Сексуальный миф Третьего Рейха

«Экспроприация тела» была подготовлена и проведена при помощи расистской идеологии национал-социализма. Когда чистота и преобладание «арийской расы» были поставлены в центр нового видения мира, а государство стало лишь инструментом осуществления воли этой расы, то о каких-то отдельных личностях не шло и речи. Каждое отдельное тело и его сексуальность должны были послушно стоять на службе режима. Но и этого было мало: нацистские медики и идеологи устанавливали, кто посредством своих половых сношений служил арийской расе, а кто – нет.

Насильственной стерилизации подлежало около 400 тысяч человек: «сексуальные уклонисты», «извращенцы», «падшие юноши», вообще все те, кто не собирался безоговорочно подчиняться коричневому государству. Тоталитарное государство решило воздействовать на своих подопечных через самый уязвимый и восприимчивый участок – половую жизнь.

В момент захвата власти нацисты еще не располагали полнотой знаний, которые смогли бы поставить им на службу плодородие миллионов людей. Пока на улицах бесчинствовали штурмовики, не было и необходимости в программе эффективной и малозатратной стерилизации. Но по мере появления новых концентрационных лагерей у нацистов появилось фактически неограниченное поле деятельности. Именно там, за колючей проволокой, они спрятали от «добропорядочных граждан» свои экспериментальные программы. Здесь самыми варварскими методами шли медицинские эксперименты, призванные «социально дисциплинировать» немцев. В распоряжении нацистских врачей оказалась рентгеновская стерилизация, поточные аборты, опыты по воздействию формалина и нитрата серебра на матку и яичники женщин.

В тридцатые годы женщины уже не могли сближаться с мужчинами, которые им нравились. Мужчины не могли спать с женщинами, которых они любили. В Лондоне и Париже, в США в вопросах половых отношений все еще господствовала щепетильность XIX века. Но лишь одно государство, Третий рейх, задался задачей не просто подбирать подходящих партнеров, а фактически проводить человеческую селекцию. Тоталитарное государство не оставило в немецких кроватях места для секса, который являлся следствием взаимного влечения двух людей. Немцы должны были безоговорочно превратить свою интимную жизнь в политическую акцию, орудие для достижения высших государственных целей. Немецкие тела подлежали унификации так же, как политические и общественные организации, органы власти и предприятия.

Коричневые властители разделяли граждан Германии на «хороших» и «плохих». Тех, кто должен был произвести потомство, и тех, кому размножение, безусловно, запрещалось. Рождаемость у «хорошего» материала должна была подниматься при помощи борьбы с абортами, предоставления банковских кредитов, бюджетных пособий на детей и налоговых льгот. «Плохому» материалу предписывались запреты на заключение брака, стерилизация и убийство. Борьба за повышение рождаемости и запрет на производство на свет потомства шли в Третьем рейхе рука об руку. Коричневое государство овладело сексуальностью и телами своих граждан, контролировало их, нейтрализовало или использовало их по собственному усмотрению. Интерес нацистских бонз к сексуальности немцев вытекал из человеконенавистнической идеологии, корни которой восходили к 1859 году, когда увидела свет работа Чарльза Дарвина «Происхождение видов».

Английский натуралист исходил из того, что в вечной борьбе за существование выживали только те разновидности, которые лучше всего соответствовали настоящем условиям жизни и существования. Таким образом, в Арктике, например, постепенно вымрут коричневые и серые зайцы, так как они быстрее бросаются в глаза белому медведю, нежели их более светлые собратья. Естественный отбор и мутации построили цепочку из различных видов, во главе которой стоит человек. Теория Дарвина открыла английским фермерам викторианской эпохи возможность содействовать развитию своих домашних животных, позволяя размножаться только тем особям, у которых было ярко выражено определенное желаемое свойство.

