Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра

На вокзал я приехал минут за двадцать до отправления моего поезда. Делать нечего. Я купил пару газет в дорогу и розу для Мари. Ей понравится, я уверен. Она будет рада меня видеть. Мари всегда рада меня видеть. Что она скажет? Как отреагирует? Очень страшно…

Экспресс подошел минута в минуту. Я откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза. Скоро я буду в Берлине. Скоро увижу ее. Прикоснусь. Поцелую. Ох, Томми-младший тут же отреагировал на невысказанное желание. Я глубоко вдохнул и постарался представить что-то более нейтральное… Море… Солнце… Песок… Пальмы… Вокруг никого, и только Мари с цветком гибискуса в волосах… Точнее не так! …и Мари только с цветком гибискуса в волосах… Черт! Томми, не время сейчас. Потерпи. Надо будет что-то купить по дороге. Расслабляющее… Каких-то два часа, и я стану самым счастливым человеком на свете.

Поезд мерно покачивался. Я дремал и думал. Конечно, думал — громко сказано, это было нечто вроде сна, в котором я приходил к ней, мы сдирали друг с друга одежду сразу же в коридоре… Нет-нет! Не в коридоре… Мари стоит передо мной, потупив взгляд, я нежно ее ласкаю… Или… Дьявол! Опять в штанах просыпается жизнь. Надо подумать о чем-то нейтральном. Например, о Билле. Что я скажу брату о наших отношениях? Мари свободная, он отказался от нее, он громче всех орал на весь офис, что я могу забрать ее себе, он ею наигрался… Вот только я слишком хорошо его знаю, чтобы верить, что он действительно от нее отказался. Ладно, я подумаю об этом позже. Время покажет. Она стоит… Что на ней будет надето? Сексуальное белье? Не, вряд ли. Шортики и майка? Возможно. Или что-то совсем закрытое? А если все это было шуткой? Будем ориентироваться по факту. А если она будет голой? Аха-ха, Томми, тебе тоже эта идея нравится больше всех? Я спятил! Я разговариваю с собственным членом!

Света в окнах ее квартиры не было. Я поправил на плече ремень сумки, в которую запихнул бутылку мартини. Это будет номер — припрусь, а Мари: «А что тебе, Томми, надо в начале третьего?» Дьявол, может домой? Нет, она позвала — я приехал. Неспеша поднялся на ее этаж, оставляя за собой возможность развернуться и сбежать. Остановился перед квартирой. Черт, в ногах слабость… Снова поправил на плече сумку с вещами. Одернул куртку. Роза в руке сейчас не выглядела так прикольно, как показалось мне в магазине. Да что я размазался-то, в самом деле! Все будет хорошо. И я потянулся к кнопке звонка. Но неожиданно дверь открылась. Мари хитро ухмылялась, смотрела игриво, самодовольно, словно добилась своего.

— Приехал? — приподняла бровь.

— Приехал, — ухмыльнулся я.

Она продолжала на меня смотреть ехидно-покровительственным взглядом.

— Ждала?

Она выразительно посмотрела вверх и фыркнула, закусив губку.

— Соскучилась?

— Неа, — покачала головой, пряча улыбку.

— А я соскучился. — Протянул ей цветок.

— Забавно. Мне никто не дарил розовые кусты в горшках, — рассмеялась Мари.

— Зато стоять будет долго.

— Звучит заманчиво, — захохотала.

Так, начало мне уже нравится.

Мари отошла в сторону, пропуская меня в квартиру. Я сделал шаг вперед, опуская сумку с плеча на пол одной рукой, а другой дергая ее на себя за футболку. К величайшему моему удивлению, она не только не сопротивлялась, но и обвила мою шею руками.

Губы к губам.

— Соскучилась, — прошептала жарко, касаясь кончиком носа моего носа.

Я чуть не свалился от счастья, крепко сжимая тело в тонкой материи.

Губы ласкали губы.

— Очень соскучилась. — Оторваться на мгновение, чтобы набрать воздуха и снова припасть к губам.

Не то рык, не то стон, когда понимаю, что под длинной футболкой нет ничего. Только горячее тело.

— Ждала. — Ее пальцы судорожно сжимаются, когда я провожу по пояснице.

— Люблю, люблю, люблю, — шепчу ей в ухо, сходя с ума от доступности. Покрываю шею поцелуями. Подхватываю под попу. Она оплетает меня ногами, продолжая целовать. Прижимается. Дрожит.

