Секреты Лос-Анджелеса

– Не надо прослушивать, черт побери! Просто скажите мне, куда звонили!

– Ну что ж, если речь идет об убийстве… Куда вам перезвонить?

Бад читает номер телефона-автомата:

– Гранит – 48112.

– Перезвоню через пятнадцать минут. И в следующий раз попрошу вас предупреждать заранее, – недовольно говорит барышня и вешает трубку.

Бад, стоя в будке, считает секунды. В каждой секунде – два слога: Дадли, Дадли, Дадли, Дадли… Наконец звонок. Он хватает трубку, роняет, ловит на лету, подносит к уху.

– Да?!

– Два звонка. Один – Дюнкерк – 32758, зарегистрирован на имя мисс Дот Ротштейн. Второй – Эксминстер – 46811, зарегистрирован на имя мистера Дадли Л. Смита.

Бад выпускает трубку из рук. Она повисает на проводе: болтовня телефонной барышни доносится откуда-то из дальнего далека – из тихого, безопасного места, куда ему теперь вход воспрещен.

Он верил в Линн. Верил в свой полицейский жетон.

Линн его предала. А «Ночная сова» – дело рук капитана полиции Лос-Анджелеса Дадли Лиама Смита.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Джек Винсеннс на больничной койке кается в грехах.

В том, что в пятнадцать лет от него забеременела девчонка из приюта Святого Анатоля. В убийстве мистера и миссис Скоггинс. В том, что опоил Билла Макферсона и подложил ему в постель красотку негритяночку. В том, что подбросил наркоту Чарли Паркеру, что тряс любителей травки и сливал информацию в «Строго секретно». Пытается встать с кровати, складывая руки, словно в молитве, бормочет: хаб рашмонес, Мейер, бам-бам-бам мой поезд-экспресс. Кается в том, что порой распускал руки с торчками, что был казначеем Эллиса Лоу. Просит прощения у жены – за шлюх, за картинки в тех поганых журналах. И у господа Иисуса – за то, что выпивку и наркоту любил куда больше, чем Бога.

Карен сидит у его постели, и по щекам ее текут слезы. Хочется убежать, хочется заткнуть уши – не может. Эд пытался ее увести – она не послушалась. Он позвонил в Бюро из Эрроухед: Фиск рассказал ему, что Пирс Пэтчетт убит – застрелен неизвестными, особняк его был подожжен и сгорел дотла. Винсеннса обнаружили на заднем дворе без сознания: надышался дымом, на бронежилете – следы пуль. На Центральной станции скорой помощи врач взял у него кровь на анализ. Результат: в крови Мусорщика обнаружен неизвестный наркотик, представляющий собой усовершенствованный героин с добавлением антипсихотических компонентов. Жить будет. И скоро придет в себя. Надо только подождать, пока прекратится действие наркотика.

Медсестра вытирает Винсеннсу лицо. Карен бумажной салфеткой смахивает слезы. Эд перечитывает записку Фиска: «Звонила Инес Сото. Никакой информации о $ делах Р. Д. Р. Д. что-то подозревает??? – говорила коротко и намеками. Д. Ф.»

Эд комкает записку, сует в карман. Пока он трахался с Линн, Винсеннс едва не погиб. Кто-то расстрелял Пэтчетта, поджег дом и оставил их погибать в огне.

А в руках у Бада Уайта – факел для костра, на котором скоро запылают оба Эксли, отец и сын.

Он не может поднять глаз на Карен.

– Капитан!

Фиск из холла, полушепотом.

– Капитан, у меня кое-что есть.

Эд выходит, отводит Фиска от дверей палаты.

– Что такое?

– Норт Лэйман закончил вскрытие. Причина смерти Пэтчетта – пять пуль, выпушенные из двух винтовок калибра .30". Рэй Пинкер провел баллистическую экспертизу и обнаружил идентичность с одним старым убийством. Округ Риверсайд, май пятьдесят пятого. Никаких следов, висяк. Тогда застрелили двоих на выходе из ресторана. Предположительно, гангстерские разборки.

Все к одному – к героину.

– Это все?

