Секс - наставник по соседству

— Бля, прости, мне Лена такого пиздеца на голову высыпала. Я боялся, что одной фразой: «Везу беременную сноху в больницу», — я не отделаюсь.

— Наверное, если бы я не облазила всю твою страницу за эти месяцы и не знала ее в лицо, то точно бы подумала, что это она от тебя…

— Да упаси боже! Я всегда трахаюсь с презервативом. Даже с женой бывшей, когда женаты были.

Оксана упирает руки в бока.

— Ты чуть не кончил в меня.

— Когда?

— Да вот только что!

— А, да? — чет и правда забыл про резинки. – Ну, будем считать, что это мое предложение руки и сердца.

— Так шутить не надо.

— А кто шутит, — дергаю ее на себя, роняю голову на шикарную грудь. Она, конечно, подсдулась, но есть у меня один способ, чтобы вернуть любимую форму. – Лучше нам пожениться до того, как ты залетишь. А то, что ты залетишь, вопрос времени.

— Нет, погоди! А Стеша чего там плела? Что вы приглашены парой на день рождение твоего отца?

— Есть такое. Но это было еще до того, как я чуть не кончил в тебя. Так что… Оксан, пойдешь за меня? – мельком взглядом цепляю, что лежит на кухне, замечаю пакет с хлебом. Тут же сдираю с него проволочку и надеваю на палец Оксаны. Она смеется, рассматривая самодельное колечко.

— Не могу.

— Ты издеваешься? Я первый раз предложение делаю, не порти мою психику отказом.

— Но я не могу пойти за того, кто не любит меня.

— Бля, — прижимаю к себе Оксану, почти целую, смотря в глаза, и шепчу, словно делюсь секретом. – Сегодня я решил, что, если ты уйдешь, я не буду тебя догонять. Я был уверен, что ты ушла, но все равно помчался за тобой. Знаешь, почему?

Оксана облизывает губы, сдерживает слезы в глазах.

— Не знаю.

— Потому что люблю.

— Ты сегодня был настоящим мудаком. Заткнул мне рот и убежал решать чужие проблемы. Но я осталась. Знаешь, почему?

— Нет, — улыбаюсь как стоваттная лампочка. Оксана и сама смех сдерживает.

— Потому что люблю.

Накрываю ее губы, целую сильно, долго, влажно, тут же задирая уже полотенце и отбрасывая его в сторону… Сминаю упругую грудь и принимаюсь за соски. Лижу, прикусываю, в рот втягиваю.

— Ну теперь-то выйдешь за меня…

— Даже не знаю, возможно оргазм поможет мне ответить на этот вопрос положительно… — смеется она, когда щекочу ее подмышками, поднимаю на плечо и несу в кровать. – Стой! Ты же не поел! Тимур! Я там драников нажарила.

— У меня в меню кое – что повкуснее драников.

Глава 41.

Оксана

Это просто ужасно. Ужасно. Ужасно! Я не могу пойти вот так!

Пытаюсь сделать чертову стрелку, но она постоянно ускакивает в другую сторону. В такой день!

— Котенок, ты скоро? Я даже смог завязать бант этой вертихвостке.

— Я не хвостка! – кричит Алена, а я роняю карандаш, понимая, что все бесполезно. Я никуда не пойду. Глупо было верить, что я смогу перебороть себя и поверить в свое счастье, глупо было думать, что я смогу стать женой Тимура. Такая вот простая, с ребенком, когда перед ним целый мир и множество красивых женщин.

Дверь открывается и за моим полным отчаянием наблюдает пара глаз.

— Мам? Почему ты плачешь?

— Алена, — Тимур достает универсальную няню, которая помогает увлечь ребенка всегда и везде минут на десять точно. – Хочешь мой телефон посмотреть?

— Да! Да! Да! – тут же она хватает его и убегает, только пятки сверкают. Бант хоть и кривой, но завязан правильно.

Тимур закрывает дверь ванной и встает прямо напротив меня, вклинившись между ног, натянув и без того узкую юбку.

— Расскажешь, что за выражение лица? Мы еще пожениться не успели, а вид такой, словно разводимся.

— Не смешно.

— И мне не смешно. Что у тебя случилось? Олег звонил?

— Да нет, после той ночи ни разу. Кажется, даже к ребенку интерес потерял.

— Ну, вот, уже повод улыбнуться. Мне. Свекровь звонила?

— Хочет внучку увидеть, но не настаивает.

— Ну, что тогда, — опускается он на корочки, щелкает по носу. Вздыхаю, показывая ему карандаш.

— У меня не получается стрелки нарисовать. Ну, чтобы было одинаково.

Тимур первые секунды смотрит на меня удивленно, а потом начинает ржать. Как конь! Толкаю его в плечо, из-за чего он валится на пол, но продолжает смеяться…

— Оксана, выдохни, это просто день рождения.

— Не просто. Там будут все твои! А если я им не понравлюсь? Все, я не поеду. И замуж за тебя не пойду. Живем и живем, пока тебе не надоест… — хочу смыть макияж, на который потратила два часа, но Тимур вскакивает, прижимает меня бедрами к раковине, причиняя боль. Резко, сильно зажимает шею пальцами, прижавшись губами к уху. Агрессия на лицо, но по телу только табунами бабочки порхают, кусают в самых неприличных местах…

— Ты пойдешь… Ты выйдешь за меня,… Ты никуда не денешься…

— А если не понравлюсь…

— И что? Тебе не с ними жить, а со мной.

— Ну, Тимур! Мог бы сказать, что всем понравлюсь!

— Ну, я же не могу отвечать за других, Оксан! Или ты хочешь, чтобы я врал.

— Нет, конечно, просто страшно…

— А представляешь как мне страшно трахать тебя и думать, как не убить в порыве страсти?

— Ну, ты серьезно?! Что ты все переворачиваешь?

— Хочешь честно? Меньше всего мне хочется, чтобы ты там кому-то нравилась. Хочу оставить такое сокровище только себе… — прикусывает он ухо, а я бедра сжимаю. Но ненадолго, потому что его наглая рука уже между ними, задирает юбку, отодвигает трусы в стороны. – Хочешь меня? М?

— Хочу… Но не сейчас. Там Алена и юбилей, — говорю, но у самой голос хрипит. Коротко смотрю на дверь, замок закрыт, а мой только шире открывается, впуская заветный ключик. Я падаю на раковину, цепляюсь руками, ощущая себя до краев наполненной, безумной, красивой. Тимур портит прическу, окуная руку в волосы, задирая голову.

— Посмотри на себя, Оксан, посмотри…

— Тимур..

— Ты красивая, желанная, моя… Я же с ума схожу… Если еще и ровно будешь подводку наносить, из дома мы не выйдем.

Смеюсь сквозь стон.. Еще один. Еще.

— Еще, — прошу, а Тимур подхватывает желанный ритм, двигается все чаще, сильнее вбивая в меня в край раковины, пока по телу не рассыпаются мурашки, пока все они не сосредотачиваются в одном месте, каждую нервную клетку не пробивает насквозь мощный оргазм… Тимур догоняет меня в пару десятков фрикций, мощным потоком заполняя меня изнутри…. – Тимур!

Ну, что за поросенок!

— Мне теперь переодеваться! – почти падаю, но он меня держит, сам вытирает все внизу, даже бедра. Разглаживает платье, благо оно не помялось. – А прическа?