Секретный проект. Трилогия

— С Россией выгоднее дружить, ваше величество. Мы видим, что происходит с врагами России. Не правда, ли, сэр Эндрю.

— Это очень мудрое решение, господин премьер.

В посольство, а оно было рядом, я просто летел! Мне казалось, что водитель еле шевелится. Быстро поднялся на второй этаж, вошёл к Майскому, и попросил всех выйти. Рассказал, что случилось. Вызвали шифровальщика и отправили шифрограмму. Через час получили ответ Сталина: «Поздравляю с успехом миссии. Дальнейшие переговоры возлагаю на посла Майского и наркоминдела Молотова. Товарищу Андрееву срочно прибыть для доклада в Москву.

Глава 15

На Центральном аэродроме, несмотря на глубокую ночь, меня сразу же усадили в машину и повезли в Кремль. В кабинете Сталина были Молотов и Шапошников. Я пересказал содержание переговоров с Черчиллем и с остальными.

— Это всё?

— Да, товарищ Сталин!

Сталин довольно долго ходил по кабинету, куря неизменную трубку.

— Андрей, значит, расхождения только по Польше?

— Да, и после того, как я намекнул на США, и сообщения короля об успешной атаке линкора, Черчилль изменил уже принятое решение: не давать нам десантные средства. Очень высок шанс заключения долгосрочного военного и политического соглашения с Англией.

— Это очень хорошо! Это нужно максимально использовать, товарищ Молотов. А он пытался заговорить о зонах оккупации вторично?

— Нет, больше этот вопрос не поднимался. Они хорошо прочувствовали свою беззащитность. Разрешите вопрос, товарищ Сталин?

— Слушаю.

— Сколько самолётов немцы сумели сбить на «Шарнхорсте»?

— Ни одного, три торпеды попали в корму, и он полностью лишился хода. Они, вообще, не поняли, что их атаковал самолёт. Докладывали, что их атаковала подводная лодка. Второй корабль типа «Дойчланд», тоже получил торпеду, но ушёл в Кенигсберг. Несколько буксиров мы утопили. Командир Хюффмайер, после того, как узнал о судьбе последнего из буксиров, вышел на связь с нами и сдался, так как его выбросило на берег у Паланги. Они шли перехватить эскадру Балтфлота. Видимо, кто-то из Финляндии видел, как она вышла из Таллина. Бартини сделал замечательный самолёт. Я подписал ходатайство Шахурина о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. А вот торпеды ещё надо совершенствовать и совершенствовать. Самолёт сбросил 6 торпед на парашютах, а попало только 4. Геббельс узнал о том, что это сделала авиация от нашего радио. Видимо, Редер не доложил о случившемся.

— Насколько я понял, всё произошло ночью?

— Да, товарищ Андреев, ночью! — ответил Шапошников, — Немцы зенитного огня по одиночной цели не открывали, боясь себя обнаружить.

— Сами себя перехитрили! — И я впервые увидел смеющегося Сталина!

— И, вообще, — добавил Борис Михайлович, — как только главное политуправление РККА перестало писать о классовой солидарности, а начало разбрасывать над войсками и Германией листовки с нормами снабжения военнопленных и то, что они все, живыми и здоровыми, уедут домой по завершению войны, количество сдающихся немецких частей возросло в разы! Гитлер обеспечить такое снабжение ни войскам, ни населению не может.

— А мы-то, сами, справляемся?

— Американцы помогают. Последнее время очень много продовольствия идёт.

— Ну что, товарищи! Отпустим Андрей Дмитриевича? Он же сюда летел!

— Да-да, конечно!

Щенки, сволочи, разгавкались на меня и всех разбудили. Было столько радости у всех, ну, кроме Оленьки, она тихо-мирно спала. Господи! Как хорошо оказаться дома! Удалось поспать аж до 11-ти! Целых 4 часа. Звонок из Ставки, Шапошников просит подъехать. Залез под душ, выпил чашку кофе, поцеловал Риту и поехал в Ставку.

— Андрей Дмитриевич! Смотри! — передаёт мне донесение генерал-майора Гусева, который с моря и с воздуха захватил остров Пенемюнде. Там большой завод по производству ракет, несколько стартовых комплексов, большой склад ракетных двигателей и несколько испытательных стендов. Сейчас ведёт бой на восточной оконечности острова и продвигается вперёд.

— А что Рокоссовский?

— Ночью Ротмистров прорвал фронт и до утра прошёл 58 километров. Рокоссовский расширяет прорыв. Вершинин и Голованов продолжают выброску десанта. На острове замаскированный аэродром, Ан-6-е перебрасывают артиллерию десанту.

— Завод минирован?

— Да, но фон Браун дал показания, где находится пульт управления, поэтому осназ сумел подорвать пункт управления до объявления тревоги немцами. Там много гражданских, их пока изолировали в бомбоубежищах. С ними что делать?

— Дайте команду вывозить самолётами всех: и гражданских, и военных. И строго контролировать, чтоб ни один никуда не делся! Там разберемся, кто есть кто. Мне бы туда!

— Нет, сидите здесь, Андрей Дмитриевич. Верховный что-то хотел от вас. Он пока спит, но уже скоро будет. — Борис Михайлович вызвал шифровальщика и передал распоряжения Рокоссовскому, Вершинину и Голованову.

Я сказал ему, что поеду к себе в академию, порадую Королёва.

— Езжайте, но будьте на связи!

Как тут не быть на связи, если машина уже радиофицирована. Королёв был на месте, и рядом с ним сидело два человека.

— Андрей Дмитриевич! Как я рад вас видеть! Поздравляю и с новым званием, и со второй звездой! Знакомьтесь: Вернер фон Браун. — и он показал на ближайшего ко мне человека. Он повернулся ко мне и сказал: Гуттен таг! У него было крупное округлое лицо, с левой стороны желтел довольно большой синяк.

— Господин Браун, это маршал авиации Андреев, руководитель нашего проекта! — второй человек оказался переводчиком, он перевёл слова Королёва на немецкий.

— Вы приставлены от партии, следить, чем занимается Сергей Павлович? — спросил фон Браун.

— Нет, Вернер, маршал Андреев — известный специалист в области реактивной техники. То, что и я, и вы здесь — это его заслуга.

— Так вот кому я должен быть «благодарным»! — усмехнулся фон Браун, прикоснувшись рукой к синяку.

Мы с Королёвым рассмеялись. Переводчик даже не улыбнулся, а вот фон Браун, убрав руку от лица, улыбнулся.

— Это ваши разведчики меня ударили ночью, когда я попытался сопротивляться. Больше меня никто пальцем не тронул. Поэтому, когда Сергей Павлович рассказал мне, что он тоже занимается ракетами, я дал согласие на совместную работу с ним. Ну, а если вы, маршал Андреев, участвуете в этом проекте, то и с вами.

Я протянул ему руку, и он пожал её.

— Я приехал сообщить, что сегодня ночью взят остров Пенемюнде.

— Что с заводом и моими людьми?

— Завод цел. Людей начали эвакуировать из района боевых действий.

— Уфф! — сказал фон Браун, — Много людей погибло?

— Не могу сказать. Пока никаких сведений нет. Войска Рокоссовского уже в 40–50 км от острова. И 1-й Прибалтийский фронт перешёл в наступление. Продолжается высадка десанта и плацдарм расширяется. Есть уверенность, что Гитлеру ничего не удастся предпринять с заводом.

— А англичане? Они не могут «по ошибке» отбомбиться по нему? — задал вопрос Сергей Павлович.