Семь демонов

Змееголовый монстр воинственно шагал вниз по ступеням, а в голове у Марка звучали его слова: «Твой конец будет долгим и мучительным. Я буду медленно отсекать тебе руки и ноги, пока смерть не заберет тебя».

Собрав все свои силы, Марк встал и одним махом очутился у входа.

Вытянув вперед свою огромную лапу, демон схватил Марка за руку. Резкая боль пронзила плечо. Потом демон отпустил его, и он кубарем полетел прямо в шахту. Когда он чуть живой, постоянно задевая разрубленной рукой о грубые стены, полз по туннелю, ему вдруг подумалось: «Так вот, значит, что чувствует человек, когда умирает…»

Потом туннель вдруг закончился, и он полетел на пол склепа. Лежа на земле и не переставая охать и стонать, он подумал: «Я просто останусь лежать здесь, пока не умру. Черт побери, это было бы так легко…»

Но тут ему снова вспомнились мумии, и жажда мести подстегнула его. Он представил себе, как приятно было бы собственноручно разорвать их на куски…

Марк почувствовал, что лежит на чем-то твердом, это оказался фонарик, и он включил его. Луч света скользнул по семи грозным существам, возвышавшимся перед ним на противоположной стене.

— Грязные твари! — задыхаясь, выкрикнул он. — Вы еще не победили. Этого не будет, пока во мне еще теплится жизнь. Вы еще не справились со мной…

Вдруг комната начала расплываться у него перед глазами. Марк упал на спину, ударившись головой о каменный пол. Сначала он не видел ничего, кроме разноцветных кругов, потом в глазах у него посветлело, и он различил стоявших над ним четырех демонов. Они сошли со стены: Амон Сокрытый, Двуногий, Ам-мут Пожирающий и рыжеволосый Сет взирали на него сверху вниз. Каждый из них держал в руке тупой топор.

— Сначала твои ступни, — шептал Марку его внутренний голос, — потом кисти рук, потом твои колени и локти, так же как рубят дерево на дрова…

Марк закрыл глаза. Парализующий ужас лишил его сил. Когда он увидел, как первый топор взлетел в воздух, приготовившись отсечь ему ногу, он услышал другой голос, и ему вспомнилась холодная ночь, когда ему явилось ослепительное видение. Нефертити: «Поверь в египетских богов, Дэвисон, ведь они — воплощение Атона…» Потом в его сознании пронесся удивительный поток мыслей. Когда топор разрубил его ногу и от резкой боли он чуть было не потерял сознание, ему вспомнилось нечто, о чем он уже давно забыл.

Семинар о египетских богах, который он посещал во время учебы в университете, все те многочисленные подробности и на первый взгляд незначительные факты, о которых он давно уже забыл. Но теперь, теперь, когда он лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как второй демон занес над ним свой топор, перед глазами у него снова предстал написанный жрецами древний папирус, который он тогда изучал. Он глубоко вздохнул и, собрав последние силы, закричал:

— О великие сестры возрождения, я ваш сын, ваш наследник! Их нежные матери, я призываю вас. Прекрасная Исида, увидевшая вашу печаль и боль и пробудившая Осириса к жизни, смиренно прошу тебя… — Мучительная боль пронзила его ногу, и он закричал: — Молю тебя, Исида, великая мать. И тебя, милая Непит, мать Инпу и защитница тех… — Из глаз у него посыпались искры. Его тело пронзила адская боль. — Защитница тех, кто спасается от Сета… божественная сестра, молю тебя, приди на помощь смиренному слуге твоему. Я верю в тебя…

Когда топор разрубил его правую руку, боль превратилась вдруг в очищающую силу. Марк без труда повторял заклинание, древнеегипетские слова сами собой слетали с его потрескавшихся губ: «Ии куа ксер-тен ту нэ ари-а ма энну ари эн тен эн ксу апу аммиу сес эн энв-сен… Исида, Непит…»

Вокруг вдруг стало темно, и он приготовился принять смерть.

