Секреты

– Ты все еще злишься на меня?
– спросил Гарри.

– Да, - ответил Малфой, но в его голосе звучали скорее смущение и боль, чем злость.

Гарри сел на край постели и притянул к себе несопротивляющегося любовника.

– Я сегодня кое-что узнал, - сказал он.

– И что именно?
– осторожно спросил Драко.

– Что ты - слизеринец, - с легкой улыбкой ответил Поттер.

Малфой высокомерно поднял бровь.

– Великолепно, - его голос сочился сарказмом.
– Ты узнал то, что всем остальным известно вот уже шесть лет. Черт, я знал, что буду в Слизерине, с тех самых пор как начал говорить. Распределяющая шляпа - пустая формальность.

Гарри улыбнулся шире.

– А, да, Распределяющая шляпа. Ты помнишь наш разговор? Ну, когда ты сравнивал мои слизеринские и гриффиндорские качества?

Драко кивнул. Выражение его лица стало крайне подозрительным.

Гарри устроился поудобнее, поджав под себя ноги. Драко последовал его примеру и уселся напротив.

– Я до сих пор не удосужился кое-что тебе рассказать, - признался Поттер.
– Распределяющая шляпа хотела отправить меня в Слизерин, но я был категорически против, поэтому и попал в Гриффиндор.

Драко закрыл глаза и тряхнул головой.

– Это многое объясняет, - пробормотал он.

– Ага, - согласился Гарри.
– И именно это я и понял сегодня.

Драко открыл глаза и, нахмурившись, посмотрел на него.

– Ты о чем?
– спросил он.

– Тебя воспитывали как слизеринца. Так же, как Северуса и твоих родителей. Меня воспитывали… ну, меня вообще не воспитывали до тех пор, пока я не приехал в Хогвартс, - с горечью сказал Гарри. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от мыслей о Дурслях.
– Но потом меня воспитывали как гриффиндорца, хотя во мне были и слизеринские качества.

Драко закатил глаза.

– Тебя всегда преподносили как образцового гриффиндорца.

– Гм, да, - согласился Гарри.
– Не могу сказать, что я полностью соответствую созданному имиджу, но это правда. И, по-моему, именно в этом заключаются наши проблемы.

– Гарри, в твоих словах нет логики, - угрюмо возразил Драко.

– Ну, да, в последние два дня я вообще веду себя нелогично, - заметил Поттер.
– Я бросаюсь из одной крайности в другую и хожу по кругу, пытаясь собраться и удержать себя в этом состоянии. И мы уже не те, что были в начале лета.

– Ты сожалеешь, что стал встречаться со мной?
– спросил Драко.

Гарри успокаивающе положил одну руку ему на колено, а другой потрогал висевшие на цепочке кольца и улыбнулся.

– Нет, нисколько, - его улыбка угасла.
– Но я боюсь, что ты сожалеешь об этом.

Драко хотел что-то сказать, но Гарри остановил его, приложив палец к губам.

– Не надо ничего говорить. Пожалуйста, просто послушай, - попросил он, когда Малфой раздраженно попытался оттолкнуть его руку.

Драко кивнул, но вид у него был очень недовольный.

Гарри вздохнул.

– Я не хотел заниматься выяснением отношений сейчас. Я знаю, что в последнее время мои эмоции скачут из-за всего происходящего. Порой я сам себя едва выношу, особенно когда превращаюсь в ревущего идиота, - уничижительно добавил он.

– У тебя есть на то причины, - резко возразил Драко.

Гарри покачал головой.

– Да, я знаю, но не думаю, что это меня извиняет.

– Конечно, война и смерть не могут извинить слезы, - ровно произнес Малфой.

– Боже, помолчи, Драко, - раздраженно пробормотал Гарри.

– Я не об этом хотел поговорить.

Драко закатил глаза, но не раскрыл рта.

– Спасибо, - мрачно сказал Поттер, не чувствуя удовлетворения.

Малфой усмехнулся, но промолчал.

– Как бы то ни было, - фыркнул Гарри.
– Я пытаюсь сказать, что инстинкт самосохранения присущ не только слизеринцам, но и большинству людей. Ты, Северус, твои родители - слизеринцы. Я забывал об этом и не придавал значения до сегодняшнего вечера. И… ну, не важно, что я делал, но сегодня мне пришлось об этом вспомнить.

Драко снова подозрительно нахмурился, но Гарри проигнорировал его.

– Я действительно только сегодня вечером понял, что все боятся погибнуть в предстоящей битве, - торопливо продолжил он.
– И я с этим нисколько не считался, - он посмотрел на Драко сквозь ресницы.
– Ты из-за этого злишься на меня?

Малфой долго смотрел на него, а потом медленно кивнул.

– Кажется, тебя не волнует, что ты можешь погибнуть через несколько дней, - прошептал Драко очень тихо, как будто если он станет говорить громче, это и впрямь случится.

Несмотря на неприятную тему разговора, Гарри триумфально улыбнулся.

– Видишь, ты слизеринец, - объявил он.
– Именно это я и понял сегодня вечером.

Драко провел рукой по лицу, потер глаза.

– Ты непредсказуемый придурок, - его слова были приглушены ладонью.

– Нет, это не так, - серьезно ответил Гарри.
– Просто я ко всему отношусь иначе, чем ты… На чем ты был сосредоточен, когда получил задание убить Дамблдора?
– неожиданно спросил он.

Драко опустил руки и тупо посмотрел на Поттера.

– Какое это, мать твою так, имеет отношение к происходящему?

– Неважно, я просто спросил, - нетерпеливо произнес Гарри, не обращая внимания на сердитый взгляд бойфренда.
– Ты был сосредоточен на том, чтобы не погибнуть самому. Самосохранение. Вот что тебя больше всего заботило.

– И тебя это должно бы заботить?
– раздраженно огрызнулся Драко.

Гарри покачал головой.

– Нет, не так. Я не смотрю на данную ситуацию как на что-то, ведущее к смерти. Я думаю о том, как остаться в живых.

– Это то же самое, - возразил Драко.

– Нет, не то, - настаивал Гарри.
– Одно отношение негативное, а другое - позитивное.

Драко снова сдвинул брови, теперь задумался он.

– Ты весь прошлый год думал о том, чтобы не погибнуть, и это медленно убивало тебя, - убежденно сказал Гарри, отчаянно пытаясь заставить Драко понять его мысль.

– Может быть, во мне и много слизеринских черт, но сильно развитого инстинкта самосохранения среди них точно нет, потому что я не смотрю на вещи с этой точки зрения, - продолжил он.
– И все, что во мне есть гриффиндорского, посылает к черту упадническое настроение и нежелание умирать, потому что я плюю на это и абсолютно уверен, что останусь в живых, - он поморщился.
– Возможно, это гриффиндорец во мне говорит, что я должен быть смелым и никогда не признаваться, что боюсь. Но тебе, как я понимаю, нужно услышать, что в душе мне тоже жутко страшно - вдруг что-то пойдет не так и мы все погибнем. Тогда ты действительно поймешь, что я не хочу умирать.