Секс-опекун по соседству

Раньше я был известным в определенных кругах киллером, и мне часто делали заказы криминальные авторитеты. Как раз в период короткой встречи с Аллой я избавился от Железного. Чья смерть до сих оставила след в криминальном мире.

— Вот так сюрприз. Неужто снова встал на скользкий путь.

— Нет. Дело к тебе есть. Девку одну упечь, — сделал глоток и продолжил. — Так, чтобы испугалась.

— За что?

— За хранение и распространение, — произнёс без доли сомнения. Будет ей уроком на всю жизнь.

Я многое бы отдал, чтобы посмотреть на ее задержание. Поучаствовать. Нагнуть над капотом авто, пристегнуть наручниками... Впрочем, до этого ещё мы дойдем.

— А она… — знакомый вырывает меня из порочных фантазий.

— Нет. Она чиста, но сесть сегодня должна. И отцу ее позвонить только на утро.

— Так, я не понял, а кто у нас папа?

— Полковник Мальцев.

Герман присвистывает в трубку и нервно посмеивается, тем самым раздражая.

— Ох, брат, ты во что вляпался.

Я со скрежетом зубов смотрю на свои раскиданные вещи под окном и отвечаю:

— Судя по всему, пришло время расплачиваться за все грехи. Она на моем байке. Номер 7117. Сейчас уже должна быть на МКАДе.

— Найдем… Стоп. Она что, байк стащила? — ржет Вознесенский и отключается.

*** Герман ***

Для Тамерлана он не был готов на все. Но упечь за решетку одну наглую сучку был не прочь. Даже как-то взбодрился и хотел посмотреть, что за баба его облапошила.

Так что довольно оперативно дал задание искать ее по камерам ГАИ и разослал ориентировки на посты и в мотобат и выехал туда сам, дав распоряжение задержать плохую девочку немедленно. Долго преступницу искать не пришлось.

Выглядела эта дочь Мальцева, конечно, ахово. Не знай кто она, увлек бы за проституцию. Хороша девка. Но в чем ей не откажешь, так это в адекватности. Руки на капот, ноги на ширину плеч и дала себя обыскать, не закатывая истерик. Но когда рука мужчины начала двигаться вдоль ох*енно крепкого зада, сказала довольно резко:

— Здесь камеры, офицер. Я бы не советовала домогаться.

Это не вспоминая, кто ее папаша. Другая бы угрожала скорым увольнением.

— Капитан Вознесенский, — отвлекает Германа постовой, доставая из ее сумочки белый порошок.

Вот так номер! А он даже подложить не успел. Тамерлан сказал, что чиста, а тут такой подарочек.

— Ваше, гражданочка? — поворачивает он Аллу, и та пожимает плечами, даже бровью не повела. Спокойна как удав.

Непробиваемая значит. Ничего, еще не таких ломали.

— Он безобидный. Легкий стимулятор, — окинула его цепким взглядом, от которого даже у женатого мужика начало подниматься настроение в штанах. — Хотя вам, капитан Вознесенский, он не нужен.

— Вы совсем берегов не видите, да? Вы знаете, сколько дают за хранение? А байк же не ваш? Угон на лицо.

— До десяти лет. Но мне не дадут расслабиться, верно? — хмыкает рыжая, кивая в сторону байка. — А его мне друг дал.

Одно дело подставить, чтобы проучить. Но тут Герману действительно захотелось проучить, потому что вот из-за таких мажористых сучек страдают обычные люди. А если они еще красивы как смертный грех, с нравом дикой кошки, то страдают еще и мужики, которых они ловко обманывают.

Наручники сразу оказывается на ее тонких ручках, от чего она возмущенно кричит:

— А звонок?! Капитан!

— Спасибо, мне никуда звонить не нужно, — удерживает преступницу за затылок, сажает в полицейскую машину и приказывает отвезти в самое гнилое отделение Москвы. Именно там собираются самые отъявленные шлюхи и наркоманы.

Ночь в таком месте точно научить ее уму разуму. И пусть Тамерлан потом только попробует не сказать ему «спасибо».

Глава 5. Алла

Плавая в хмельном дурмане, снова и снова отбиваюсь от зверя, что пытается меня растерзать. Прекрасно понимаю, что сплю, но все равно страшно. Этот сон преследует уже на протяжении многих месяцев. Он огромный, он злой и один взмах его огромной лапы может убить. Но как обычно сон прерывается на самом интересном месте, ровно за секунду до момента смерти.

А все потому, что кто-то упорно трясет меня за плечо. Усилием воли открываю тяжелые веки. Вздыхаю, сдерживая желание выругаться. Продолжаю обнимать любимую подушку в надежде, что мой живой будильник свалит подобру-поздорову.

Ну а что? Каникулы, до учебы еще месяц, могли бы и пожалеть меня. Но «будильник» оказывается весьма настойчивым и вот меня трясут так, словно я впала в литургический сон.

— Ну что, бл*ть?! Я же сплю! — переворачиваюсь, вижу смущенную Варвару. Нашу старенькую экономку. После случая, когда отец считал меня мертвой, перепутав с убитой проституткой, она держится в стороне. Словно я и правда давно умерла.

Но что еще более удивлено, так это то, что она зашла в мою комнату. Сама. Такое случилось лишь один раз. В день смерти мамы, когда мне было восемь лет.

— Ну что ты как вкопанная встала. Что случилось? — она непродолжительно молчит, а после начинает что-то мямлить про отца, пугая меня еще сильнее. Я тут же подрываюсь с кровати и хватаю ее за круглые плечи. — Да, не бубни! С отцом что-то?!

Несмотря на разлад между нами, он продолжает оставаться самым родным мне человеком, хоть я этого и не показываю. Сейчас я очень рада, что его военная деятельность проходит за рабочим столом в кабинете.

— Нет, нет, все с ним в порядке, — уверяет меня Варвара, при этом улыбается и отводит глаза.

В голове пульсирует от гнева, начинает колотить от раздражения. И я снова возвращаюсь на свою огромную кровать, падая на мягкие подушки.

Хватаю телефон и понимаю, что времени нет еще и обеда. Ещё бы спать и спать. Но мысли о вчерашнем уже ударили в голову, теперь точно не усну, а вечером запланирована тусовка, которая потребует много энергии.

У сыночка мэра день рождение. Этот зажравшийся мажор обрюхатил мою однокурсницу, с которой мы давно дружим, и за это будет облит дерьмом на своей же вечеринке.