СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке
Шрифт:
"Большое разнообразие сексуальных поз, описанных в специальной литературе, в основном является результатом вульгаризации и изощрений.- Если после окончания полового акта появляется желание испытать еще что-то необыкновенное - это верный признак половой удовлетворенности. Лучше остановиться и отдохнуть". "...Половое воздержание до 25-30 лет не только безвредно, но и весьма полезно, а в добрачный период, т. е. в возрасте 18-26 дет, и необходимо". "Регулярно совершать повторные половые акты не рекомендуется даже при наличии желания и возможности для их осуществления". "Онанизм- - совершенно противоестественный способ удовлетворения полового чувства- Применительно к демографическим показателям в нашей стране наиболее оправдано определение онанизма как противоестественного и порочного способа половой деятельности". [145]
145
И.Ф.
Учебные пособия для школьников были, естественно, еще более консервативными и старались обойти "сексуальные" вопросы молчанием.
Конечно, были и другие, вполне профессиональные публикации, например, книга Д. Н. Исаева и В. Е. Кагана "Половое воспитание и психогигиена пола у детей" (Л., 1979,1980), популярные книги В. Е. Кагана "Родителям о половом воспитании" (М., 1989), "Воспитателю о сексологии" (М., 1991) и другие, но они не могли изменить общей картины. Разработанные учеными (Д. В. Колесовым; В. Е. Каганом и Л.В. Ковинько и другими) программы дифференцированного полового просвещения для учащихся разного возраста остались невостребованными. Врачи и педагоги не имели, да и не искали, общего языка, а психологи в этом деле вовсе не участвовали [146]
146
Характерно в этом смысле название книги Д. В. Колесова и Н.Б. Сельверовой "Физиолого-педагогические аспекты полового созревания" (М.: Педагогика, 1978). Межцу физиологией и педагогикой должна, по логике вещей, стоять психология, а ее как раз и нет...
В целом советская педагогика с задачей полового воспитания и сексуального просвещения не справилась, и когда в конце 1980-х председатель Госкомитета по народному образованию СССР Г. А. Ягодин фактически санкционировал отмену курса "Этики и психологии семейной жизни", никто об этом особенно не жалел. Но взамен этого курса не было создано ничего-. Педагоги-ация сексуальности провалилась, едва-едва начавшись, вследствие господства реакционной идеологии, отсутствия профессионализма и междисциплинарных контактов.
О том, как трудно было здесь что-нибудь сделать, свидетельствует мой личный опыт. Я занялся проблемами сексологии в известной мере помимо собственной воли. Будучи сам воспитан в пуританском духе, я не собирался эти табу нарушать. Мои личные запросы вполне удовлетворило в 1950-х гг. знакомство с классической старой книгой Теодора Ван де Вельде "Идеальный брак", а в научно-теоретическом плане сексуальность не казалась мне достойным сюжетом. Мои главные научные интересы касались философии и методологии общественных наук, теории личности и, несколько позже, социологии и психологии юношеского возраста. [147]
147
См. И. С. Кон. Эпоху не выбирают // Социологический журнал, 1994, №2, с. 173-185.
Но все эти три круга вопросов так или иначе заставляли задумываться над проблемами пола и сексуальности.
Занимаясь историей западной социологии, я уже в 1950-х гг. познакомился с трудам и Альфреда Кинзи, а затем - интересно же!
– и с другими подобными книгами. А если знаешь что-то важное - как не поделиться с другими? Моя первая статья на эти темы "Половая мораль в свете социологии" (1966) была написана по заказу редакции журнала "Советская педагогика". Несколько страниц о сексуальной революции и о психосексуальном развитии человека содержала и книга "Социология личности" (1967). Статья "Секс, общество, культура" в журнале "Иностранная литература" (1970) была первой и в течение многих лет единственной в СССР попыткой более или менее серьезного обсуждения проблем сексуально-эротической
Тем не менее эти сюжеты были для меня сугубо периферийными, и если бы кто-то сказал мне, что я стану "ведущим советским сексологом", я бы рассмеялся.
