Секреты поведения людей

(Л. Вовенарг)

“Каждое «поступить» есть преступить — чей-то закон: человеческий, божественный или собственный”.

(М. Цветаева)

“Лишь чужими глазами можно видеть свои недостатки”.

(Китайская пословица)

“Общественное мнение правит людьми”.

(Б. Паскаль)

“Видя себя в других, не только любишь себя, но и ненавидишь”.

(Г. Лихтенберг)

“Не сильные лучше, а честные. Честь и собственное достоинство сильнее всего”.

(Ф. И. Одоевский)

“Позор длиннее жизни”.

(Арабская пословица)

Честь — это способность защитной оболочки нашего «я» еще обеспечивять свою охранительную силу. Тисками для чести является стыд. Именно он разжигает сближающуюся конфликтиость позора и долга… Но долг это предписанные нам стандарты или формы поведения, а позор — это оценочное чувство неудовольствия, когда последнее становится огромным. Стыд — спусковой крючок самозатравливания человека, если гордость наделяет его честью, место, занимаемое им в обществе, пробуждает чувство долга, а обилие человеческих контактов не дает укрыться от стрел осуждения.

Сама по себе честь не ощущаема. Посмотрите на листок бумаги на вашем столе. Он недвижим и тих. Выйдите на улицу. Вас приятно охладит тихий порыв ветра.

Но будучи в комнате, распахните окно. Воздушный поток вмиг подхватит страничку, и она, тихая и спокойная до того, зашелестит и забьется в трепете подхватывающих ее порывов.

Чтобы защепить и возбудить в человеке чувство чести, а тем более сдавить его до боли ощущения достоинства, окуните человека вашим стыдом в ею стыд…

У великого Лопе де Вега (1562–1635) среди тысячи пятисот им лично написанных произведений есть драма “Дань из ста девушек”. Она, конечно, не столь на слуху, как знаменитая “Собака на сене”, но как великолепен и мудр ее сюжет.

Испания отправляет в Египет сто испанских девушек, предназначенных в жены арабам, — так верховный властелин арабов использует право взимать дань с побежденных. Герой пьесы, Нуньо Озорио, сначала охвачен возмущением, получив приказ своего короля доставить «транспорт» по назначению, но затем долг заставляет его подчиниться распоряжению. Он сам занимается «изъятием» из соответствующих семей девушек, на которых пал жребий.

Слыша вопли несчастных угоняемых, он полон глубокого сочувствия, но чувство долга Нуньо перед королем сильнее. О том, что существует сознание долга и перед большими жертвами, Нуньо сначала не задумывается. Перелом начинается благодаря поведению одной из девушек, Санчи, которая, кстати, в финале пьесы становится женой Нуньо.

По пути к арабам Санча вдруг раздевается донага и в таком виде расхаживает по кораблю среди подруг и конвоя: все считают ее сумасшедшей. Однако, увидя арабов, она тотчас закутывается снова в одежды. Нуньо хочет выяснить мотивы ее странного поведения. Санча объясняет, называя при этом Нуньо «трусом» и “позором человечества”. Известно, что женщины друг перед другом наготы не стесняются. А перед таким конвоем наготы стесняться тоже нечего, так как конвоиры-то еще и слабее и трусливее любой женщины! Но когда Санча увидела мавров, настоящих мужественных мужчин, о, тут она сразу набросила на себя одежды. Так чем же она унизила женскую честь, сбросив одежды перед жалкими трусами?

Слова Санчи сильно задевают честь Нуньо. Как? Он, гордый рыцарь, герой, назван «бабой» и оценен соотечественницей гораздо ниже, чем мавры? Слова Санчи глубоко унижают Нуньо, а тон ее повергает его в ярость. Он клянется кровью отцов, что не потерпит издевательства женщины! Но если она права? Так вот, значит, куда заводят соглашения и приказы короля Альфонсо? И Нуньо отдает распоряжение готовиться к бою с маврами, хотя их пятьсот, а испанцев всего сотня. Он не боится смерти…

Кто гибнет в бою, тот всего-навсего выполняет священный долг перед угнетаемыми…

Два долга было у Нуньо Озорио: долг перед королем и долг перед согражданами, угоняемыми навсегда в рабство. Первый Долг затмевал для него все. Но коль скоро оказалась задетой его гордость, он пересмотрел свою позицию, и победу одержало то чувство долга, которое опиралось на честь.

264. Закон “тождественности”

Чтобы что-нибудь заменить, этим надо обладать. Только то, что жаждет встретить, сможет нам себя отдать.

265. Закон “точки отсчета”

Не меняйте размеры. Лучше измените линейку!

Известный английский писатель Джон Мур (1852 1933) рассказал однажды, что, обнаружив в книге американского романиста Генри Джеймса фразу: “Я увидел на пляже совершенно раздетую женщину”, он спросил: “Почему «раздетую», Генри? Здесь больше подходит слово «голую». От природы человек гол, одежда появляется потом “. Высокопарный и важный Джеймс ненадолго задумался, а затем ответил: “Вы ошибаетесь, Мур, для жителя цивилизованной страны естественное состояние — быть одетым. Нагота анормальна “.

266. Закон “трагической закономерности”

Существует трагическая закономерность: чем люди больше, тем они меньше склонны к трезвому взгляду на вещи.

История, наглядно показывающая, как это бывает, случилась в американском штате Южная Дакота. Майкл Денглер, тридцатилетний учитель, все свободное время отдавал изучению математики. Прилежно исследуя книги древних ученых, он пришел к выводу, что числам в нашей жизни уделяется недостаточное внимание, и поэтому счел необходимым сменить фамилию Денглер на число 1069.

Почему же именно 1069? Майкл утверждает, что, согласно магической математике древних, единица — это знак индивида, ноль — символ движения времени, шестерка очень полно отражает связь личности с природой, а девятка хранит в себе смысл существования.

Однако, к великому огорчению Денглера, судья штата отклонил его требование о перемене фамилии и мотивировал это следующим образом: “Каждый ребенок знает, что отнюдь не девятка означает смысл существования, а семерка. Поэтому об удовлетворении вашей просьбы не может быть и речи”.

267. Закон “тройного понимания”

“Чтобы тебя понимали, ты должен понимать то, как происходит понимание.”

Помещику однажды в воскресенье

Поднес презент его сосед.

То было некое растенье,

Какого, кажется, в Европе даже нет.

Помещик посадил его в оранжерею;

Но как он сам не занимался ею

(Он делом занят был другим:

Вязал набрюшники родным),

То раз садовника к себе он призывает

И говорит ему: “Ефим!