Семь цветов радуги

Васютин пощипывал короткие усы и вспоминал о том, что было здесь совсем недавно. Сначала ребята собирали семена, затем разводили питомники. Наконец тонкие, хилые саженцы с бледными, цвета салатной зелени листочками появились на полях. Они мерзли и трепетали под суровыми весенними ветрами. Они гибли от палящего солнца и суховея, и тогда на их месте пионеры и комсомольцы сажали новые.

— Смотря на эти поля, я вспомнил довольно интересный случай, — обратился к Багрецову Никифор Карпович. — Однажды, придя в школу после уроков, мне довелось увидеть столпившихся у доски малышей. Они решали практическую задачу: лесное звено Кости Букреева посадило 245 саженцев акации, из них 64 погибло. Звено Никиты Гуляева посадило столько-то. Затем приводились цифры еще одного звена. В конце задачи спрашивалось: сколько каждому из звеньев требуется посадить еще саженцев, чтобы выйти на первое место? Ребята были кровно заинтересованы в решении этой задачи. Они просто не могли уйти из школы, не определив, кто же будет на первом месте… Впервые я тогда увидел такое непосредственное слияние науки и жизни…

— Это замечательно! — восторженно отозвался Багрецов. Собеседник затронул тему, которая очень волновала молодого техника. — Но разве вы не думаете, что можно привести тысячи таких примеров, абсолютно полного сочетания науки с повседневной практикой? Ну, скажем, наша метеорология. — Он кивнул в сторону Бабкина, сосредоточенно объясняющего сигналы погоды юному радисту. — Она разве вам не помогает?

— Помогает, конечно, — слегка улыбнулся Васютин. — Мы будем знать, что завтра дождя не предвидится. А если он нам нужен? Для тех же засыхающих саженцев. — Он указал вниз на мелкую лесную поросль. — Поможет ли ваша наука метеорология вызвать этот дождь?

— От меня вчера того же самого требовала Анна Егоровна.

— Ну и правильно! — рассмеялся Васютин, стукнув палкой о землю. По-хозяйски. Если ты занимаешься погодой, то подавай ей дождь! И не когда-нибудь, а сегодня!

Васютин помолчал и снова оглядел огромное пространство колхозной земли. Земля изнывала без дождя.

— Конечно, мы понимаем, что скоро настанет время, — продолжал он, — когда наши ученые будут управлять погодой. Однако надо сначала изучить ее. Так же, как мы учили математику, прежде чем строить машины. Я помню, — снова пощипывая усы, в которых пряталась усмешка, говорил Никифор Карпович. — Помню, как мы решали задачки не о саженцах, а о каких-то бассейнах, куда неизвестно зачем в три крана вливалась вода, а в два крана выливалась…

— Построить такой бассейн я и хотел вам предложить, — вдруг совершенно серьезно сказал Багрецов.

— Для проверки необходимости подобных задач? — не замечая серьезного тона молодого техника, шутливо спросил Васютин.

— Нет, для комбинированной ветрогидростанции. Никифор Карпович внимательно посмотрел на Багрецова и, убедившись, что тот не шутит, предложил:

— Сядем… Ну, рассказывай!

Все свежее и новое, что встречалось на пути этого большевика, влюбленного в свою колхозную землю, вызывало в нем чувство радости. Недаром самыми близкими его друзьями были комсомольцы. Он стал горячим сторонником всех их начинаний, смелых, а порой даже рискованных. Васютин любил повторять слова Горького о том, «что в каждом человеке скрыта мудрая сила строителя, и что нужно ей дать волю развиться и расцвести, чтобы она обогатила землю еще большими чудесами».

Этих чудес ждал Никифор Карпович от колхозных ребят. Вот где нетронутая целина! Сколько талантливых изобретателей и ученых получит страна, если помочь им «развиться и расцвести»!

Анна Егоровна иной раз, по старой дружбе, с глазу на глаз выговаривала ему, что, мол, не к лицу такому уважаемому человеку поддерживать почти все выдумки комсомольцев. И так многие бабы ими недовольны: слишком власть взяли! Что комсомол захочет, так и будет. Самый лучший участок под виноград им отвели, а на нем картошка крупная-прекрупная, чуть ли не в два кулака родилась. «Жили без винограда и помрем без него», — говорили старухи. Однако Никифор Карпович, в основном рассчитывая на молодежь, умел ладить и со старухами. Никто про него слова плохого не мог сказать, кроме разве Макаркиной. «Ну, да что с нее взять? Не по ней же равняться», — решила тогда Анна Егоровна и, учитывая все, что сделал Васютин для колхоза, соглашалась и с ним и с «подшефными» ему комсомольцами. Правда, многие новшества, как говорила она, «вставали в копеечку» колхозникам, но что поделаешь — когда-нибудь все эти дела окупятся с лихвой. К тому же «выдумщиков» горячо поддерживала местная парторганизация. Для Анны Егоровны, как и для Других членов правления, это было решающим обстоятельством.

