СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке

Отношение к сексуальной коммерции раскалывает не только общественное мнение, но и специалистов. Сторонники жесткого курса доказывают, что проституция морально разлагает общество, подрывает устойчивость брака и семьи, способствует распространению БППП и СПИДа и совершению ряда преступлений; любимый старый советский мотив - "извлечение нетрудовых доходов" сменился теперь ссылками на греховность блуда. "Либералы" доказывают, что введение уголовной ответственности заведомо неэффективно и только породит произвол и недоразумения, акцент должен делаться на социально-экономических мероприятиях и воспитании, уголовная же ответственность должна наступать только за действия, способствующие распространению проституции. "Радикалы" считают и эти меры бессмысленными, призывая легализовать проституцию, взимать с проституток налоги и вместе с тем заботиться о санитарно-гигиенической стороне дела.

Эти позиции являются в известной мере ведомственными. При опросе в 1989 г. 154 сотрудников органов внутренних дел и 42 ученых-экспертов, [302] среди первых преобладали сторонники жесткой линии, предлагавшие усилить административные меры, увеличить суммы штрафов, арестовывать, аннулировать прописку, высылать из города и т. д. У многих работников милиции вызывает ностальгию старый (1961 г.) Указ "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни". Но хотя под этот Указ подпадали и проститутки, самой знаменитой его жертвой был будущий Нобелевский лауреат Иосиф Бродский. 72 процента сотрудников органов внутренних дел высказалось за введение уголовной ответственности за проституцию, а 77 процентов хотели бы распространить какую-то административную ответственность также на клиентов проституток.

302

Ю.А. Левада. "Человек советский" пять лет спустя", с. 10.

Эксперты-ученые были значительно либеральнее. 83,3 процента их убеждены, что проституция неизбежна; 52,3 процента думают, что она не обязательно ведет к преступной деятельности (остальные такую взаимосвязь видят). На вопрос "Целесообразно ли установление уголовной ответственности за проституцию?" 83,3 процента экспертов ответили отрицательно, причем весьма категорично ("Боже упаси!" "Я абсолютно против!"). 64,2 процента высказались и против привлечения к ответственности клиентов.

Новый российский Уголовный кодекс практически сохранил прежнее положение. В нем нет статьи об уголовной ответственности за проституцию, однако статья 249 предусматривает ответственность за вовлечение женщин в занятие проституцией, а статья 241 - за содержание притонов. Министр МВД А.С. Куликов, шокированный распространением проституции в самом центре Москвы, рекомендует мэру столицы переместить сексработников в какое-то другое место, где их легче будет контролировать. Но для этого нет правовой базы.

Апеллируя к соображениям противоэпидемической безопасности, некоторые радикальные журналисты предлагают не только легализовать проституцию, одновременно обложив ее налогом, но и открыть вместо подпольных притонов официальные публичные дома. Однако, независимо от соображений нравственного порядка, это едва ли возможно. Дело не столько в том, что "обобществление" сексуального сервиса выглядит комично в то время, как все остальное приватизируется, сколько в том, что это невыгодно самим "сексуальным работникам". В таких странах как Голландия проститутки платят налоги, зато государство обеспечивает им социальный статус и безопасность. В России все налогоплательщики бесправны. Если милиция не может обеспечить безопасность банкиров, будет ли она охранять бедную жрицу любви? Так уж лучше иметь дело с сутенером или мафией.

Короче говоря, споры идут по тем же направлениям, что и по остальным вопросам развития общества: будет ли государство по-прежнему все регламентировать (не слишком эффективно) или же люди сами возьмут на себя ответственность за свое поведение, включая и его моральные и социальные издержки.

Болезни, передающиеся половым путем (БППП) и СПИД

Одна из самых больших издержек либерализации половой морали - распространение БППП. Привычное ханжество не позволяло советским людям говорить о них более или менее открыто, эти болезни, как и в XIX в., считались постыдными.

Это мешало санитарному просвещению, особенно когда речь шла о новых инфекциях, о которых люди ничего не знали. Однако бесплатная государственная медицина, сочетавшая лечение в специализированных кожно-венерологических диспансерах и клиниках с принуждением - все случаи венерических заболеваний официально регистрировались, больных брали на специальный учет, источники заражения выяснялись и врачи, с помощью милиции, старались проследить всю цепочку опасных связей, лечение было принудительным, уклонение от него и заведомое заражение кого-либо венерической болезнью подлежало уголовной ответственности (статья 115 Уголовного кодекса РСФСР) - позволяла блокировать опасность, удерживая ее в определенных рамках.