Я осторожно опустил ее на кровать. Сам сел на пол на коленях между ее ног. Веду рукой по бедру. Даже стрингов нет. Голову сносит. Рука скользит выше, по боку, повторяя изгибы ее тела. Мари смотрит на меня и улыбается. Ее пальчики гладят меня по шее. Она легко снимает бейсболку. Медленно тянет язычок молнии вниз. Я тоже не спешу, хотя хочется завалить ее и быстро взять, пока мираж не растаял. Я тупо боюсь спугнуть ее неловким движением. Легко целует меня в губы. Опять смотрит. Я глажу ее по телу. Осторожно и очень медленно начинаю поднимать футболку. Мари расстегивает мою рубашку. Хорошо, что надел рубашку, а не джемпер — безумно боюсь разорвать наш зрительный контакт. Пальцы скользят по моей груди. Я опускаю руки и рубашка падает с плеч. Если мы так медленно будем раздеваться, я кончу от одной силы мысли. Не дай бог, она дотронется до ширинки… Очень осторожно снимаю с нее футболку. Нагая. Соски возбужденно торчат. Свет от бра неровно падает на тело, лаская его причудливыми тенями. Я наклоняюсь к ней и беру сосок в рот, дразню его языком, жадно глажу спину. Мари обнимает меня за плечи и тихо стонет. И этот стон… Он взорвал мой мозг. Я подался вперед, роняя ее на кровать, навис над ней, удерживая тело на одной руке, а второй пытаясь справиться с ремнем.

— Я хочу насладиться тобой, — горячий шепот в ухо, и я припадаю к губам, понимая, что надо срочно брать себя в руки, надо контролировать, следить. Нельзя сделать ни одного неправильного движения, нельзя спугнуть, нельзя всколыхнуть память. Голова! Голова, не отпускай тело! Держи. Потом расслабишься и будешь любить ее так, как хочешь, а сейчас надо все держать под контролем.

Мари была голодной. Это чувствовалось во всем — в резких и жадных движениях, в ненасытности, в страсти, с которой она выгибалась под моими руками. Она смотрела на меня так же пристально, как смотрел на нее я. А я следил за каждым ее движением, мимикой, жестами, не позволяя себе отключиться ни на мгновение. Я ловил каждый ее вдох, чтобы дышать в унисон. Я ласкал ее так долго, как только мог, чувствуя, что в паху скоро будет взрыв, боясь коснуться члена и кончить раньше времени. Я наслаждался ею, вдыхал запах тела, изучая шероховатости кожи. Я целовал ее губки внизу, улыбался тому, как сильно они хотели меня, как налились, как становились влажными. Мари постанывала и все норовила сжать ноги, мешая мне любоваться собой, ласкать себя, целовать себя. Я коснулся их языком.

— Томтомтомтом, — заскулила она, отодвигаясь от меня.

Я приподнялся и посмотрел на нее.

— Я так кончу через секунду. Иди ко мне. Я хочу, чтобы ты меня целовал. Хочу, чтобы ты много меня целовал. Меня так давно никто не целовал.

Я лег рядом. Мари тут же оплела меня руками, уткнулась носом в плечо. Я гладил ее по спине, покрывая плечи легкими поцелуями. Я играл с ней — дул и целовал. Мари смеялась, кокетливо сжималась, отвечала на поцелуи. Она наслаждалась лаской, подставлялась под нее, просила ее.

А потом… То ли я так давно не трахался, что забыл, как это бывает, то ли Мари в самом деле какая-то необыкновенная, но секс с ней был похож на погружение в океан. Я ловил столько кайфа, я слушал ее голос, я тонул в ее распахнутых глазах, влажных губах. Даже кончик языка, который то и дело облизывал пересыхающие губы, казался мне чем-то нереальным. Она то сильно сжимала меня, то расслабляла мышцы, то постанывала, то искала мои губы, проникая языком внутрь. Я чувствовал, что она вот-вот кончит, ловил языком капельки пота, стекающие по вискам, с трудом сдерживая себя, чтобы не кончить чуть-чуть раньше. Хочу, сделать это вместе. Выплескивать в нее сперму, чувствуя, как пульсирует все внутри.

— Я… — голос срывается. Ногти впиваются в бока, бедра непроизвольно сжимаются.

— Давай же, девочка. Давай. — Держусь из последних сил.

— Не в меня, Том! Пожалуйста! Не в меня! — вдруг дергается подо мной.

Затыкаю ее поцелуем, прижимаю телом к постели, чтобы не вырвалась, не соскочила. Только в тебя, девочка. Она подается бедрами мне навстречу. Голова закинута назад, глаза зажмурены, ногти царапают спину. Тело дрожит. Я разрешаю себе кончить. Только в тебя.

Мари тяжело дышит. Облизывает пересохшие губы. Я смотрю на нее. Нежно целую. Жду реакции на произошедшее. Сейчас это всё очень важно: как она поведет себя, что скажет, как повернется. Она смотрит на меня. Моя рука на ее груди. Я чувствую, как стучит сердце мне в ладонь.

— Зачем ты это сделал?

— Я не заражу тебя ничем.

— А если я залечу?

— Ммм… — тяну сладко. — Посмотри на меня, — я важно повернулся к ней в профиль. — Посмотри на себя, — поцеловал ее в губы и шепнул: — Представляешь, какие у нас будут дети?

— Идиот, — смеется она, в шутку отталкивая от себя.

Я спускаюсь к ее ногам, кладу голову на живот и шепчу так, чтобы она слышала:

— Принцессу. Хочу маленькую принцессу. Парни, вы же не подведете меня? Подарите мне принцессу? Или двух?