Сектант
Шрифт:
– Не опасайтесь, чистая «рыковка». – Собеседник (собутыльник?) уже тяпнул свою рюмку и зажевал мясной пластинкой.
«Рыковка»? «В честь его еще водку называют», – всплыли в памяти слова Никитича. В честь «его», то есть в честь главы правительства, о нем тогда Сергей спрашивал. А глава правительства – Рыков. Значит, «рыковка» – это водка. Логично.
Сергей выцедил свою рюмку. Вкус ему ничего не сказал, но как-то слабовата показалась.
– Что-то некрепкая…
– Ну так тридцать градусов же.
– Почему?
– Знаете, когда товарищ Рыков принимал это
Улыбчивый плел ерунду так забавно, что на него даже обидеться было невозможно. Сергей прислушался: выговор неместный, даже следа не было от цоканья и яканья. Но и эстонского акцента не слышно. Такая мягкая, чуть шипящая речь… Почему-то ассоциации с фильмом «Ликвидация»…
– Кстати, Сергей, а почему вы так удивились, когда узнали, что я из НКВД? Я что, не похож на агента?
– Не очень.
– А как же, по-вашему, выглядят те, кто служит в НКВД?
При слове «НКВД» в голове у Сергея всплыли смутные образы краснорожих пьяных образин в кожанках, кепках с красными звездами. Зверообразные энкавэдэшники расстреливали в подвалах невинных людей из наганов и маузеров, грязно ругаясь матом.
– Чуть менее обаятельно.
Улыбчивый расхохотался:
– Спасибо за комплимент! Видели бы вы меня несколько лет назад. Чем мне только не приходилось зарабатывать на жизнь. Однажды даже, не поверите, пришлось в одном маленьком городке представиться известным шахматистом, чуть ли не самим Алехиным…
Улыбчивый очень забавно начал рассказывать, как он, зная из шахмат только «е-два – е-четыре», провел сеанс одновременной игры с двадцатью шахматистами, собравшимися со всего городка.
– …Не поверите, я выиграл девять партий из десяти и две свел вничью! Конечно, пришлось напрячь память. За право сыграть со мной я тогда собрал с каждого значительную сумму, и никто, никто, пока шла игра, не заподозрил во мне профана. Правда, потом, когда внимательно рассмотрели записи всех игр, мне пытались набить морду, но, по счастью, я уже тогда бегал очень быстро…
– И как же вы выиграли? – заинтересованно спросил Сергей.
– Ну разумеется, я жульничал.
– Разве в шахматы можно жульничать?!
– Можно. Жульничать можно везде.
– Даже в НКВД?
– Даже там. Но, правда, о своей службе я не хочу рассказывать. Это слишком грустно. Однажды бандиты, за которыми я охотился, спутали моего брата со мной…
– И?
– И убили. Я же говорю, это грустно.
Выпили за брата.
– Сергей, а вы откуда будете?
– Из Козьей Горы, – машинально брякнул Сергей.
Что ты творишь?! Кто собирался менять легенду?! Одна надежда, что Улыбчивый завтра уедет в Москву.
– Знакомое название. Это где?
– Да здесь неподалеку. Возле Загорок.
– Загорок? Это не там недавно разгромили банду капитана Ждана?
– Ага, – мрачно подтвердил Сергей, – там.
– Погодите-ка… Сергей? Сергей из Козьей Горы? А вы случайно не тот самый сектант, который и убил капитана Ждана?
В ушах Сергея послышался звон. Вместе с ним рухнула и его идея о смене легенды.
Слухи про него уже ходят по Пескову, если даже командированный из Москвы о нем слышал, значит, о нем знает половина города… Спрятался, называется…– Нет, не я. Капитана убили другие. Я просто присутствовал…
– Не расскажете?
– Нет. Это тоже слишком грустно. Кстати, вы не слышали об автомате Калашникова?
– Нет, только об автомате Федорова.
– А какой он?
– Царским офицером Федоровым было придумано оружие, которое было легким, как винтовка, и стреляло очередями, как пулемет.
– А вы случайно, не знаете, как оно выглядело?
– Случайно знаю. Примерно вот так.
Улыбчивый достал тонко отточенный карандаш и на клочке газеты изобразил силуэт автомата, очень похожего на тот самый автомат, который принадлежал Поводню.
– А почему вы вдруг вспомнили об этом автомате?
– Да просто так. В Загорках такой есть у председателя волисполкома…
Да… автомат Федорова, кто бы мог подумать. А ведь в нашем мире первый автомат в СССР был придуман Калашниковым, если, конечно, не слизан с немецкого ППШ с диском под стволом. А здесь – первый российский автомат придуман еще при царе, то есть где-то году так тринадцатом. Вполне возможно, кстати, вообще первый автомат в мире. Почему в нашем мире не было такого оружейника?
Мысль о председателе напомнила о нерешенной проблеме с военкоматом.
– Скажите, а что вы знаете об армии?
– В смысле? После своего подвига по уничтожению капитана Ждана вы решили податься на действительную службу? Не советую.
– Почему?
– Ну вот вы знаете, сколько человек осталось в РККА после реформ?
– Нет. Я как-то не слежу за газетами. А сколько?
– Значит, вам это знать и не положено.
– И все-таки?
Сколько там человек может быть в Красной армии? В России 2010 года – около миллиона, значит, Красная армия должна быть раза в два больше. Сталин не у власти, но ведь большевики по-прежнему собираются устроить революцию во всем мире.
– Миллиона два?
– Господь с вами, Сергей! Чуть больше полумиллиона.
Полмиллиона?! То есть в два раза меньше армии России? Здешние большевики по сравнению с их соратниками в нашем мире – просто травоядные зайки какие-то.
– Да, полмиллиона. Пехота, кавалерия, артиллерия, танкисты, авиация, флот… Плюс войска специального назначения…
– Специального?
Сергей еще не пришел в себя после новости о таком «огромном» количестве солдат в РККА, а тут еще и спецназ откуда-то появился!
– Ну да, – не обратил внимания на его изумление Улыбчивый, – войска ОГПУ, например…
Спецназ ОГПУ… Звучит.
Сергей выпил водки.
– Количество военнослужащих сократилось в десять раз. Понятно, что там остались только самые-самые… Не обижайтесь, но сектант… хорошо, бывший… шансов сделать карьеру почти не имеет. А если не за карьерой, зачем туда идти? Каждый солдат, как говорится, мечтает стать генералом…
Они просидели еще какое-то время, полностью уговорили бутылку «рыковки»… и еще одну… наконец разошлись.