Секс по алфавиту

Ему нужен был кто-то здесь; он хотел живого тепла.

Он еще немного полежал на холодных простынях, пытаясь согреть их жаром своего тела, но, похоже, это не сильно помогало. В конце концов, он смог найти в себе достаточно энергии, чтобы встать с постели и направиться в ванную.

На этот раз он использовал свою собственную зубную щетку.

Войдя в гостиную, он увидел Беллу. Она сидела на диване, завернувшись в шерстяной плед, который им подарила мама Эдварда, чтобы они покрывали им диван.

– Доброе утро, - тихо поздоровался он, на случай, если вдруг у Беллы болит голова. Она нахмурила брови, а глаза немного скошены. Так обычно люди, сами того не сознавая, пытаются облегчить головную боль.

Белла робко ответила «Доброе утро».

– Ты в порядке, Беллз? Ты не очень хорошо выглядишь.

– Я в порядке, Эдвард. Просто плохо спала. Мне продолжает сниться этот странный сон.

Эдвард сжался. Хоть Белла и сказала ему, что этот сон – совсем не то, что он предположил вначале, он не мог подавить беспокойство, которое волной пробежало по его телу. Сердце забилось чаще, и он чувствовал, как тело выбросило в кровь гигантскую дозу адреналина, отчего он мгновенно покрылся испариной, и капелька пота скатилась с брови.

– Что ты имеешь в виду под «странным», Белла? – напряженно спросил он. Эдвард очень волновался. Последнее, чего бы ему хотелось, так это чтобы Белле снова начали сниться кошмары.

– Расслабься, Эдвард, - успокоила его Белла и легонько шлепнула по руке. – Я уже говорила тебе, что это хороший сон, то есть…наверное хороший. Я так думаю. Я не знаю. Я все время просыпаюсь, потому что не могу понять, что все это значит.

Эдвард расслабился, выслушав объяснения Беллы. Он не мог ничего поделать с собой. Это было словно инстинкт – беспокоиться о ней. У него всегда была необъяснимая потребность защищать тех, кого он любил, но с Беллой все было совершенно иначе. Ему просто жизненно необходимо было постоянно находиться рядом с ней на тот случай, если она упадет, чтобы поймать ее, чтобы утешить ее, если она плачет или так расстроена, что колотит кулаками стенку. Он не мог объяснить эту потребность, но и не мог избавиться от нее.

Просто ему необходимо знать, что она всегда в безопасности.

– Так что сбивает тебя с толку в этом сне, раз ты даже спать не можешь? – с любопытством спросил он. Эдвард действительно хотел знать, а румянец, который начал медленно окрашивать щечки Беллы, только разжег его интерес.

Белла покачала головой, отказываясь отвечать. Ни за что на свете она не скажет Эдварду о мужчине без лица. Она подозревала, что как только расскажет ему, он начнет ее высмеивать и издеваться.

– Ну же, Белла. Скажи мне. Должно быть, это очень хороший сон, раз ты так разрумянилась, - поддразнил он. Должно же быть какое-то разумное, логическое объяснение тому, что она так покраснела. – Это эротический сон, да? В этом сне ты занимаешься с кем-то извращенным сексом. С кем? А? Ну с кем? Может, ты так переживаешь потому, что тебе сниться эротический сон с девушкой в главной роли? – Эдвард продолжал строить догадки, пытаясь изо всех сил спровоцировать ее на ответ.

– Это не эротический сон! – закричала Белла, и одеяло, в которое она заворачивалась, соскользнула с плеча. Эдвард тут же заметил ее обнаженное плечо и сменил тему разговора.

– Ты голая под этим одеялом? – спросил он, пытаясь подглядеть.

– Да, - кивнув, ответила Белла и схватилась за тот край покрывала, что упал с ее плеча. В квартире было довольно холодно. Хоть на дворе и была середина апреля, большие помещения еще не успели прогреться.

– Одеяло не было частью моего выигрыша, Изабелла. Давай его сюда! – настаивал Эдвард. Он попытался выдернуть у нее одеяло, но она изо всех сил вцепилась в него. Эдвард чуть отпустил одеяло, и, когда Белла потеряла бдительность, одной рукой выдернул его из ее хватки.

Он взглянул на Беллу, которая теперь дрожала на диване и пыталась прикрыться, но выглядело это так, будто ей было холодно, и она хотела согреться.