Поворот от социологии сексуального поведения к теоретико-методологическим проблемам самой сексологии как междисциплинарной отрасли знания был связан с подготовкой третьего издания Большой Советской Энциклопедии, в которой я был научным консультантом.
В 46 томе первого издания БСЭ, вышедшем в 1940 г. была весьма консервативная статья "Половая жизнь", в которой акцент делался на том, чтобы не вызывать "нездоровый интерес" и добиваться "разумного переключения полового влечения в область трудовых и культурных интересов"; заодно сообщалось, что в СССР нет полового вопроса.
Ко времени выхода второго издания БСЭ (1955 г.) в СССР не стало уже не только "полового вопроса", но и "половой жизни". В 33 томе Энциклопедии имеется статья "Пол", но она посвящена исключительно биологии, человек в ней даже не упоминается. Стопроцентно медико-биологическими были и все прочие статьи, касавшиеся пола: половое бессилие, половое размножение, половой отбор, половой диморфизм, половой цикл, половые железы, клетки, органы. Единственный социальный сюжет - "Половые преступления". И правильно - чего еще ждать от такой гадости как пол?
В третьем издании БСЭ, выходившем в 1970-х годах, "половую жизнь" решили восстановить, но когда мне прислали на просмотр весь блок статей, относящихся к полу, я пришел в ужас. В статье "Пол", написанной видным генетиком В. А Струнниковым, не оказалось не только ничего социального, но даже и самого человека; все сводилось к генетике пола, в основном на примере шелкопряда, которого плодотворно изучали советские генетики; такие важные для понимания механизмов половой дифференциации дисциплины как эндокринология и эволюционная биология даже не были упомянуты; в списке литературы не было ни одной иностранной книги. Такими же монодисциплинарными были и остальные медико-биологические статьи. В материалах же, которые подготовили педагоги и философы, господствовала привычная морализация.
Чтобы спасти положение, заведующие тремя редакциями (философии, биологии и педагогики) просили меня, совместно с Г. С. Васильченко, написать довольно большую статью "Половая жизнь", в которой попытаться как-то интегрировать разные подходы. Но где взять дополнительный объем, ведь буква "с" ближе к концу алфавита, а объем издания лимитирован? Завредакциями обратились в главную редакцию, ждали отказа и даже приготовили на этой случай неотразимый аргумент: поскольку за несколько дней до того был увеличен объем статьи "Одежда", редакторы пошли к начальству под лозунгом: "Зачем одежда, если нет половой жизни?" Но главный редактор согласился и без нажима. В результате была не только расширена "Половая жизнь", но и появились отдельные статьи "Сексология", написанная мною, и "Сексопатология", написанная Г. С. Васильченко. Поскольку эта проблематика давалась на страницах БСЭ впервые, мне пришлось задуматься о месте сексологии среди прочих научных дисциплин и не только медицинских.
В 1976г. по просьбе ленинградских психиатров и сексопатологов я прочитал в Психоневрологическом институте имени Бехтерева лекционный курс о юношеской сексуальности, содержавший также ряд соображений общего характера. Лекции вызвали значительный общественный интерес, их неправленые стенограммы стали распространяться в самиздате, а известный польский сексолог Казимеж Имелиньский заказал мне главу "Историко-этнографические аспекты сексологии" для коллективного труда "Культурная сексология".
Посылая ее в цензуру, я очень боялся скандала из-за семантики русского мата: прочитает эти страницы какая-нибудь бдительная цензорша и начнется шум - вот, дескать, чем занимаются эти ученые, да еще за рубеж посылают! Но все обошлось.
После этого венгерское партийное (!) издательство имени Кошута, которое переводило все мои книги, заказало мне оригинальную книгу "Культура/сексология". Рукопись получила высокую оценку советских и венгерских рецензентов, была опубликована в 1981 г. и имела в Венгрии огромный читательский успех (там такой литературы тоже было мало). В 1985 г. новый ее вариант - "Введение в сексологию" был издан и сразу же распродан в обеих Германиях.