Сектант
Шрифт:
Космическую ракету.
В двадцать пятом году, в захолустном Пескове, в подотделе сидит молодой чиновник и рисует ракету. Правильную, длинную, тонкую, со стабилизаторами, видно даже разделение на ступени, и внутри нарисованы маленькие человечки, в скафандрах.
В двадцать пятом году.
Может, он тоже попаданец?
Ракеты изобрели в нашем времени гораздо позже. Американцы, кажется… нет, немцы. Точно, немцы, был там у них какой-то спец по ракетам, его наши войска в войну захватили, вместе с чертежами, и благодаря этому смогли построить ракеты и полететь в космос раньше американцев.
Сергей посмотрел на Славу. Может, этот Слава и есть будущий спец по ракетам? У нас он сбежал от Сталина в Германию, а здесь – никуда не сбежит, останется в СССР… Или все-таки попаданец? Как бы проверить?
– Тоже интересуетесь космосом? – Слава увидел остекленевший взгляд Сергея, устремленный на чертеж.
– Космосом? – механически спросил Вышинский.
Может, здесь уже в космос полетели? Просто он не в курсе?
– Ну да. Космос, ракеты, другие планеты… Пока это, конечно, фантастика, но я думаю, уже скоро сможем полететь…
– А, так это у вас рисунок из фантастического романа?
Фу, напугал…
– Почему из фантастического? – обиделся Слава. – Это я ракету товарища Циолковского нарисовал…
Фамилия товарища показалась знакомой, но откуда – Сергей не вспомнил.
– А кто это такой?
– Сразу видно, что космосом вы не интересуетесь. Товарищ Циолковский еще двадцать лет назад написал книгу о путешествиях в безвоздушном пространстве с помощью реактивной тяги. Он сейчас над этим вопросом в Коммунистической академии работает…
В самом деле, если большевики в разгар войны открывают пединституты, почему бы им через три года после войны, в двадцать пятом году, не планировать полететь в космос?
– А мои рисунки… Знаете, всегда хотел стать изобретателем, что-нибудь такое придумать, что назовут моим именем… Космический корабль, например… Ну вам это неинтересно.
– Почему неинтересно? – замахал руками Сергей. – Очень даже интересно.
Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести, и подкинуть ему какие-нибудь идейки из невоплощенных.
– Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? – спросил Сергей.
– Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено, – ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?
– Конечно!
Автомата? А как ты отреагируешь на это?
– А вы слышали об автомате Калашникова?
– Слышал. Даже видел.
Видел?
– Где?
Попаданец?
– Да здесь в Пескове, в библиотеке, – безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего автомата.
Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Ей бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?
– Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска
прошло…Зоя превратилась в Пушкина, все с тем же автоматом. Да, на дуэли он бы Пушкину пригодился… Сергей заподозрил, что они со Славой говорят о разных вещах.
– Простите, а что вы понимаете под автоматом Калашникова?
– Книгу, – удивленно выпрямился Слава. – «Автомат» писателя Калашникова. А вы?
Фух… В «калаш» двадцать пятого года Сергей еще мог поверить, но не девятнадцатого века. Просто книжка с забавным сочетанием названия и фамилии автора.
– Для меня просто слово «автомат» имеет немного иное значение…
– Да я тоже… Да где этот рисунок-то!.. Да я тоже, когда название увидел, думал, что там про автоматы, я ведь увлекаюсь этим, а там просто про жизнь человека…
– Оружием увлекаетесь?
– Да нет. Сейчас, конечно, это модно – танки, авиация, но, по моему мнению, обращать внимание нужно на иное. Не то сейчас время, время собирать камни, а не разбрасывать… фигурально выражаясь. Время строить, а не воевать. Поэтому меня больше интересуют автоматы, космос, химия, радио, электричество… Атом, наконец.
Почему для строительства нужны автоматы… Тьфу, Сергей Аркадьевич, какой-то ты воинственный. Автомат – не только оружие, еще и устройство.
– Ага, вот! – Счастливый Слава извлек из бумажных закромов лист бумаги. – Правда, это не то, это я нарисовал автоматическую горничную, вроде как у Честертона. – На листке был изображен робот в рыцарских доспехах и кружевном передничке. – Но мне кажется, что автомат-уборщик должен выглядеть иначе…
– Робот? – уточнил Сергей, вспомнив, что роботы-уборщики появились только в его время.
– Что?
– Робот?
– Что такое робот?
– Вот. – Сергей взмахнул листком с рыцарственной горничной. – Разве это не робот?
– Это – автомат. Андроид, если хотите.
Замечательно. Слово «робот» этому изобретателю незнакомо, зато «андроид», используемое в фантастических фильмах, он понимает. Как в этом мире все перепутано… Не робот, а андроид, видишь ли ты… Киборг.
– Скажите, Слава, – мысленно усмехнулся Сергей, – не знакомо ли вам случайно слово «терминатор»?
– Знакомо, – недоуменно поднял брови Слава.
Перед мысленным взглядом Сергея возник блестящий скелет робота-терминатора, хромающего по булыжным мостовым Пескова.
– Только при чем здесь Луна?
Терминатор скачком переместился на лунную поверхность… Да нет, здесь опять путаница в словах, наверное, здесь терминатором называют что-то другое…
– Наверное, я что-то путаю… Слава, что вы понимаете под словом «терминатор»?
– Терминатор – это граница между светлой и темной стороной Луны…
– Граница… Край тени, что ли? – сообразил Сергей.
– Ну да. Вы опять имели в виду что-то другое?
– Да…
Терминатор – граница между темной и светлой стороной… Забавно, подумал Сергей, а ведь верно: в фильме, по крайней мере во второй части, Терминатор Шварценеггера – именно граница между темной и светлой стороной. Между людьми и «Скайнет». Темный, потому что киборг, и светлый – потому что за людей. И одновременно не темный, потому что за людей, и не светлый – потому что киборг. Терминатор. Забавно…