Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине
Шрифт:
Однако в целом Михаил Комиссар оценивает ситуацию оптимистично. „Мы снова начнем работу, надеюсь, через несколько дней, когда переедем в ремонтируемое сейчас помещение, выделенное агентству Моссоветом“, — сказал он. Сотрудники „Интерфакса“, несколько оправившиеся от естественного шока, тоже не склонны драматизировать ситуацию. Члены комиссии, назначенной коллегией Госкомитета для надзора за выселением, отнюдь не напоминали чекистов времен репрессий, а даже по-товарищески помогали коллегам вытаскивать вещи из комнат. Журналисты шутили, что их переселяют „то ли в Бутырки, то ли в Лефортово“, рано или поздно, мол, разрыв с Гостелерадио был неизбежен, — зато „теперь мы будем независимы и самостоятельны“.
Однако практика последнего времени показывает, что на каждую мышку находится своя кошка. События
Краткая, на наших глазах, история становления «Интерфакса» впечатляет. Значит, еще в цене честность и профессионализм журналистов. В октябре 1991 года московские социологи из ВЦИОМ опросили полторы сотни иностранных журналистов в Москве и выяснили, что именно информация «Интерфакса» наиболее предпочитаема и пользуется наибольшим доверием у этих журналистов, которые значительно ниже оценивают продукцию всех остальных советских агентств.
Феномен «Интерфакса» понятен после всего, что мы знаем о его бесчестных коллегах-гигантах ТАСС-АПН. И тем не менее очень интересна статья М. Бергера в «Известиях» (31.8.1991):
«В помещение „Интерфакса“ проникли вооруженные люди. По не зависящим от нас причинам мы прекращаем работу на неопределенное время».
Это сообщение было подготовлено в первые же часы захвата власти ГКЧП, и сотрудник «Интерфакса» буквально держал палец на кнопке, чтобы в любую секунду отправить последнюю информацию, если бы агентство стали арестовывать. С западными получателями информации успели даже договориться о специальном коде, показывающем, что ИФ работает под контролем на случай, если их не закроют, но будут заставлять передавать навязанную информацию. К счастью, ничего этого не понадобилось, и ИФ наряду с радио России, радиостанцией «Эхо Москвы», агентством «Постфактум» передавал все это время объективную информацию о том, что происходит, и о том, как на происходящее реагируют в стране и за рубежом. Можно, конечно, только гадать, почему «советское руководство» не закрыло независимые информационные агентства, так же, как неясно, почему, закрыв неугодные газеты, хунта не блокировала их помещения. Как бы там ни было, но это ротозейство позволяло одним широко распространять свою информацию, а другим — использовать ее в подпольных выпусках и листовках.
Постоянно на связи с ИФ был «Белый дом», защитникам которого передаваемые сообщения помогали ориентироваться, принимать решения. Героическое «Эхо Москвы», которое выходило в эфир, несмотря на закрытие, постоянно транслировало материалы ИФ.
В том, что мир с первых же часов знал о том, что действительно происходит у нас, немалая заслуга ИФ. Практически все западные информационные агентства и другие средства массовой информации — подписчики «Интерфакса». В сорока странах мира получают информационную продукцию ИФ. А когда в понедельник, 19 августа, все каналы связи оказались перегруженными и редакции не могли поддерживать устойчивую связь с Москвой, журналисты американской Эн-Би-Си приехали к представителю «Интерфакса» в США и прямо с листа передавали в эфир сообщения из Москвы.
Нет смысла пересказывать те или иные сообщения ИФ периода путча — мы слышали или читали в те дни. ИФ за свою деятельность получил немало писем с благодарностью от западных коллег. Но самым дорогим генеральный директор агентства М.Комиссар считает послание Центра общественных связей МВД СССР. В нем говорится, что благодаря ИФ, которому сотрудники центра полностью доверяют, они не были оболванены той информацией, которую «доводило» до них бывшее руководство.
Ровно два года назад, в сентябре 1989 года, в московские редакции по факсимильной связи стали приходить короткие сообщения никому тогда не известного независимого агентства «Интерфакс». Можно было с подозрением относиться к независимости агентства, рожденного в недрах Гостелерадио, и такое подозрение действительно существовало. Но качество информации, умение опередить всех, в том числе и монополиста — ТАСС, — с самого начала привлекли внимание к ИФ. «Известия», кстати, были первой официальной газетой, которая стала публиковать сообщения ИФ на своих страницах.