Когда Марк снова пришел в себя, он лежал на спине. По залу разливался слабый свет. Он так и остался лежать, глядя в потолок и напряженно вспоминая, что же произошло. Ему снился сон. Но теперь он уже почти не мог его вспомнить. В его памяти сохранились лишь отдельные картины: две красивые, нежные женщины защищают его своими благоухающими телами.

Во сне он почувствовал, как на него снизошел необыкновенный покой. От него исходило свечение, и он слышал чудесное пение.

Но больше Марк ничего не помнил. У него осталось лишь смутное ощущение, что он вернулся из далекого путешествия или проспал несколько веков подряд.

Он проснулся спокойным и отдохнувшим. Когда он сел, то увидел, что раны исчезли. У него не осталось ни одной царапины и ни одного синяка.

Растерянно рассматривая свои руки, сгибая и разгибая пальцы, Марк сначала не заметил приближающихся шагов, доносившихся из туннеля.

Потом он услышал шорох и, обернувшись, увидел стоявшую в зале Жасмину.

Они долго смотрели друг на друга, а потом Марк прошептал, медленно поднимаясь:

— Жасмина, а я уже подумал, что они добрались до тебя…

— Так и было, Марк, они добрались до нас обоих.

— Что произошло?

— Не знаю. Я молилась. Но послушай, Марк, что бы нас ни спасло, у нас осталось совсем мало времени. Семеро демонов вернутся снова. Марк… — Она подошла к нему. — Теперь я понимаю. Я была на краю гибели и молила Аллаха о помощи. И вдруг я ясно поняла, что нужно делать. Мы должны написать их имена и произнести заклинание. Мы должны вернуть им то, в чем они так нуждаются, Марк. Мы не можем их уничтожить.

Он отшатнулся от нее.

— Откуда я знаю, что я должен делать? — спросил он срывающимся голосом. — Как я вообще могу что-то знать? А что если жрецы Амона все-таки были правы?

Жасмина с мольбой протянула к нему руки:

— Освободи их, Марк. Верни им то, что им принадлежит.

Он продолжал пятиться от нее:

— Я не знаю, что я должен делать!

— Марк…

Он внезапно развернулся и бросился в залитый таким же таинственным светом склеп. Налетев с разбегу на один из саркофагов, он заглянул внутрь. Там лежал завернутый в полотенца мужчина, который спал, забыв обо всем на свете, и который был бессилен без имени. Кем он был? Чем он был? Дьявол в облике человека или сын богов? Это было бы так просто — схватить его хрупкое тело и разорвать его на части. И тогда уже никто бы не смог разбудить его дремлющий дух…

— Нет! — закричала Жасмина и побежала к нему. — Не вымещай на них свое зло! Они не виновны! Верни им свободу! Верни им покой!

Марк взглянул ей прямо в глаза, а потом произнес почти беззвучно:

— Я сделаю то, что ты хочешь.

— Нам нужно торопиться. Время не ждет. Демоны могут вернуться в любой момент.

Марк огляделся кругом в поисках чего-нибудь, на чем можно было бы писать, но, не найдя ничего подходящего, он оторвал кусок своего рукава. Потом он поднял с покрытого пылью и песком пола острый камень, расцарапал им себе указательный палец и выдавил из ранки несколько капель крови. Очень осторожно написал он иероглифы на куске материи, предназначенном для Эхнатона.

После этого он в нерешительности склонился над саркофагом. Он посмотрел вниз на забинтованную голову царя, спрашивая себя, какое лицо спрятано под бинтами. Вдруг он почувствовал легкий толчок сзади, это Жасмина поторапливала его. Услышав поднимающийся в каньоне ветер, Марк вытянул вперед руку и положил лоскуток мумии на грудь.

Выискивая в памяти давно забытые слова, он зашептал:

— Отдаю тебе, о великий Ра, того, кто будет угоден Атону. Что бы ни произошло с твоим телом, его сердце никогда не перестанет биться. Твой голос никогда не покинет тебя. Будь счастлив, Эхнатон, твои губы разомкнулись, твое Ка освобождено. Дорога к солнцу открыта…