Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине

Самая лучшая политическая рубрика «Взгляд» на ЦТ приказала долго жить в начале 1991 года. Еженедельная газета «Аргументы и факты» (№ 2, январь 1991) так отозвалась — причем на первой полосе, в самом верху, — об этом не вызывающем оптимизма событии:

«Не вышел новогодний выпуск „Взгляда“, были отложены и последующие передачи. 4 января руководство Гостелерадио отказало в повторе фильма „Команда“ о Э.Шеварднадзе и его сотрудниках, а 8 января руководителю программы А.Любимову в кабинете заместителя председателя Гостелерадио П.Решетова было заявлено, что программа снимается с эфира на неопределенное время. Наш корреспондент А.БИНЕВ обратился к творческой группе популярной передачи и задал ряд вопросов.

— Это решение вашего руководства окончательное?

А.ЛЮБИМОВ, руководитель программы. Нам было заявлено, что выпуск в эфир невозможен до тех пор, пока мы не сформулируем свою концепцию, хотя она указана в соответствующих документах — освещение общественно-политической жизни в стране. Считаю, что председателю Гостелерадио СССР Л.Кравченко не понравилось, как мы эту жизнь освещали.

— А может быть, дело в том, что вы взялись за вопросы политических переста новок в высших эшелонах власти, включая небезызвестное заявление Шеварднадзе?

А.ПОЛИТКОВСКИЙ, специальный корреспондент программы. Думаю, что это всего лишь повод разобраться с нами. Причина не в этом. К 11 января 1991 г. нами была представлена верстка передачи, где не было сюжетов о Шеварднадзе. И все равно нас в эфир не пустили.

— Так в чем же причина запрета?

А.ЛЮБИМОВ. Было сказано, и это ни для кого не секрет, что политические взгляды руководства Гостелерадио и творческого коллектива программы „Взгляд“ расходятся. Это и есть главная причина.

— Не является ли это началом вообще „крестового похода“ против демократи ческих средств массовой информации?

А.ШИПИЛОВ, руководитель телекомпании ВиД. Никто не уполномочивал нас говорить за все демократические издания, но то, что происходит, не может не вызвать у нас тревоги, так как мы видим в этом не просто единичный факт закрытия эфира для „Взгляда“, а подтверждение определенных тенденций, которые появились в нашей политической жизни. Я это воспринимаю как проявление политической цензуры, которая по Закону о печати и других средствах массовой информации запрещена.

В.ЛИСТЬЕВ, обозреватель программы. На протяжении двух с половиной лет на телевидении была возможность выражать различные точки зрения. „Взгляд“ это и делал. Мы вписывались в общую тенденцию, более того, были первыми. Сейчас, когда потребовалось укрепление централизованной власти, тенденция стала меняться. Мы пришлись не ко двору».

По словам обозревателя «Взгляда» (еженедельник «Коммерсант», 31.12.1990), «хотя партийный идеологический контроль снят, мы снова попали в ситуацию, когда творческий процесс на 80 процентов состоит из пробивания материала». Рубеж 1990 и 1991 годов обострил конфронтацию Ельцин-Горбачев, точнее, разобщенных демократов и сплоченной военно-партийной олигархии. «Взглядовцев» вышвырнули из ЦТ одновременно с началом бойни в Вильнюсе, устроенной спецназом КГБ СССР в целях государственного переворота в Литве, а затем и в Латвии.

Но «Взгляд» не умер. Об этом — материал Николая Кириллова «Кухня Политковского для „Взгляда из подполья“ в еженедельнике СЖ СССР „Голос“» (№ 23, 17.6.1991):

«Однажды домашняя кухня Александра превратилась в аппаратно-студийный комплекс „Взгляда“. На примитивной бытовой аппаратуре монтируется уже третий выпуск подпольной передачи.

Журналистам мало что известно о том, как готовится программа, так как авторов-координаторов и российских депутатов Любимова и Политковского найти сложно. И все-таки нашел творца легендарного первого выпуска „Взгляда из подполья“ — Александра Политковского. Ему и вопросы.