Заболеваемость сифилисом и гонореей даже снижалась. По официальной статистике, в 19в7г. в СССР на 100 тысяч населения было 5,6 больных сифилисом (в 1985 г.
– 9,6), в 2,2 раза меньше, чем в США, и 86 больных гонореей (в 1985 г.
– 113), в 6 раз меньше, чем в США. Даже с учетом ненадежности подобной статистики, это можно было считать достижением.

Однако уже в начале 1980-х гг. врачи отмечали значительный рост, особенно среди молодежи и подростков, так называемых малых венерических заболеваний, которые часто протекают бессимптомно и при неупорядоченных сексуальных связях образуют запущенный "букет", с которым уже трудно сладить. Никакой сколько-нибудь серьезной профилактической работы среди населения не велось. Например, о генитальном герпесе и хламидиозе советские люди практически ничего не знали, пока не сталкивались с ними на личном опыте.

Развал советской системы резко ухудшил эпидемиологическую ситуацию. Экстенсивная половая жизнь с меняющимися партнерами, при незнании и несоблюдении элементарных правил безопасности и гигиены, сама по себе опасна. Кроме того, государственная медицина ослабела, а то и вовсе рухнула из-за отсутствия средств, лекарств и оборудования, а частная медицина не всем доступна и к тому же, когда дело касается заболеваний, требующих длительного лечения и последующего контроля, менее эффективна. Наконец, ослабел административный контроль, а официальная статистика стала еще менее надежной.

Отсюда - быстрый рост всех болезней, передаваемых половым путем (БППП), особенно среди молодежи и подростков. Заболеваемость сифилисом приняла поистине эпидемический характер. Число заболевших сифилисом среди взрослых с 1990 по 1995 год выросло в 33,4 раза, а среди подростков - в 51 раз. По числу зараженных сифилисом на 100000 населения Россия в 50 раз опережает США и Западную Европу. В 1995 г. зарегистрировано заболевание сифилисом 5 тысяч несовершеннолетних юношей и 15 тысяч девушек. Свыше тысячи из них - младше 14 лет. [303] Быстрый рост наблюдается и по другим БППП, причем по мнению руководителей столичного здравоохранения, официальная статистика фиксирует немногим более половины реальных случаев заболевания, а независимые эксперты считают, что мимо нее проходит 60-70 процентов случаев "венеры". По данным проф. К. К. Борисенко, сейчас в стране официально зарегистрировано 1300 тысяч больных БППП, реальная же цифра составляет 3 миллиона.

303

Цит. по: А. Сосков. Россия против СПИДа: кто кого? // Московские новости, 1994, №42, с. 20.

Все чаще жертвами БППП становятся дети и подростки 12-14 лет. Это связано прежде всего с более ранним началом и экстенсивностью сексуальной жизни и особенно - с ростом детской проституции. При обследовании в 1989/90 гг. в Центральном кожно-венероло-гическом институте группы больных БППП подростков, выяснилось, что половую жизнь до 17 лет они начинают вдвое чаще своих здоровых сверстниц, а среднее число сексуальных партнеров у них впятеро больше: 12,5 против 2,3. [304] Многие россияне даже не знают, что они больны и чем именно. Вместо того, чтобы сразу обратиться в вендиспансер, юноши занимаются самолечением, наживая в результате новые болезни. В урологии даже появился новый диагноз - "хронический юношеский простатит".

304

В.И. Покровский. Это повредит борьбе со СПИДом // Медицинский вестник, №15-16, 1994, с. 16.

Что делать? Снова сталкиваются те же две стратегии. Одни требуют ужесточения административных мер, в частности, запрещения частным врачам лечить БППП. Другие, как московский эпидемиолог А. Хазиева, призывают считаться с социальными и психологическими реалиями: "Надо менять подход к больному, дать ему право выбора - к какому хочет врачу, пусть и идет: за деньги у частника или без денег в казенном учреждении. Однако частный врач обязан сообщать нам о случаях болезни, чтобы можно было правильно оценить эпидемическую обстановку, прогнозировать ситуацию и быть готовым к любым вариантам. Сегодня лечить такого больного частный венеролог не имеет права. Это неверно. Я бы высказалась за принцип лицензирования подобной практики: пусть квалифицированные врачи получат возможность лечить частным образом - разумеется, представляя правдивую статистику. Для этого надо пересмотреть инструктивные материалы Минздрава либо передать решение вопроса местным органам здравоохранения. [305]

305

32. В.В. Покровский. Ложка меда в бочке дегтя, или О необходимости новой государственной программы по профилактике СПИДа // Медицинская газета, № 16,1 марта 1995, с. 4.