– Тебе холодно? – заботливо спросил он, снова накрывая ее одеялом.

– Сейчас же только апрель, козлина! Ты не мог подождать с этим хождением голышом до июня или июля, когда уже тепло? – пробурчала она, когда Эдвард обернул вокруг нее одеяло. Теперь Белла смотрела, как Эдвард направляется к дальнему концу гостиной.

– Что ты делаешь? – спросила она, увидев, что он подошел к стене. Она поняла, что он хочет сделать.

– Включаю отопление. Ты до конца недели будешь ходить голая по квартире, за исключением тех моментов, когда ты собираешься на работу или приходишь с работы. Понятно? – строго сказал он. Эдвард пытался запугать Беллу, и на несколько секунд у него это получилось. Он заметил, как расширись ее глаза и участилось дыхание.

– Ты поняла меня, Белла? – снова спросил он, подтверждая для нее и для себя, что это он выиграл спор вчера. На самом деле, он просто пытался отомстить ей за то, что она не рассказала ему о своем сне. Они никогда ничего не скрывали друг от друга, и хоть он и знал, что рано или поздно она все расскажет ему, тот факт, что она не хотел говорить прямо сейчас, заставил его беспокоиться. У него появилось такое чувство, будто она его предала.

– Да, я поняла, Эдвард, но пока не станет достаточно тепло, одеяло я не отдам, - возразила она и надула губки, как пятилетняя девочка, чья мама отказалась покупать ей шоколадку.

– Хорошо. А теперь иди, приготовь завтрак. Я проголодался, - приказал он ей игривым тоном. Услышав это, Белла запустила в него подушку, которая в кои-то веки угодила Эдварду в плечо. Он резко вздохнул от удивления, пока Белла ликовала.

– Твою мать, не могу поверить, что ты действительно попала в меня, - шокировано произнес он, поднимая подушку. Он хотел было бросить ее в Беллу, но передумал и, просто положив ее на диван, направился в кухню.

– Я тоже. Теперь счет Эдвард семь миллионов, Белла один. Ураааа! Наконец-то мы можем соревноваться на равных, - воскликнула она, а Эдвард только улыбнулся ее детскому энтузиазму.

– Вообще-то восемь миллионов и четыре к твоему одному. Надо правильно вести счет!

– Как скажешь, мистер Совершенство, - снисходительно пробормотала Белла. Она встала с дивана и села на один из кухонных стульев. Как только она взглянула на стол, ее глаза расширились, и воспоминания о прошлом вечере буквально затопили ее. Она лежит на столе. Лицо Эдварда между ее бедер. Свет от кухонного светильника, на который она не отрываясь смотрела, пока Эдвард подводил ее к неизведанным вершинам наслаждения. Эдвард стоит рядом с ней и пальцами доводит ее до умопомрачительного оргазма.

– Эй, ты в порядке? – спросил Эдвард, ухмыляясь. Он заметил потрясенное выражение на лице Беллы, когда ее глаза опустились на кухонный стол. Она думала о прошлом вечере, и именно этого он и хотел. Он хотел, чтобы отныне, взглянув на этот стол, у нее в голове всплывали воспоминания о том, что он делал с ней. До этого момента она явно ассоциировала кухонный стол с другим. Можете назвать его лукавым, но ты мысль, что у многих женщин появлялся такой затуманенный взгляд из-за него, вызывала у него улыбку. Он же мужчина, черт возьми! И ему нравилось знать, что он хорош в постели; ну, или в данном случае, на столе.

– Я в порядке, - ответила Белла дрожащим голосом. Она позволила своим ногтям пройтись по деревянному узору и начала чертить круги на поверхности стола у своего локтя.

– Ты уверена? Ты выглядишь немного изумленной.

– Я в порядке, серьезно! Эм…ты вымыл стол после вчерашнего, ну, ты знаешь…- Белла замолчала и тут же покраснела при мыслях о том, что происходило здесь вчера.

– Я знал, что ты думала именно об этом, - усмехнулся Эдвард, а потом и во весь голос рассмеялся, когда румянец на щеках белы стал еще ярче. – Не волнуйся, я вымыл его с Клороксом и Лизолом, а потом на всякий случай взорвал тут маленькую атомную бомбу после твоего струйного оргазма, - прозаично, так, будто в этом не было ничего особенного, ответил Эдвард. Белла залилась румянцем. Такой красной ее никогда не видел даже Эдвард.