– Нет. Бад Уайт разгромил опиумный притон в Чайнатауне, до полусмерти избил троих китайцев. Один из них опознал его по фото. Тад Грин хочет начать внутреннее расследование. Выписать ордер на задержание, сэр? Я знаю, вы этою хотите, и шеф Грин говорит, что это ваше дело.

Эд едва не смеется в ответ.

– Никакого ордера.

– Сэр?…

– Я сказал «нет», и хватит об этом. Теперь вы с Клекнером кое-что для меня сделаете. Свяжитесь с Миллером Сгентоном, Максом Пелтием, Тимми Валберном и Билли Дитерлингом. Попросите их всех прийти в мой офис сегодня в восемь часов, чтобы ответить на несколько вопросов. Скажите, что расследование дела веду я. Скажете: если они не хотят, чтобы о нашей беседе узнали газетчики, никаких адвокатов. И еще: достань мне из Отдела убийств материалы по старому делу Лорена Атертона. Папку Атертона принесешь мне запечатанной. Не хочу, чтобы ты туда заглядывал.

– Сэр…

Эд отворачивается. В дверях – Карен, с сухими глазами:

– Скажите… Как вы думаете… Неужели Джек действительно все это сделал?

– Да.

– Он не должен знать, что я об этом знаю. Обещайте ему не говорить.

Эд кивает, не сводя глаз с приоткрытой двери, за которой Победитель с Большой Буквы молит об отпущении грехов.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Архивная комната – шкафы по плечо высотой, набитые панками. Бад торопливо просматривает папки, ища подтверждений своей догадке: в голове у него крутятся обрывки мыслей, складываются в стройную версию:

«Ночная сова» – дело Стомпа, Тайтелбаума и Ли Вакса. Они же убирали людей Коэна, его «акционеров». Перкинс – из их банды, но о том, что он убивает проституток, они не знают, не могут знать. Гангстеры таких вещей не терпят, убийца-«любитель» может погубить всю шайку. Глава банды – Дадли Смит, больше некому. Все его разговоры об «особом задании» – попытка завербовать Бада. Хинтона Дадли, скорее всего, прикончил, чтобы не болтал лишнего о Пэтчетте и его делах. Дадли с Пэтчеттом – сообщники? Брюнинг и Карлайл – тоже в банде… «Удерживать в рамках»… «в достойных рамках»… «достойное вознаграждение»… Вывод: Дадли пытается взять контроль над организованной преступностью в Лос-Анджелесе.

Бад просматривает регистрации автомашин за апрель пятьдесят третьего. Его первоначальная версия на поверку оказалась ложной. Ловко подброшенные улики – «меркури» у «Ночной совы», дробовики и гильзы в Гриффит-парке, прежде он считал: убийцам просто повезло. Но если план родился в недрах самой полиции, дело принимает другой оборот: те, кто спланировал убийства в «Ночной сове», имели доступ к полицейским рапортам, выбрали троицу черномазых хулиганов, забавы ради утонявших машины и разряжавших дробовики в белый свет, решили свалить вину на них в надежде, что дебоширов прикончат при аресте, и на том дело и закончится.

Значит, они должны были раздобыть машину, соответствующую описанию из рапортов. В нужный момент пригнать ее к «Ночной сове». Угонять машину опасно – велик риск, что ее обнаружат. Покупать пурпурную тоже опасно: оставалось купить автомобиль другого цвета и перекрасить.

Бад продолжает работу. Папки сложены в беспорядке: «мерки», «шеви», «кадди», Лос-Анджелес, Сакраменто, Фриско. По фамилии искать бессмысленно – машину наверняка покупали на чужое имя. В одном повезло: на карточках, пришпиленных к документам, указаны расы, даты рождения и приметы автовладельцев. Вспомнив курсы, Бад четко формулирует в уме, что хочет найти: «меркури» 1948 – 1950 гг., владелец проживает в Южной Калифорнии, приметы соответствуют Дадли, Стомпу, Ваксу, Тайтельбауму, Карлайлу или Брюнингу. Проходит несколько часов, прежде чем одна папка останавливает на себе внимание Бада.