Секреты старой школы

– Это же опасно! – Антонина Игоревна Волчек, мама Артёмки, в ужасе попятилась. Она, как председатель родительского комитета, тоже несла ответственность за группу. Волчек предусмотрительно запахнула ветровку, скрыв любимую цветастую блузку. Одна грязь кругом!

– Почему опасно? – удивился Илья Андреевич. – Школу закрыли полностью всего два года назад, здание в порядке, у меня есть ключи. Тут ещё два корпуса: интернат и спортзал. Но это потом.

– Если так… – неуверенно пожала плечами Антонина Игоревна и зачем-то поправила коротко стриженные волосы.

А ребята перешёптывались и толкали друг друга: заходить первым внутрь никому не хотелось – всё такое древнее и ветхое…

– Там же грязно! – Крашенина сморщила нос и прижалась к подруге, одёрнув неуместное коктейльное платье. А шпильки-рюмочки и чистить было бесполезно.

– Дома помоетесь. Итак, у нас экскурсия в школу прошлого. Кто-то знает, как учились наши родители, бабушки и дедушки?

– А зачем нам это? – Эдик Агафонов хмыкнул и смахнул невидимую пыль со свитшота – даже сюда он натянул любимый костюм.

– Чтобы лучше понимать друг друга. Научиться общаться с родителями.

Дети пожали плечами. Ерунда какая-то!

«Да, легко не будет», – подумал Илья, вздохнул и попытался открыть дверь.

– Замок, видимо, заржавел, – пробубнил он и снова дёрнул дверь.

– Давайте через окно, – предложил Митька Дутов, вальяжно прохаживаясь вдоль стены. Он похлопал рукой по многочисленным карманам брюк, выудил из одного отмычку, снова убрал и продолжил: – Окна ж хилые, толкни – откроются.

Психолог покачал головой, но ставни проверил – закрыты крепко. Тут вмешался Артёмка Волчек:

– Да не так! Глядите!

И мальчишка принялся постукивать по створкам, прислушиваясь.

– Опытный? – загоготал Эдик, откидывая длинную светло-русую чёлку. – Часто по домам шаришься?

Маму Артёмки как хлыстом ударили.

– Мальчик, следи за языком! – выпалила она и покраснела.

– Да чё такого, – отмахнулся сын, – я ж в заброшенной деревне летом был, на полевой практике, мы крынки для музея искали.

– Чего искали? – переспросила Знобина.

Тая Славина, на первый взгляд правильная, была при этом девочка не из робкого десятка, скрывающая в прищуре раскосых карих глаз внутреннюю силу. Она единственная, кто разглядывал здание с интересом, услышав вопрос Знобиной, удивилась.

– Крынки. Не знаешь что ли? Это сосуды для молока. Во всех домах раньше были.

Девочка сняла клетчатую рубашку и повязала её на пояс – жарко.

– А зачем из пакета переливать? – не поняла Эмиля. – Оно ж прокиснет.

– Знобина, ты на историю ходила ваще? Какие пакеты? – захохотал Агафонов, прищурив и без того узкие глазки. – Корову в деревне подоили – молоко разлили по крынкам.

Ребята дружно загалдели и принялись сочинять байки про пакеты для молока. Но тут замок поддался, и дверь распахнулась.

– Наконец-то, – Илья Андреевич вытер пот с лица.

– Нет, жалко, что Тёмин навык домушника не пригодился, – пытался острить Агафонов, но его никто не поддержал.

Из глубины здания шёл тяжёлый запах сырости. Темно было настолько, что никто не решался сделать шаг вперёд.

– Там что, водяной завёлся? Болотом пахнет.

– Школа зимой не отапливалась, всё отсырело. Фонарик дайте, – скомандовал Илья Андреевич.

Прицепив налобник, психолог вошёл в «предбанник».

– Три двери: одна слева, две справа, – констатировал он. – Сейчас проверим, куда ведут.

Дети замерли, а Татьяна Илларионовна и Антонина Игоревна недовольно переглянулись: в какую дурацкую авантюру их втянул молодой психолог!

Подумаешь, с родителями у детей контакта нет – да у кого он есть в подростковом возрасте?! Подумаешь, не ладят друг с другом – ещё поладят, какие их годы! Неужели нельзя как-то по-другому решить всё, например, сидя в кабинете на уютном пуфике?

– Фу! – прервал Илья Андреевич внутренние возмущения коллег, отскочив в сторону. – Там туалет, кажется. А здесь?

Молодой человек толкнул дверь слева, ручка оказалась ржавой. Бежевый наряд психолога приобрёл пятнистое разнообразие: на толстовке и вельветовых брюках красовались рыжие мазки.

– Есть! Здесь начинается школа. Заходим аккуратно.

– Вы же сказали, что опасности нет, что заведение всего два года назад закрыли? Что-то не похоже! – вдруг ополчилась мама Артёмки.

– Нет никакой опасности, уверяю. Я был здесь. Правда, один раз. У меня тут отец учился. Приходили вместе года три назад, когда школа ещё работала. Но вы же сами понимаете: осторожность никогда не помешает.

– Неужели нельзя было провести ваш тренинг в классе? – не выдержала родительница.

– Какой ещё тренинг? – Крашенина резко остановилась и схватила подругу за руку. Она всегда липла к Эмиле, когда чувствовала себя неуверенно.

А психолог оглянулся и таинственно прошептал:

– Скоро всё узнаете, идём. Там страшно интересно! – И помолчав, добавил: – А в классе можно провести что угодно. Толку будет мало. Нужно погружение, чтобы получить настоящие эмоции. Смотрите! – Илья Андреевич махнул рукой на огромный стенд.

Глава 2 Копии из прошлого

Стенд закрывал почти всю стену справа. Десятки глаз наблюдали за приезжими с чёрно-белых фотографий.

– Какие светлые лица у детей, – поразилась Антонина Игоревна, подходя к доске почёта.

– В галстуках все, – добавила Губач со вздохом, предаваясь ностальгии.

– Смотрите, это же Дутов! – вдруг завопил Баранов, прижимая очки к переносице и неуклюже поправляя футболку, с которой на ребят посматривал дог. – Митька, это ж ты!

– Где? Где? – загалдели одноклассники и столпились возле стенда.

Со стены и правда улыбался Митька Дутов, только в школьной форме с красным галстуком. Фотография пожелтела разводами, но они не могли спрятать блеск озорных глаз.

– Это как? – спросила Настя Мышкина.