В XX веке национал-социализм узурпировал теорию Дарвина и дополнил ее представлением о том, что человек не может беспрепятственно управляться природой. Так как человеческая «раса» должна была улучшаться, то требовалось проводить селекцию человека. В «Майн кампф» Адольф Гитлер сравнивал секс с селекцией животных: «Мы, национал-социалисты, являемся хранителями высших арийских ценностей на земле. Вот почему на нас лежат высшие обязательства. Чтобы суметь выполнить эти обязательства, мы должны суметь убедить наш народ сделать все необходимое для защиты чистоты расы. Мы должны добиться того, чтобы немцы занимались не только совершенствованием породы собак, лошадей и кошек, но пожалели бы, наконец, и самих себя». Или другая цитата: «В результате всего этого нашему народническому миросозерцанию, безусловно, удастся вызвать к жизни такую эпоху, когда люди будут видеть свою высшую задачу не в том, чтобы улучшать качество собаки, лошади, кошки, а в том, чтобы создавать более высокую расу людей. Это будет эпоха, когда одни люди в сознании необходимости будут молча кое от чего отказываться, а другие будут радостно жертвовать и давать».

Национал-социализм жаждал получить сверхчеловека. Чтобы арийская раса не погибла, а человек не опустился на животный уровень, его арийская кровь должна была оставаться чистой. А потому генетическое наследие арийцев не должно было смешиваться с наследственным материалом низших рас. Главные идеологи национал-социалистического государства требовали повышения рождаемости только у арийской части населения. В битве за рождаемость они были заинтересованы не просто в сухих цифрах. Большое внимание уделялось «расовому качеству» грудных детей. Лозунгом того времени стало – «дифференцированное размножение». Чтобы на свет появилась смена, соответствовавшая идеологическим представлениям национал-социализма, размножаться могли только те супружеские пары, которые получили на это специальное разрешение.

Чтобы претворить в жизнь этот проект, государство должно было поставить арийскую расу в центр всех своих начинаний. Само государство устанавливало, кто может иметь детей, а кто нет. Для Гитлера этот момент имел исключительное значение, а потому государство должно было «с предельной точностью и тщательностью отбирать из общего числа народных товарищей природный материал, который должен был быть поставлен на службу обществу».

Не сделай этого государство, и «народное сообщество» было обречено на гибель. В свете этих идей половая жизнь больше не являлась частным делом. Напротив, каждая семейная пара должна была знать, что за каждый половой акт она несет ответственность перед «народным сообществом». Половая жизнь, в буквальном понимании слова, реквизировалась у рядовых немцев и ставилась на службу государству. В нацистском государстве институт брака не был придуман для удовлетворения потребностей отдельных индивидуумов. Как только за немецкими молодоженами закрывались двери нацистских загсов, оба супруга оказывались вплетенными в сложную жизнь народного сообщества, которая ставила под угрозу существование интимной жизни любого рядового немца.

Интимная жизнь в общепринятом понимании этого понятия являлась для национал-социалистических идеологов отказом от единства с народом, сопротивлением осуществлению расового порядка природы, несогласием с принципом «крови и почвы». В определенной мере любовные отношения, выведенные за рамки политических требований, могли трактоваться даже как сопротивление новому режиму. Личное счастье должно было исчезнуть из семейной жизни в национал-социалистическом государстве, где сексуальные отношения потеряли какую-либо связь с чувственной сферой. Половая жизнь немцев должна была лишь обеспечивать арийской расе господство над миром.

В известной мере нацисты позаимствовали постулаты расисткой идеологии, которая возникла многими десятилетиями раньше. За век до этого предпринимались попытки сформировать представление и описать природу «идеального человека». Фридрих Шиллер активно занимался изучением проблемы избранного человека. Жан-Жак Руссо описывал суть безупречного человека как «благородного дикаря». В конце XIX века эти представления приобрели более радикальный характер благодаря философии Ницше. Помноженные на антисемитизм, в начале ХХ века эти идеи стали базой для возникновения национал-социалистического расового учения.

Научные открытия XIX века привели к биологизации всех областей общественной жизни. Эрнст Хекель, граф Гобино и многие другие основоположники «научного расизма» перенесли открытие Чарльза Дарвина на сферу общественной жизни. Само общество описывалось ими как живой организм, который жил по законам борьбы за выживание. Гюнтер Манн, директор медико-исторического института в Майнце заявлял: «История народов станет специальной ветвью зоологии». По его мнению, только самые выдающие человеческие виды в борьбе за существование могли создавать высокоразвитые цивилизации. Получить шанс на выживание должна была только та общность, чьи умственные способности были гораздо выше, чем у соседних племен и народов. История показывает пути развития народов в зависимости от их среды обитания. И тут не может быть равенства, так как исходные посылки у всех народов разные. Разнообразие культур объяснялось различиями в размере мозга, различиями в климате обитания и условиями добывания пищи.