Секреты

Поттер нахмурился, поняв, что «отметиться» подходит в данном случае как нельзя лучше. Было похоже, что Малфой отмечается у Гарри, чтобы тот знал, что он все еще рядом, и вроде как готов присоединиться к нему. Это означало, что Драко действительно переходил на его сторону?

Гарри покачал головой, не имея ни малейшего представления об этом. Он не знал, что заставило его начать общаться со слизеринцем. И уж конечно не знал, почему это все продолжается до сих пор.

Мысли о Снейпе вызывали в нем подобное чувство беспомощного смятения. В такие минуты он просто не мог мыслить ясно и рационально.

У него практически не было возможности продолжить решение задачи с Хоркруксами. Его сознание переключалось на что-то еще, когда это слово всплывало на поверхность. Мысли о Волдеморте вообще вызывали у него сильнейшую головную боль. Нуждаясь в отдыхе, он спускался вниз, чтобы позавтракать, и только лишь переглядывался с тетей, когда дядя Вернон рассуждал о недавних катастрофах, о которых сообщалось в газете.

Что-то должно было измениться. Ему было жаль малышку, но так больше не могло продолжаться. Он не мог ухаживать за ней и в то же время пытаться спасти мир.

Гарри ходил по комнате с плачущим ребенком на руках, когда пришел Малфой. Как только он перешагнул порог комнаты, Гарри вручил ему Викторию. Он испугал Драко, но это его ничуть не волновало. Отдав ребенка, парень рухнул на кровать, зарываясь головой под подушку.

– Поттер! Что с ней?
– встревоженно воскликнул блондин.

Гарри что-то пробормотал, но понял, что Драко вряд ли разобрал его слова. Он убрал с головы подушку.

– Тетя Петунья сказала, что у нее, скорее всего режутся зубки. Вот почему она и сама вся в слюнях, и все вокруг, - добавил он.
– Я дал ей лекарство, но оно недолго действует, и она снова начинает плакать, - беспомощно сказал брюнет.

– Ты можешь сделать что-нибудь еще?
– озабоченно спросил Малфой.

– Я не знаю!
– воскликнул Гарри.
– Тетя сказала, чтобы я давал ей жевать кусочек влажной ткани, и это, кажется, немного помогает. Но у Виктории болит рот, ее мама умерла, и она оказалась тут, со мной. Я бы тоже ревел в голос от всего этого!

Поттер посмотрел на Драко налитыми кровью умоляющими глазами.

– Я устал, - пожаловался он.
– Я не могу ей ничем помочь. Похоже, все, что я мог сделать в последние два дня, - это держать ее на руках. Это единственное, чем я мог ее успокоить.

– Она всегда такая громкая?
– спросил слизеринец.

Поттер нахмурился, посмотрев на ребенка.

– Вообще-то, нет, - признался он. Вздохнув, Гарри поднялся с кровати и снова взял ее. Она не перестала плакать, но немного успокоилась.

– Она привыкла к тебе, - тихо сказал Драко.

– Я больше не могу!
– умоляюще воскликнул гриффиндорец.
– Я медленно схожу с ума!

Блондин съехидничал с полуулыбкой на устах:

– Ты уже сумасшедший, Поттер.

Гарри зарычал на него, и тот, широко улыбаясь, сделал шаг назад.

– Чем я могу помочь?
– спросил Драко.

– Я не знаю!
– раздраженно рявкнул Поттер. Он продолжал расхаживать туда-сюда еще минут двадцать, плач ребенка постепенно сменился редкими икающими всхлипами. Гарри осторожно лег с ней на кровать, и она, устроившись рядом с ним, заснула, совершенно обессилев.

Он тоже закрыл глаза, радуясь передышке, и вздрогнул от испуга, когда Драко тихо спросил:

– Ты что, тоже уснул?

Гарри приоткрыл затуманенные глаза.

– Почти, - раздраженно сказал он.
– Пока ты не открыл свой поганый рот.

Малфой снова расплылся в полуулыбке, прежде чем ему в голову пришла здравая мысль.

– Хотел бы я дать тебе хоть одного домашнего эльфа, - сказал он.
– Они помогали ухаживать за мной, когда я был маленьким.

– Это многое объясняет, - пробормотал Гарри.

Драко зыркнул на него, но ничего не сказал в отместку.

– Я не могу дать тебе эльфа, потому что дома сразу заметят пропажу.

Поттер осторожно вытащил из-под Виктории руку и медленно сел, что-то сосредоточенно обдумывая.

– А домашние эльфы правда помогают ухаживать за детьми?

– Конечно, - быстро ответил блондин.

Гарри сердито посмотрел на него.

– Как ты думаешь, откуда я мог это знать? Ты помнишь, что я вырос здесь?

Слизеринец нахмурился, но потом с любопытством осмотрел комнату.

– Почему она не выглядит так, будто ты всегда в ней жил?
– спросил он.

Гарри прикрыл глаза. Он не хотел говорить блондину, что до тех пор, пока он не поехал в Хогвартс, у него вообще не было комнаты.

– Я не хочу говорить об этом, - сказал он.
– Так что там насчет домашних эльфов?

Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Драко смотрит на него, нахмурив брови, но тут же сменил выражение лица и вернулся вопросу о домашних эльфах.

– Домашние эльфы очень полезны, и если бы у тебя они были, они бы помогли тебе с Викторией, и ты мог бы поспать, или заняться какими-то еще делами, - объяснил он.

Гарри нахмурился, услышав в тоне Малфоя пренебрежительное отношение к домашним эльфам, но, как и Драко ранее, воздержался от комментария. Он так устал, что был готов рассмотреть вариант с эльфами, решительно вытесняя из сознания негодующее ворчание Гермионы.

Вообще-то у него был домашний эльф, но Гарри содрогался от мысли позволить Кричеру находиться рядом с Викторией. Хотя он должен был признать, что Кричер действительно почел бы за честь подобное поручение, поскольку высоко ценил Драко. Поттер рассердился на себя. Он ни в коем случае не позволит Кричеру приблизиться к ней.

Добби высоко ценил Гарри, и он знал, что Добби выполнит любую его просьбу. Но он подумал, что постоянное пребывание Добби рядом не сулит ничего хорошего, ни безопасности самого Гарри, ни безопасности Виктории. Он не был уверен, что в этом случае будет отдыхать больше, чем сейчас.

Внезапно он вспомнил Винки. Ведь она ухаживала за Краучем, когда тот был маленьким? Мерлин свидетель, она была очень преданной. Гарри задумался. Она изначально принадлежала этой семье и была привязана к ней, несмотря на то, что ее выгнали. Даже получив место в Хогвартсе, Винки не могла работать как следует. Она хотела иметь семью, которой бы принадлежала.

– Как связать с собой домашнего эльфа?
– ни с того ни с сего спросил он.
– Можно связать домашнего эльфа только с ребенком?