Никифор Карпович умело направлял интересы ребят. Прочитав в газетах о том, что в одном из колхозов с успехом применяется радиосвязь, он выбирал энтузиаста и словно невзначай показывал ему газету. Любознательный парень выискивал книжки и журналы, в которых можно найти что-либо по этому делу, писал в колхоз, где жили радиоэнтузиасты. Те подробно делились своим опытом, и вот уже парень докладывал обо всем этом на комсомольском собрании. Так было с Сергеем — «начальником колхозного стада».

Так было и с Петром Ивановичем — «главным радистом», и с Ольгой-селекционером, разводившей не только морозостойкий виноград, но и многие другие культуры, а также небывалую ананасную ягоду — актинидию.

Так было со всеми, кого хорошо знал Васютин. Только один Кузьма Тетеркин шел своим путем. Зазнайство и нелюдимость Кузьмы отпугивали от него друзей-комсомольцев. Впрочем, пожалуй, и не было у него настоящих друзей.

Часто, приходя за советом к Васютину, Ольга жаловалась на Тетеркина. От него она ждала совсем иной помощи, а он только отшучивался и отмалчивался. «Потерпи, — говорил ей Васютин. — Ты же селекционер и знаешь, что незрелые ягоды никогда не дают хороших семян».

Он был по-настоящему рад, услышав, что Багрецов, городской комсомолец, так же как и его колхозные товарищи, думает о самом нужном и самом сложном во всем их хозяйстве — об электрификации.

— Ну что ж, Вадим Сергеевич, — обратился к нему Васютин, видя нерешительность техника. — Я слушаю… Очень внимательно слушаю! — подчеркнул он свое отношение к его выдумке.

Вадим взглянул на Бабкина. Ему хотелось пригласить товарища для обсуждения своего проекта. Но Тимофей был занят первым уроком с «главным радистом», и Багрецов решил рассказать ему о своем предложении позже.

— Итак, о бассейне, — начал Вадим, раскрывая тетрадь. — Его надо вырыть здесь, на бугре. Энергией ветростанции будет приводиться в движение насос, расположенный около водоема. Насос станет накачивать воду в бассейн из буровой скважины, находящейся у подножия холма. Пока дует ветер, все время наполняется искусственное озеро. Таким образом, запасается нужная нам энергия.

Багрецов оживился. Он откинул назад длинные курчавые волосы и горячо продолжал:

— Ветра нет! Это нам, оказывается, не страшно! Электростанция никогда не будет зависеть от ветра. Можно было бы поставить обыкновенные аккумуляторы, какие используются у вас в колхозе для дежурного освещения, но ведь это страшно дорого и сложно. Я подсчитал, что если запасти в обыкновенные аккумуляторы нужную энергию, которая потребуется для всех машин колхоза, то пришлось бы построить большое здание только для одних этих аккумуляторов и держать там несколько человек для ухода за ними. Знаете ли вы, что такое коэффициент полезного действия? — спросил Вадим и тут же смутился. Конечно, Васютин знает. Чего тут спрашивать? — Так вот, этот кпд, как его сокращенно называют, у электрических аккумуляторов совсем невелик. Итак, предположим, что мы будем строить водяной аккумулятор. Как в бассейне из задачника, мы открываем кран. По широкой трубе вода падает вниз и ударяет в лопасти водяной турбины, соединенной с генератором. Генератор вращается и дает энергию, как для освещения, так и для машин. Таким образом, колхоз может использовать эту энергию в любое время, а не только в ветреную погоду.

— Понятно, — задумчиво проговорил Никифор Карпович, смотря вниз, как бы уже сейчас представляя себе ползущие по склону трубы. — А воду уже после турбины вы предполагаете пустить на поля?

Вадим обрадовался. Да ведь это самое главное, ради чего стоит рыть водоем! Как правильно угадал его мысли Никифор Карпович!

— Вот именно, я только что и хотел об этом сказать, — продолжал Багрецов. Он уже почувствовал интерес Васютина к своему предложению. — Больше того, орошение полей не будет зависеть от ветра. Если настанут безветренные дни, то можно спустить значительную часть воды из озера, рассчитывая на то, что оно все-таки будет пополняться, так как насос, приводимый в движение турбиной, подает воду из скважины.

— Из одной трубы вливается, из другой выливается. Вот и пригодилась задачка с бассейном, — улыбнувшись, заметил Васютин. — А кстати, для данного случая вы ее не пытались решить?

— Нет!.. Но… — замялся Вадим, — это нетрудно…

— Вот и давайте прикинем. — Никифор Карпович взял у Вадима карандаш и тетрадь. — Здесь можно? — спросил он, переворачивая страницу. — Да, да, пожалуйста.

— Не помню, когда я такими делами занимался… Ну, с чего начнем?

Вадим снова смутился. Он не так давно проходил алгебру, а вот как тут быть с арифметикой? Надо вспомнить.