Секретный рейд адмирала Брэда

И то, что она услышала в следующую минуту, уже совершенно не удивило ее.

— Мы знаем о ваших, гауптштурмфюрер СС Фройнштаг, переговорах с адмиралом фон Риттером, — уточнил голос дископилота. — Однако их недостаточно, чтобы урегулировать конфликт между эскадрой и гарнизоном «Базы-211», и уж тем более недостаточно, чтобы избежать военного конфликта между США и Внутренним Миром.

— Хотите сказать, что нам предстоит вести переговоры с Правителем Внутреннего Мира? — оживилась Фройнштаг, чувствуя, как чувство крайней напряженности и страха сменяется в ее сознании столь же крайним любопытством.

— Повелитель Внутреннего Мира Этлен Великий переговоров не ведет. Ни с кем и никогда.

Фройнштаг взглянула на адмирала. Лицо командующего эскадрой окаменело, он вслушивался в каждое слово дископилота и совершенно не отреагировал на взгляд журналистки, возможно, даже не заметил его.

— Кто же тогда у вас наделен правом вести эти переговоры от имени Внутреннего Мира? — спросила Лилия, воспринимая молчание адмирала как разрешение на дальнейшие переговоры с дископилотом.

— Только его Повелитель, и больше никто — внушающе объяснил дископилот. — Но он их никогда не ведет.

— А не могли бы вы объяснить как-нибудь доходчивее, коль — уж присвоили себе такую миссию? — резко спросила Фройнштаг, чувствуя, как к ней возвращается холодная непоколебимость офицера СД. — Здесь, на борту самолета, находится контр-адмирал флота США, известный полярник доктор Брэд. В ответ послышались какие-то приглушенные голоса. Похоже, что дископилот с кем-то консультировался.

— Мы знаем, что на борту самолета находится адмирал Брэд. И что он — командующий Полярной эскадрой США.

— Так вот, вы должны знать, что адмирал уполномочен правительством США вести любые переговоры в Антарктике и относящиеся к вопросам Антарктики. Я правильно излагаю суть ваших полномочий, адмирал Брэд? — решила вырвать командующего эскадрой из того сомнамбулического состояния, в которое он сам себя так невовремя ввел.

— Говорит адмирал Брэд, — и в самом деле ожил командующий. Правда, голос его звучал глуховато и не очень уверенно. — Я имею все надлежащие полномочия. В том числе — и относительно переговоров с Повелителем Внутреннего Мира. Этленом Великим, если не ошибаюсь.

— Повелитель не ведет переговоров, адмирал, — все тем же вкрадчивым, назидательным тоном объяснил дископилот. — Повелитель… повелевает. Только повелевает, адмирал. Повелевает и требует. Поскольку он — Повелитель.

— И при этом не выслушивает ничьих иных мнений? — спросила Фройнштаг, пока адмирал определялся, как ему реагировать на подобные заявления.

— Иногда выслушивает.

— Значит, все-таки выслушивает, — констатировала журналистка. — Но, хотите сказать, что никак не реагирует на них?

— Иногда реагирует.

— Так вот все это — как раз и называется «переговорами», — осадила своего собеседника Фройнштаг. — И нас он тоже выслушает. Если только ом настоящий повелитель Внутреннего Мира, — уточнила журналистка.

— Вас он попросту вынужден будет выслушать Фройнштаг, — наконец-то пробились сквозь иронию ее собеседника какие-то сугубо человеческие, земные нотки. Но и слова эти, и сам этот голос уже принадлежали другому дископилоту, и звучал он спокойно, уверенно, с аристократической вальяжностью. — Повелитель не сможет отказать себе в таком удовольствии, — добавил он.

— Конечно, вынужден будет, — самоуверенно молвила. Фройнштаг. — Кстати, я sac узнала. Вы — Консул Внутреннего Мира, он же Посланник Шамбалы, ученик тибетца, некогда известного в Берлине под прозвищем «Лама в зеленых перчатках» [44] .

— Все верно, гауптштурмфюрер Фройнштаг.

— Тогда, я думаю, нам с адмиралом волноваться нечего, вы поможете нам в переговорах с вашим Повелителем.

— Не все так просто.

— Это вы говорите: «Не все так просто»?! — подмигнула Фройнштаг адмиралу Брэду, который, ухватившись руками за подлокотники кресла, внимательно прислушивался к разговору — Я вас не узнаю, консул. Где ваша уверенность?

44

Подробнее о таких героях, как Консул Внутреннего Мира, он же Посланник Шамбалы, а также о «Ламе в зеленых перчатках», который является исторической личностью, читайте в романах «Антарктида: Четвертый рейх» и «Субмарины уходят в вечность».

Фройнштаг вновь метнула взгляд на адмирала и увидела, что брови его застыли у верхней кромки лба «Неужели и в дисколете у вас нашлись знакомые?! — прочитывалось в выражениях его глаз и лица. — Невероятно!».

— Это действительно будет непросто, — задумчиво повторил Консул, давая понять, что не настроен предаваться юмору и воспоминаниям.

— Тем не менее там, в Берлине, нашим повелителем были вы, Консул. И вели вы себя соответствующим образом. Это впечатляло. Очень впечатляло, Посланник Шамбалы. Так не разочаровывайте же нас! Лично меня не разочаровывайте, Консул. — Берлин и Акрос — принадлежат не только к разным Странам, но и к разным мирам. Слишком разным мирам… Фройнштаг.

— Понимаю, мой Консул.

— Вряд ли вы способны будете понять, пока вплотную не столкнетесь с реалиями Внутреннего Мира. — И все же уверена, что вы, с вашим властным характером, способны».

— Простите, Фройнштаг, что вынужден прервать вашу речь. Не время сейчас. Мы прилетели, адмирал Брэд.

— Вот как? — удивился адмирал. — Мы каким-то образом приземлились? Странно. Почему не заметил. Не слышу объяснений, капитан Элфин.

— Мы нигде не приземлялись, сэр, — озадаченно пробубнил первый пилот. — И не могли. Я даже шасси не выпускал. Что-то тут не то.

— Под нами — космодром «Акрос», — не обращал внимания Консул на подозрительность Элфина. — Он слишком мало напоминает привычный вам аэродром, или даже ракетодром в Пенемюнде. Однако удивлять вас это не должно.

— Понятно, господин Консул, — молвил Брэд, поднимаясь и направляясь к выходу из кабины.

— А мне ничего не понятно, — проворчала Фройнштаг, поднимаясь вслед за ним.

За иллюминатором по-прежнему все исчезало в свинцовой пелене, никаких признаков земли или какого бы то ни было окружающего пространства. И потом, приземления ведь не последовало.

— Спустите трап, капитан Элфин, — продолжал звучать в кабине голос Консула Внутреннего Мира.

— Есть, спустить трап! — безропотно подчинился первый пилот.

— Выходит только адмирал.

— И Фройнштаг, мой Консул, и Фройнштаг! — напомнила о себе журналистка, — Это значительно облегчит вам переговоры.

— И госпожа Фройнштаг, — неохотно согласился Посланник Шамбалы, то ли решив, что присутствие женщины растопит сердце Повелителя, то ли попросту захотел воспользоваться случаем, чтобы увидеть ее, — Остальные остаются в салоне самолета.