он узнал ее. Суханова. Подрывница. Крашеная стерва, которая уже пыталась прикончить его в прачечной «Эстер-Люкс», которая проходит по делу об убийстве прокурора Степанцова и которая неведомо каким образом сбежала из СИЗО. Теперь она не была накрашена и вообще выглядела неважно: худое изможденное лицо, глубокие тени под глазами.

Но она торжествующе улыбалась.

Суша чмокнула свой средний палец, и изобразила что-то вроде шелобана, который отпускают проигравшемуся в «дурака». Или она послала ему воздушный поцелуй? Скорей всего… Главарь мафии обязательно целует приговоренного к смерти. Денис смотрел на другую ее руку, правую. В этой руке она держала пластиковую коробочку с тонкой погнутой антенной. Пульт от радиоуправляемой игрушки. Все сразу встало на свои места. И вспомнилось лицо мужика в хаки, который помогал ему усесться в кресло фуникулера. Это был ее напарник… Гулевич. Гуль. А это могло значить одно: они прицепили к сиденью взрывное устройство!

Сиденья сближались. Суша зубами стянула с правой руки перчатку.

– Зачем?! – отчаянно крикнул Денис. – Это прошлое! Тех людей уже нет в живых!

– Неважно, – сказала Суша. В горной тишине ее слова прозвучали громко, как мегафон Магомеда. – Мы всегда исполняем заказ. Всегда доводим дело до конца!

Тело обмякло. Лыжи и палки полетели вниз. Денис быстро глянул вслед. Метров тридцать, быстрая даже на вид ледяная речка, черные, как зубы старого вампира, валуны… Не прыгнуть…

Кресла разъехались, каждое в своем направлении. Денис, перекрутившись, смотрел назад, а Суша, так же изогнувшись на сто восемьдесят градусов, смотрела на него. Они сцепились взглядами, как влюбленные, переживающие предстоящую разлуку, которая хуже смерти… В таких случаях женщина должна заплакать.

И действительно, ее лицо исказилось, а губы дернулись, когда палец нажал на пластмассовый рычажок…

Где-то впереди раздался короткий и плотный хлопок. Секунду спустя со стороны склона донеслось мощное эхо, вместе с ним – крики, а потом воздух заплясал и заискрился от неведомо откуда взявшейся мельчайшей снежной пыли. Денис увидел, как впереди от троса оторвалось покореженное кресло и, нелепо вращая сломанной «лапой», полетело вниз. Кресло было пустым. То самое кресло, в которое он так неудачно сел в первый раз. Гулевич, видно, прицепил взрывчатку снизу, под сиденье… Крохотный зарядик, грамм пятьдесят. И этого вполне хватило бы. Если бы Дениса не разорвало на куски, то полет в пропасть поставил бы жирную точку в его жизни. Все рассчитано верно. Но вмешался Его Величество Случай…

Денис даже не думал обо всем этом: мысли за долю секунды пронеслись в голове, как спрессованное воспоминание о когда-то просмотренном фильме. Он ждал, вцепившись руками в подлокотники. Ждал, что трос не выдержит, оборвется. Подъемник протянул еще несколько метров и замер. Но трос держался. Там, впереди, продолжали кричать – возможно, кого-то поранило осколками. Денис вспомнил о молодой симпатичной паре, занявшей места перед ним.

«Ах ты сука…» – подумал он и повернулся к Суше.

Суша стояла с ногами в кресле, придерживаясь рукой за «лапу». Быстро глянула в его сторону, потом ловко подтянулась и схватилась за трос. Он увидел на ее руках грубые брезентовые рукавицы. Быстро перебирая руками, Суша стала скользить вниз, потом раскачалась и закинула на трос перекрещенные ноги.

«Уйдет», – понял Денис.

Край пропасти не так уж далеко: метров пятьдесят, – а эта сука, судя по всему, хорошо подготовлена, доберется, спустится по опоре и уйдет в лес. Потом выйдет на трассу, или к парковке, или в условленное место, где ждет ее напарник… Никому не придет в голову ее задерживать. За что? Подъемник стоит как вкопанный, никто ничего не знает, никто ничего не понимает…

С обезьяньей ловкостью подрывница скользила по тросу.

Пистолет, вспомнил Денис. Пистолет вместе с кобурой остался дома, в тайнике, – он не брал оружие на романтические свидания с Верой, и в путешествие тоже не взял. «Калашников», правда, с собой, да не тот. Если бы был его «однофамилец» АК…