Селфи на балконе

— Шведова, с вами все в порядке?

— В смысле? То есть, да.

— Тогда объясните, о каком прогуле вы говорите?

Мне теперь самой интересно, о чем я тут говорю.

— Прошлое занятие, когда я не пришла…

Студенты уже все разбежались по аудиториям, поэтому в коридоре мы с преподавателем одни были.

— Прошлого занятия не было, Шведова.

— Как не было?

Вопрос в пустоту, на который мне не ответили, а лишь неодобрительно покачали головой.

Захожу в кабинет за секунду до звонка. В голове шум какой-то, и один вопрос: как так?

Телефон в кармане вибрирует, а на экране Корнеев, который даже фото свое на звонок поставил. Сбрасываю вызов, не собираясь еще раз привлекать к себе внимание Степки, который до сих пор как-то косо на меня смотрит. Оно и понятно. Дурой себя выставила перед ним. Полной дурой.

И как сама не догадалась с одногруппниками поговорить? Вот чем думала?

— Чуть не опоздала. — Староста убирает сумку, освобождая мне место. — Проспала?

Еще один звонок, на которой я отвечаю сообщением, мол, гранит уже в руке, приступаю к его поглощению. В конце смайлик добавила, с рогами. Пусть барин знает, что черт скоро освободится и копытами его больно бить начнет за то, что соврал.

— Кристин, а на той неделе пары не было?

— Стёпкиной? He-а. Комиссия какая-то приезжала, он с ними был.

Блин.

Зачем Корнеев врал тогда?

— И Суханов сюда не приходил?

С надеждой в голосе спрашиваю ее. Мало ли, вдруг все не так, как кажется.

— Без понятия. Я его точно не видела. А что такое?

— Не-е. Ничего. Не проснулась еще, вот и туплю немного.

Пытаюсь окунуться в занятие, но куда там? Растерянным взглядом смотрю в одну точку, пытаясь логику найти. Она, вообще, есть? Хотя, сама ж всегда говорила, что Корнеев тот еще юморист. Для него все шуточки, а я идиоткой теперь выгляжу. Нормально да? В аптеку, что ли, заскочить, чтобы слабительного ему купить? А что? Пусть вон и дальше рыбок своих вылавливает, но будет знать, как со мной шутки шутить.

Самое обидное, что всерьез я почему-то не злилась на него. Только кулаки сжимаю, чтобы обиду выдавить, так тут же перед глазами моська баринская, и я превращаюсь в желе. Хочу рвать и метать, а получается только глупо улыбаться.

Еще один симптом Корнеевского заболевания?

Черт, что со мной в конце произойдет, раз я сейчас так «болею»?

— Ты про мой день рождения не забыла? — Кристина толкает меня в плечо, шепотом задавая вопрос.

— Нет, конечно. Где и когда?

— Завтра вечером. Как раз на следующий день нам к третьей паре, успеем выспаться.

Ершова говорит адрес, а в нем я узнаю адрес дома, в котором сама живу последнее время. Хорошо еще, что подъезды разные. Не хотелось бы, чтобы кто-то раньше времени узнал про мое соседство в Корнеевым. Тем более, когда я сама еще ничего толком не знаю.

По всему институту гремит звонок, и я, как марафонец подскакиваю с места, чтобы самой первой выбежать из этих дверей. По сторонам смотрю, но знакомого лица не вижу. К сожаления. Я почему-то была уверена, что барин придет сюда.

Наивная Туська.

Очень наивная.

Интересно, какая у него пара сейчас была?

Посмотреть, что ли?

— Красотка, привет.

Мимо меня проходит Суханов, здороваясь, не отрывая при этом взгляда от смартфона.

— Назар, стоять.

Он удивляется, но все же останавливается. Не раздумывая, хватаю его за локоть, и к окну веду, где людей поменьше.

— Рассказывай.

— С чего начать?

— С самого начала.

— Помню, темно было. Настолько темно, что я никого не видел, а только чувствовал. Все толкались, цеплялись, убивали друг друга…

— Чего? О чем ты?

— О зачатии. Сама просила с него начать.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Черт. Я свихнусь с этими юмористами.

Честное слово, я уже была на грани взрыва.

— Суханов, не кидай в злую овчарку палку. Лучше по-хорошему объясни, почему мне преподаватель сказал, что ты меня с пары не отпрашивал, а Корнеев до этого мне песню пел про твою дурацкую отмазку?

Вот чего-чего, а увидеть застывшее лицо Назара, я точно не ожидала.

— Ты сама подходила к Степану?

— Конечно, сама. Я вам двоим, больше не доверяю.

— Красотка, ты своим тридцать седьмым растоптала весь мой продуманный идеальный план. Не стыдно?

Я не поняла, кто на кого сейчас наезжает?

49

— Как ты, вообще, додумалась сама к нему подойти? Разве девчонки не сваливают свои проблемы на могучие мужские плечи? — Удивляется Назар, постукивая пальцем по пыльному подоконнику.

— Нет. — Тут же возражаю ему, хотя сама знаю, что за последние дни я все такие скинула на Корнеева свою маленькую бомбу с названием «помоги с преподом». И зря. Бомбы не было. Была детская петарда, да и она только страха нагнала, и даже не бахнула. — Врать не хотела, поэтому и сама решила признаться.

Суханов заломил бровь, немного сощуривая глаза.

— Значит, красотка наша — честная! — Не спрашивал, он будто вслух сам с собой разговаривал. Потом резко подступил ко мне, закидывая свою огромную лапу на мою макушку. — Дядя Назар в тебе не ошибся. Может спиритический салон в кладовке открыть? Буду девчонкам судьбу их предсказывать, а они мне за это…

— Суханов! — Крикнула я. Не дура ведь. Понимаю, что этот кобель может попросить за свои предсказания. — Цыц. Моя психика зависнет и сломается, если услышит про твои извращенские фантазии.

А парень засмеялся.

Ржал будто перед ним клоун с наковальней стоял, и по ноге себя бил.

— Ох, что будет с твоей психикой, когда наш фотограф с тобой заговорит. — и снова смеется, напрашиваясь на жирного леща.

— Ближе к делу, родственник шута. — Пытаюсь не думать о Корнееве и о том, что он мне там говорить может. С самого начала знаю, что думки — занятие опасное. Щеки покраснеют, Назар же мне этого потом не забудет. — Колись, что за план ты там придумал или я у Дани всё спрошу.

— Ты думаешь, что я поведусь на твой шантаж? Серьезно? Наталья, да Суханова под пытками расколоть невозможно, если он сам говорить не захочет. — Демонстративно достаю телефон, и смотря на парня, вытягиваю губы в форму свистка, мол, проверим? — Но именно сейчас он захотел. Настроение просто хорошее, так совпало.

— Угу.

— Серьезно. Я не повелся на твою провокацию, даже не думай.

Блин, да сколько можно резинку из трусов вытягивать?

— Какая у вас пара была? — как бы невзначай спрашиваю его, мысленно подставляя парня спиной к стене для казни.