— Во сколько же обходятся выпуски „Взгляда из подполья“?

— Приблизительно в 25 — 30 тысяч рублей, и это не так много. На государственном телевидении тратили 75 тысяч. В кухонных условиях нет расходов на трансляцию программы, деньги идут на командировки корреспондентов и на необходимое оборудование, реквизиты.

— Где демонстрируются подготовленные передачи?

— Мы тиражируем программу на бытовые кассеты и передаем на различные телестудии страны. Совсем недавно „Взгляд“ выходил в прямом эфире на Прибалтику и транслировался из Риги. Возможно, продолжатся контакты с ленинградским телевидением.

— Почему бы „Взгляду“ не перейти под покровительство Российского ТВ, где генеральный директор — бывший руководитель вашей программы?

— Российское телевидение — такая же государственная структура, как и Всесоюзная телерадиокомпания. У его председателя стоит та же кремлевская вертушка, что и в кабинете у Кравченко. Хотя российские коллеги более демократичны, но ситуация у них складывается примерно аналогичная с большим ТВ.

Когда мы создавали свою структуру, то ясно представляли, какое положение она займет и какую роль будет играть в общественной жизни. В работе же государственных компаний много неожиданного. Если на президентских выборах побеждает Рыжков, то можно предположить, кому будет служить Российская телерадиокомпания. Я против того, чтобы телевидение подыгрывало амбициям того или иного руководителя. Поэтому мы решили создать независимую организацию — акционерное общество закрытого типа под названием „Взгляд“.

Мы стали немного похожи на капиталистов, но зато теперь в наши дела никто не вмешивается. Гарантировано! Никто не войдет, не спросив разрешения. У нас нет политической цензуры, я сам — хозяин и цензор своей программы.

Теперь „Взгляд“ невозможно запретить, потому как мы финансово и юридически самостоятельны и действуем в соответствии с законом. „Взгляду“ помогают опытные юристы, а принцип нашей финансовой деятельности — никаких тайных махинаций.

— Выли ли предложения создать совместные предприятия с США, ФРГ, Итали ей?

— Конечно, были, но я лично против таких совокуплений. Они помешали бы реализации нашей главной цели — созданию необходимой обществу правдивой свободной информационной программы, рассчитанной на соотечественников. Потом сюжеты „Взгляда“ могут использовать, к примеру, японцы, первоначально же я не хочу, чтобы наша ассоциация была по типу гонконговских фирм.

Есть интересное предложение — купить эфирное время у ТВ, но требуется немалая сумма — 150 миллионов рублей, а мы пока можем собрать только 20. Договор с телевидением на основе коммерции — неплохой вариант, если действовать по схеме: вы предоставляете эфирное время, мы за него платим.

— Сколько стоит кассета со „Взглядом из подполья“ и как ее продаете?

— Я как народный депутат не могу заставлять кого-то покупать программу не за

200 рублей, а, например, за 1200. Но нам все же удается сделать передачу рентабельной и заплатить команде, которая над ней работала.

— Какие сюжеты, для программы готовите вы сами?

— В первом выпуске есть мой сюжет — „корреспондентское расследование“ тайны знаменитой комнаты в здании российского правительства. Той, что принадлежит КГБ и предназначена якобы для предотвращения утечки информации. В сюжете хотелось утвердить мысль о том, что КГБ связан с ЦК партии, как белок с желтком, несмотря на новые законодательные веяния. Доказательство? Не отменен запрет сотрудникам КГБ собирать досье на первых лиц партии. Пока данное табу существует, разделить эти две организации невозможно. Мне помогали сотрудники охраны Ельцина, которые, кстати, раньше работали на КГБ Союза. Государственных секретов я не выдавал, хотя была возможность. Сейчас я занимаюсь производством двух видеопрограмм о деятельности Ельцина. Пытаюсь анализировать не только его успехи, но и причины просчетов».