Очень быстро ИФ завоевал признание. А то, с какой настойчивостью бывший глава Гостелерадиокомпании Л. Кравченко
поспешил в числе первых дел на новом месте разделаться с «Интерфаксом», изгнав их из своих владений, только добавило доверия к агентству. ИФ спасли тогда российские власти и Научно-промышленный союз, и он стал работать еще более интересно. Он стал универсальным, сообщая не только политические, но и деловые новости. ИФ первым наладил регулярный выход биржевых новостей. Оперативность его иногда обгоняет сами события. За пять часов до официального заявления ИФ сообщил о том, что М. Горбачев слагает с себя обязанности Генсека.Развитие событий в дни путча показало, что общество не может жить без независимых средств массовой информации. Сегодня многие из них по-настоящему свободны. А те, что были свободны и до переворота, помогли остановить путч.
В числе тех, кто полностью и безоговорочно поддержал демократов и законную власть во время августовского путча, были и все сотрудники Российского информационного агентства. Именно сюда пришел с заявлением Союза журналистов СССР Эдуард Сагалаев (в этом обращении были слова: «Среди нас могут быть люди разных убеждений и политических воззрений, но среди нас не может быть места лгуну и подлецу»). Родившееся в 1991 году РИА занимало, в отличие от ТАСС или ИАН, несколько комнат, передавало ежедневно 10 страниц текста. В дни путча — до 28–30 страниц в сутки. В сентябре 1991 года статус РИА изменился — агентство заняло этаж в помещении ИАН и практически слилось с ним.
Агентство «Постфактум», упоминания о котором все чаще мелькают теперь на страницах советской периодики, также представляет собой детище перестройки. Вот что сообщает само о себе это агентство (информация взята из газеты «Труд» от 18.9.1990):
«Мы — первое независимое агентство в стране, оно выражает не официальную, а собственную точку зрения на события. „Постфактум“ учрежден около года назад. Ежедневно, включая и выходные, в 12,18 и 24 часа по телефаксам, телексам и телетайпам агентство отправляет абонентам сводку актуальных новостей „СССР сегодня. Новости включают в себя сообщения с мест собственных корреспондентов агентства и обзоры официальной (центральной и местной) и альтернативной прессы.
Сводки „Постфактума“ используют в работе органы государственной власти страны и республик, телевидение и радио, газеты, иностранные корреспонденты, посольства, представительства инофирм. Информация агентства распространяется через телекоммуникационные сети Европы и США. Кроме того, „Постфактум“ выпускает еженедельный сборник аналитических и экспертных статей по основным вопросам экономики и политики СССР. Материалы вестника содержат данные, результаты исследований, информационные материалы, ранее нигде не публиковавшиеся“».
Мужество частной журналистики
И вот уже — в заключение раздела об агентствах печати — совсем не обычный феномен нашей современной политической жизни: подробное описание деятельности независимого Сибирского информационного агентства (СибИА) усилиями редакции ежемесячного органа СЖ СССР журнала «Журналист» (№ 9,1990) и главного редактора названного агентства, народного депутата РСФСР Алексея Мананникова. Думаю, что если бы Сергей Григорьянц, знаменитый редактор самого знаменитого в СССР самиздатовского, диссидентского издания — газеты «Гласность», стал депутатом российского или союзного парламента, то интервью с ним печатали бы не только зарубежные, но и советские газеты. Мало кому доселе известный А. Мананников легализовался полностью. Ниже следует текст его беседы с корреспондентом «Журналиста» Еленой Корольковой, опубликованный под заголовком «Не верь, не бойся, не проси»:
«– Алексей Петрович! „Советская Россия“ в статье „Оседлав свободомыслие“ назвала вас „просто-таки идолом“ неформалов и радикалов и причислила к членам Демократического Союза. Так оно и есть?
— Чепуха. Я стараюсь быть принципиально беспартийным, не присоединяться ни к кому, во всяком случае, формально. Ни один из сотрудников нашей редакции не состоит в ДС. Мы даже дали несколько публикаций антидээсовских, после чего ребята из Союза категорически отказались распространять издания СибИА. Вообще приписывание дээсовских позиций оппонентам — штамп официальной прессы, особенно в провинции все, что не устраивает правящих идеологов, идет под этой маркой.