Семь камней радуги

– Аслахан не уступит, его кони самые лучшие в городе. У нас их даже шейх покупает. Но можно сделать обмен.

– Какой обмен?
– не понял Макс.

– Аслахан отдаст коней за вашу красавицу.

– Какую еще красавицу?

– Вай! Здесь одна красавица, - маленький сладко закатил глазки, - Рахат-лукум! Белая как сахар, нежная как роза, сладкая как мед!

– И зачем она вам?
– обалдело поинтересовался Макс, не зная, как реагировать на идиотское предложение.

– У шейха сегодня день рождения, Аслахан хочет подарить ему вашу прекрасную гурию для гарема!

– Милана свободная женщина, она не продается, - разозлился Макс.

– Как хочешь, - тон конюха из сладкого стал угрожающим, - Аллахом клянусь, пожалеешь!

Подошел потный Гольдштейн и пробурчал:

– Уходим! Ни одна лошадь не стоит таких денег!

Выйдя из конюшни, Виктория спросила:

– Пойдем к другому заводчику?

– Нет, мы идем обедать, - ответил Гольдштейн, вдруг приходя в хорошее настроение, - Роза Яковлевна приготовила замечательную рыбу-фиш!

– А как же лошади?
– удивился Макс.

– Там видно будет, - загадочно пробормотал Лев Яковлевич и замолчал.

Обед, приготовленный экономкой, действительно был выше всяких похвал. Наевшись, Макс решил пойти в свою комнату и немного поспать. Виктория заинтересовалась книгой, которую нашла в библиотеке хозяина. Милана, наряженная в тоненькое бикини, отправилась во двор и разлеглась в шезлонге под яблоней, держа одной в руке бокал с минеральной водой, в другой - неизменный "Космо".

Макс улегся на удобную кровать и погрузился в томную дремоту. Рядом похрапывал Роки. Было так спокойно, уютно и удобно, что не хотелось думать ни о чем, особенно о предстоящем продолжении опасного путешествия. Время текло медленно и лениво, Макс не мог сказать, прошел ли час, или несколько минут, когда дрема незаметно перешла в глубокий сон.

Разбудил его громкий стук в дверь. В комнату влетела Виктория:

– Милана не у тебя?

– Что ей здесь делать?
– удивился Макс, протирая глаза.

– Она пропала! Я ищу ее по всему дому уже час!

– Но Милана загорала в саду, - Макс подскочил на кровати, ощущая тревогу.

– Там ее уже давно нет! Я читала, потом посмотрела в окно, ее не увидела и решила, что она поднялась в свою комнату. Но ее и там нет!

Вместе с Викторией и Роки они еще раз осмотрели дом. Миланы нигде не было. Странно спокойный Гольдштейн повторял:

– Не волнуйтесь, обойдется.

Во дворе около шезлонга нашелся брошенный журнал. Виктория выбежала за ворота и крикнула оттуда:

– Здесь следы!

На одной из клумб, окружавших забор снаружи, все цветы были помяты, а на недавно политой земле виднелся четкий отпечаток конского копыта.

– Ее похитили!
– Виктория была вне себя.

– Да что ж вас все время похищают-то?!
– возопил Макс в отчаянии, - И где мы ее искать будем?

Тут он вспомнил о странном предложении маленького конюха, и о его не менее странной угрозе. Пожалуй, больше девушку похищать было некому. Макс поделился своей догадкой с Викторией. Та пришла в ярость и выразила желание немедленно пристрелить Аслахана, поджечь конюшни и пойти войной на неведомого шейха.

– Охолонись, девочка, - сказал незаметно подошедший Гольдштейн, - Идти в бой без разведки бессмысленно и неразумно.

– Какая еще разведка?
– зарычала Виктория.

– Мы пойдем в гости моему старинному другу Моне Кацу.

– И чем же он нам поможет?

– Моня Кац знает все, - торжественно провозгласил Гольдштейн и направился в сторону города.

Ювелирная лавка Мони Каца располагалась в самом центре торгового квартала. В витрине под стеклом были разложены великолепные украшения. Кольца, серьги, браслеты и ожерелья таинственно переливались и мерцали в бархатных гнездах. Хозяин лавки, древний седобородый старик, выслушал Гольдштейна и надолго задумался, сложив на животе худые узловатые руки и шевеля беззвучно губами. Наконец, он сказал:

– Я ничего не слышал о вашей девочке, но…

– Так я и знала, - перебила его Виктория.

