Секреты людей, у которых не болят суставы и кости

Я замотал головой.

– В дороге, да и сейчас я все еще пытаюсь понять, где нахожусь, в какой стране, как далеко от границы? Но это просто невозможно. Горы совершенно сбивают с толку, когда окружают со всех сторон.

– Вот именно: путешественник продолжает действовать как «обычный человек», который поначалу совершенно теряется – «никто» в месте, которое называется «не знаю где».

Я тоже был в этой ситуации. Но через несколько дней «суетного вопрошательства» один монах подарил мне чудесную мысль, которая сразу освободила меня от бессмысленной потери времени и сил.

Успех – это получение результата, который ты планировал, в полной мере и в срок. Все окружающее существование должно служить этой цели. То, что не нужно – отложи пока в сторону.

– Да, действительно, зачем мне думать о том, «где я», когда вопрос состоит в том, «какой я»?

– Мы с вашим Наставником дали вам новое имя, Лао. Это означает «Старец». И сложено оно из соединения первых букв вашей фамилии и имени.

– Да, я знаю, такое имя было у Лао Цзы. Читал его удивительно глубокий труд «Дао дэ цзин». Там целая космическая философия – даосизм.

– Я рад, что новое имя пришлось вам по душе. На Востоке уважают старость и мудрость. И теперь у вас будет пара дней отдыха для «вхождения в ритм», так сказать. Ведь здесь для вас совсем непривычные законы.

Например, любой, кто пришел в вашу комнату, может заходить и чувствовать себя как дома.

Если захотел, можешь говорить с кем хочешь. Любой находящийся здесь останавливает свои дела и участвует в беседе без приглашения и сколько пожелает. Потом без объяснений и извинений может прервать разговор, встать и идти по своим делам, не обращая никакого внимания на собеседника.

Весь народ здесь, в общем, немногословен. Приветствие – рука к сердцу и небольшой поклон или буддийское складывание ладоней. Едят вместе за одним большим столом, каждый убирает за собой. Но если есть тяжелые кастрюли – помогают все и всегда без уговоров. Что-то положил на обеденный стол – это сразу становится общим. Зашел в помещение и снял шапку – остаешься ночевать. Если есть какие-то новости, тихо разговариваешь со знакомым, не мешая никому.

Не рекомендуется также подходить ближе, чем на вытянутую руку, и никакие прикосновения друг к другу, кроме необходимых по работе. Никто никого не уговаривает. Утром старейшина распределяет работы среди монахов. Они делают свою работу, и помощь им всегда приветствуется. То есть проживающим в монастыре всегда есть чем заняться – один стирает, рядом стоят тазы и лежит белье. Другой монах подметает двор – рядом стоит метла: подходи и помогай, устал – отдыхай. Никаких пустых разговоров, уговоров, наказаний.

В часы молитв монахи удаляются в храм – здание, стены которого покрашены коричневым, в отличие от других строений, стены которых белые с черными рамами окон. По всему периметру храма – молитвенные колеса с вложенными в них молитвами. Внутри помещения за тяжелыми дверями на постаменте центрального зала – пятиметровая статуя Будды Шакьямуни.

Перед входом в общежитие находится ровная площадка, окруженная обрывистыми стенами. Вид с площадки открывается на долину, горы и на древние ступы [16] . Хотите, пойдем туда?

16

Буддийские захоронения святых.

Мы вышли на площадку. Чудесный вид долины в окаймлении гор буквально завораживал. Я все смотрел и смотрел, мне казалось, что жизненные силы потоком вливаются в меня.

– Здесь мы проводим тренировки по утрам, и не только. Это происходит уже больше тысячи лет, каждый день.

– Так вот откуда это чувство энергии. Веками монахи ежедневно физически вбивали силу в эти камни, да так, что на каменных плитах появились ямы от ног.

– Принять участие в тренировках может каждый. Мы начинаем в четыре утра и занимаемся до шести! – с улыбкой информировал меня Ван.

– Сон, похоже, отменяется, – пробормотал я в ответ на эти жизнерадостные призывы.

– Наставник рассказал мне о ваших вопросах. А вы каким спортом занимаетесь? – спросил монах участливо.

«Начинается та же песня» – промелькнула мыслишка в моей голове, но тут же пугливо спряталась куда-то. Ван – он все мысли слышит.

«По-настоящему ясновидящие и яснослышащие… постарайся в их присутствии не думать ничего плохого» – да, да я помню и уже убедился.

Глава 13. Начало обучения

Что я не хотел бы услышать, лежа на операционном столе:

– Ну, что ж коллеги. Сегодняшняя операция – хороший урок для всех нас.

Мы стояли довольно долго и не заметили, как изрядно продрогли. Тогда Ван пригласил меня в свою келью. Он усадил меня у маленького очага, дал одеяло и сразу занялся приготовлением чая с травами.

А я, воспользовавшись местными правилами поведения, стал сыпать на голову монаха вопросы. Как всякий европеец, надеялся решить свои проблемы, просто получая ответы на бесчисленные «что и почему».

– Почему вы, «восточные люди», какие-то безмятежные внутри, очень спокойные? По сравнению с человеком западного общества в вас не бушуют страсти? Может, потому что ваш учитель – Будда – олицетворяет именно покой? Мне сейчас как раз хорошо бы успокоиться.

– Не покой, а мир. Слушай, давай на «ты»? Ведь, кажется, мы ровесники и ученики одного Наставника. – Речь этого монаха была особенной. Он бросал энергичные, стремительные фразы, как масла в огонь подливал. Его голос будто возникал ниоткуда, сразу на полную громкость и умолкал по окончании фразы, будто совсем исчезал. В полутемной комнате казалось, что исчезает голос вместе с хозяином. Передвигался Ван в келье так же бесшумно и быстро, как шарик ртути, движениями молниеносными и какими-то округлыми одновременно.

Приглядевшись, я заметил и еще одно – его очень странную манеру ходить и вообще перемещаться. Будто верхняя часть тела сидит на ногах и делает свои дела. А ноги ходят отдельно, чуть косолапо, поднимая носки. Похоже на движения маленького медведя.

Вот вам и все мое впечатление. Говорит резкими фразами, двигается бесшумно и стремительно, по каким-то совершенно непредсказуемым траекториям, исчезает и появляется в полутьме неожиданно.

Мне как раз подумалось: «Не дай Бог такого противника в единоборствах. А если еще и ночью в лесу или горах, то шансов поймать его практически нет, а погибнуть от его руки все сто… двадцать пять».

Я, конечно, тут же попробовал копировать его манеру двигаться. Встал и походил по комнате. Странно, но звук моих шагов сразу пропал.

Может быть, это потому, что, когда так ходишь, нога как бы перекатывается от пятки к носку и совсем «не хлопает о землю».

Бросив взгляд в сторону монаха, я увидел, что Ван внимательно наблюдает за мной, сосредоточенно смотрит, как я переставляю ноги.

– Да у тебя хороший свод стопы, высокий. И видимо, есть опыт движения «шагом шамана», – одобрительно пробормотал он.