Секреты утра

– О, что за чудо! – продекламировал Михаэль, указывая на покупки. – Посмотри какой снег, в нем дух праздника. Тебе нравится дерево?

– О, да, оно такое родное, – захлопала я в ладоши.

– Я потратил вечность, выбирая его. Мне хотелось купить что-нибудь специально для нас. Продавец чуть не впал в безумие, ожидая меня, но все равно оставался любезным. И вдруг я увидел в углу его, оно звало меня, протягивало ветви, – смеясь, рассказывал Михаэль.

С довольным видом Михаэль установил его рядом с камином, деревце хорошо смотрелось на фоне огня.

– Дьявол, – буркнул Михаэль, посмотрев на часы. Я заметила, что он периодически проверяет время.

– Кто-нибудь придет? – спросила я.

– Что? О нет, нет.

– Почему же ты тогда смотришь на часы?

– Да, – он покачал головой, – мне нужно ненадолго уехать, мы с режиссером запланировали небольшую встречу, которую я обязательно должен посетить. Представилась возможность открыть парад звезд на Бродвее в следующем сезоне.

– О, Михаэль, как замечательно.

– Да, но предстоят бесконечные встречи с режиссерами, продюсерами, авторами. У каждого свое мнение, я ненавижу советчиков, но их придется терпеть. Извини, что я оставляю тебя одну.

– Все в порядке, Михаэль. Пока ты будешь далеко, я украшу дерево и приготовлю обед.

Михаэль выглядел обеспокоенным, глаза его бегали.

– Что-нибудь не так? – спросила я.

– Это встреча наверняка затянется до обеда. Мне действительно жаль, – промямлил он.

– Тогда ты придешь еще позже, – поняла я.

– Да. Все будет в порядке?

– Все будет в порядке, я ненадолго прилягу, украшу дерево. Не волнуйся, все действительно будет прекрасно.

– Я буду время от времени названивать, чтобы мы все знали друг о друге, – сказал он и пошел переодеваться.

Михаэль вышел в красивом шерстяном, спортивного покроя жакете и черных брюках. Вокруг шеи он намотал синий шелковый шарф. Я никогда не видела более красивого мужчину и сказала ему об этом.

– Да, я должен хорошо выглядеть перед этими людьми, я обязан оправдать их ожидания, в этом один из недостатков звездной жизни. Всегда нужно ходить по сцене, выглядеть как идеал, потому что за вами непрерывно наблюдают. Если волосы не уложены или вы не в состоянии улыбаться – это настоящая беда, плюс постоянные, нескончаемые слухи. Ты уверена, что все будет в порядке? Может быть сходишь в кино? Позволь мне одолжить тебе деньги на билет и такси?

– О, нет, мне еще нужно сделать домашнее задание.

Он покачал головой.

– Домашнее задание? Кто-то еще задает домашнее задание на праздники? Ладно, все будет в порядке, поговорим позже, – сказал Михаэль и, поцеловав меня, ушел. Захлопнулась дверь, и я осталась одна. Я осталась одна в пустой квартире.

Я жалела, что мы были тайными любовниками и он тайком принимал меня. Но мне было хорошо с ним, даже если для Михаэля я уже стала скучна и обыденна. Я подошла к маленькому рождественскому дереву.

– Но, – вздохнула я, – по крайней мере, в тебе я уверена. Теперь мы хорошо узнаем друг друга.

Я открыла коробки с игрушками, купленными Михаэлем, и начала украшать дерево. Часы тянулись так медленно, что выражение «время летит» казалось издевательством.

Я очень долго украшала дерево, поворачивая его, перевешивая игрушки, до тех пор, пока не добилась совершенства. Потом я слушала музыку и думала о Михаэле. Я пыталась засесть за домашнее задание, но не могла сконцентрироваться на чтении.

Каждые две минуты я смотрела на часы. Самостоятельно разожгла камин и немного посмотрела телевизор, а Михаэля все не было. Я боролась со сном, боясь не услышать телефон, а Михаэля все не было. Огонь, разожженный в камине, потух. Мне показалось, что мои часы стали, я посмотрела на настенные и была потрясена: почти двенадцать тридцать, а Михаэля все не было. Я удивилась, почему он не звонит. Я посмотрела в окно, там мело, улицы укрылись белыми простынями. Слышались редкие автомобильные гудки, только несчастные, очень несчастные люди могут мчаться неизвестно куда в такую погоду. А Михаэля все не было.

Несмотря на волнение, я легла на кровать, закрыла глаза и проснулась только тогда, когда открылась входная дверь. Я открыла глаза и села. Михаэль возился с замком и сам себе бормотал:

– Тс-с…

– Михаэль?

– Ах, – вскрикнул он и повернулся. Его волосы слиплись, жакет выглядел довольно плачевно.

– Тс-с, – Михаэль прижал палец к губам, – Дон, ты уже проснулась?

– Да, Михаэль.

– Ах, – он споткнулся.

– Михаэль, ты… пьян? – спросила я, но могла бы этого и не делать, «состояние папы Лонгчэмпа» было мне хорошо знакомо.

– Теперь, – сказал Михаэль и вытянул вперед руки, чтобы не упасть, – сюда. Я немного, – он показал пальцами сколько, – или много?.. Каждые десять минут, – маэстро идиотски засмеялся и упал.

– Михаэль! – Я бросилась к нему, Михаэль притянул меня и прижался. От него разило так, будто он принял ванну виски.

– Где ты шатался? Почему столько пил? Как ты добрался домой?

– Домой? – Он внимательно огляделся. – Я дома? Я попыталась его перевернуть и увидела на жакете волосы, рыжие волосы!

– Михаэль, где ты был? С кем ты был? – спрашивала я. Но он молчал. Он попробовал взобраться на диван, но снова упал.

– Почему комната кружится?

Он закрыл глаза и музыкально захрапел.

– Михаэль!

Я безрезультатно трясла его. Тогда я с трудом стащила с него обувь и жакет и укрыла одеялом. Посмотрев на рождественское дерево, украшенное и зажженное, я заплакала. Оно выглядело таким красивым, таким родным, а Михаэль совершенно равнодушно храпел. И своим плачевным состоянием разочаровывал меня в милом домашнем празднике. Он даже не заметил дерева и едва узнал меня.

Я еще раз посмотрела на дерево, окинула взглядом Михаэля и подавленная ушла в спальню.

Михаэль проснулся раньше меня, я почувствовала, что он сидит рядом на кровати и тихонько гладит меня по плечу.

– Михаэль, который час?

На нем все еще была вчерашняя одежда, грязная рубашка была расстегнута, жирные волосы всклокочены. Он тряхнул головой.

– Еще рано. Извини, Дон, – попросил он. – Я уверен, что выглядел по-свински вчера. Я даже не помню, как пришел, как ты меня укрыла. Я, как это говорится, был вчера в… зюзю.