– Но, - неторопливо продолжил ювелир, - Сегодня у меня был евнух из гарема шейха Али Махмуда, он купил много вещей. Самое лучшее ожерелье из сапфиров, в центре десятикаратный бриллиант. А к нему серьги, кольца, браслеты…

Моня Кац замолчал, казалось, он задремал. Через несколько минут, видимо, отдохнув, он снова заговорил:

– Евнух сказал, у шейха новая молодая жена, белокурая и голубоглазая. Ей очень пойдут сапфиры. Поэтому он попросил вот в этой диадеме заменить рубины сапфирами. Я заменил. Сегодня диадему надо доставить во дворец шейха.

– Спасибо, друг!
– обрадовался Гольдштейн, - Мы доставим в целости и сохранности, не сомневайся!

– Старый Моня ни в чем уже не сомневается, - меланхолично ответил ювелир, укладывая украшение в бархатную шкатулку и вручая ее Максу, - Доброго вам пути.

Глава 14.

Дворец шейха Али Махмуда поражал воображение своими размерами и восточной роскошью. У ворот стояли два янычара со зверскими физиономиями, вооруженные кривыми ятаганами. Гольдштейн отрекомендовался ювелиром, показал диадему, а Макса и Викторию выдал за свою охрану. Янычары отодвинулись от ворот, пропуская их внутрь и опасливо косясь на Роки. Внутри дворец был так же роскошен, как и снаружи. Их встретил пухлый евнух и повел куда-то запутанными коридорами. В очередном темном коридорчике Виктория схватила евнуха за шею и, приставив к его горлу меч, потребовала:

– Веди в гарем.

– Вай, зачем дерешься?
– испуганно взвизгнул тот.

– Мы пришли за девушкой, которую сегодня привезли шейху. Отдай нам ее, и останешься жив, - сказал Макс.

Удивительно, но евнух почему-то очень обрадовался:

– Аллах услышал мои молитвы! Забирай! Только ключ от гарема у самого шейха.

– Веди к шейху!
– Виктория подтолкнула его вперед.

Через некоторое время блуждания по многочисленным залам, комнатам и коридорам евнух остановился у богато разукрашенных дверей, открыл их и торжественно провозгласил:

– Солнцеподобный, луноликий, мудрый и великий шейх Али Махмуд!

Посреди комнаты на низенькой тахте возлежал в подушках маленький жирный человечек в парчовом халате. Его лысую голову украшал компресс. Человечек удрученно стонал. Рядом сидела молоденькая девушка, разминая шейху плечи. Евнух что-то быстро сказал на незнакомом языке. Шейх оживился:

– Вы пришли за Лейлой?

– Нашу подругу зовут Милана, - ответил Макс.

– Я назвал ее Лейлой, - возразил шейх, делая наложнице знак поменять компресс, - Она так прекрасна! Я думал, у меня в гареме будет юная гурия, услаждающая мой взор, а она… Шайтан!
– по-бабьи взвизгнул он.

– Где она?
– грозно вопросила Виктория.

Шейх неодобрительно цокнул языком:

– Вай, женщина! Не вмешивайся в разговор мужчин! Она в гареме. Всех слуг распугала, жены мои плачут, а я сам зайти боюсь. Закрыл гарем на ключ, вот он.

– Что же она такое натворила?
– изумился Макс.

– Пошли, посмотрите сами, - Али Махмуд поднялся с тахты и заковылял к двери.

Атмосфера в гареме, судя по всему, царила нервная и напряженная. Откуда-то раздавались визг, плач и причитания. Шейх опасливо выглядывал из-за широких спин молодых евнухов, которых взял для сопровождения. Впрочем, евнухи и сами были чем-то напуганы. Из комнат выглядывали многочисленные зареванные шейховы жены. Одеты они были как-то странно: кто в деловой костюм, кто в бикини, кто в декольтированное вечернее платье, некоторые красовались в джинсах и открытых топах. Мелькали и дамочки в мини-юбках, еле прикрывающих пышные телеса. Европейские наряды совершенно не шли дебелым восточным красавицам. Похоже, женщины и сами были недовольны своим внешним видом. Они делали отчаянные попытки прикрыться чадрами, которые тут же исчезали в воздухе, что вызывало у несчастных новый приступ плача.