Семь лепестков
Шрифт:
— А что она там делала? — спросила Алена.
— Вроде получила грант от Британского совета на какие-то женские исследования… феминизм и все такое. А сейчас она вернулась, позвонила Поручику и…
— Поручику? — переспросил Горский.
— Это прозвище Бориса… не помню фамилии… еврейская какая-то. Не знаю, почему его так называют… наверное, в честь поручика Ржевского. Он выглядит как типичный крутой — золотая цепь, сотовый телефон, все дела.
— Бандит? — спросил Горский.
— Нннет, не похож. Крутой, но не до такой степени.
— Ага, — сказала Алена, — как мой начальник.
— Ну вот,
— То есть он знал, что это убийство? — спросил Горский.
— Не думаю… — запнулся Антон, — он, кажется, просто не любит наркотиков… ну, ты знаешь этих тридцатилетних алкоголиков.
— Да, — подключилась Алена, — вот у меня был случай…
— Подожди, — прервал ее Горский, — пусть Антон доскажет. Значит, убийца должен уйти из бизнеса? А какой у них бизнес?
— Не знаю, — сказал Антон, — что-то со строительством, кажется… или с инвестиционными фондами.
Горский кивнул:
— А кто там еще был?
— Еще был женин муж, Роман. Такой неприятный молчаливый мужик… Я с ним и двумя словами не перекинулся. И, кажется, позавчера вечером они с Женей поссорились… во всяком случае, вчера с утра они не разговаривали. Сейчас я вспоминаю, что она была весь день какая-то возбужденная…
— Амфетамины? — спросила Алена.
— Не до такой степени, — ответил Антон, — просто такая экзальтированная по жизни девушка. И вообще, мне показалось, что если кто-то в этой компании и понимает толк в наркотиках, так это Лера и Альперович. Я курил в субботу вечером, и они присоединились.
— Как ты сказал? Альперович? — переспросила Алена.
— Да, а что, ты его знаешь?
— Я просто только что рассказывала Горскому про него. Помнишь, человек, который пришел в офис, когда я на измену села?
Горский кивнул и засмеялся.
— Да, реинкарнация Будды, помню.
— Что это еще за реинкарнация Будды? — спросил Антон.
— Потом, — сказал Горский, — расскажи лучше про седьмого, а Алена пока еще забьет.
— Седьмого зовут Леня. Маленького роста, в очках… персонаж из мультика, в школе, наверное, профессором звали. Но, в общем, ничего примечательного. Пойми, они же все для меня как бы на одно лицо. Так что с меня показания снимать — еще тот труд.
— Хорошо, — кивнул Горский, — давай попробуем по-другому. Сыграем в… как оно? — китайскую рулетку. Типа в ассоциации. Кто из этих семи человек с каким наркотиком у тебя ассоциируется?
— Ну, Поручик — с водкой… водка ведь тоже наркотик, да?
— Так себе наркотик, — сказала Алена, выдувая табак из беломорины.
— Ну и Поручик так себе, — ответил Антон. — Кто там дальше? Лера, наверное, что-нибудь восточное… медленное и тягучее. Гашиш, скажем, или опиум… хотя нет, опиум — это Роман. Он все время как будто полусонный — и без малейшего проблеска просветления. Тогда Женя, наверное, кокаин…
— Да, — сказала Алена, — у них, выходит, был не брак, а сноубол.
— Неудивительно, что они ссорились…
— Видишь, — сказал Горский, —
какая хорошая методика. Кто там остался: Владимир?— Ой, не знаю. Что-то такое агрессивное… может быть, амфетамины, хотя для них он слишком сдержан. Думаю, какие-нибудь смеси… немножко одного, немножко другого… водка с кокаином… нет, не берусь сказать.
— А Леня?
— Думаю, этот вообще ни с какими наркотиками не ассоциируется… разве что с табаком.
— Безмазовый мужик, одним словом, — засмеялась Алена, с ладошки засыпая смесь в гильзу.
— Или нет… помнишь, Горский, ты рассказывал про smart drugs — вот оно и есть! Профессор, одно слово.
— А Альперович?
— Андрей… не знаю. Наверное, грибы. Потому что по нему видно, что он самый продвинутый.
— Тогда пусть кислота будет, — предложила Алена.
— Нет, не до такой степени все-таки… грибы — в самый раз. К тому же сегодня кислота как-то мрачно звучит. Кстати, Горский, ты уверен насчет того, что от ЛСД никто не умирал?
— Абсолютно. Я вот хотел тебе у Хофманна показать в My Problem Child.
— А чего он пишет-то?
— Насколько я помню, пишет, что был только один смертельный случай — у слона, когда ему вкатили 0,3 грамма.
— А зачем понадобилось давать слону кислоту? — спросила Алена, закручивая кончик косяка.
— Просто после того, как Альберт Хофманн в 1948 году синтезировал ЛСД и обнаружил его психоактивные свойства, в течение лет пятнадцати в лабораториях «Сандоз» его серьезно изучали… давали добровольцам, на животных тоже пробовали, дозы варьировали. Возлагали большие надежды — в психиатрии и так далее. В шестидесятые уже много народу над этим работало. Вот Джон Лилли, — Горский кивнул в сторону книжной полки, — укладывался в изотермическую ванну и закидывался. Говорил, что так убираются случайные шумы, и ЛСД действительно становится эффективным инструментом для путешествия, так сказать, вглубь себя. Ну, а потом кислота попала на улицы, ее стали принимать все подряд — и власти быстро прикрыли все эти исследования. Хотя мне как-то показывали советскую упаковку от таблеток с надписью «Диэтиламид лизергиновой кислоты 25».
— Неужто в аптеках продавали? — спросила Алена.
— Нет, разумеется. Использовали для секретных экспериментов.
— Я тут вспомнил, — вдруг сказал Антон, — где-то за полчаса до того, как все случилось, я стоял на галерее вверху и как раз менял кассету. И я услышал, как Женя с кем-то говорила… то есть я не помню, что сказала она, но ее собеседник ответил: «Ты же знаешь, что я люблю тебя». А потом я вставил Shamen и дальше не слушал.
— А с кем она говорила?
— Не знаю, я как-то не вслушивался, не опознал голос. Я же тогда не знал, чем все кончится, — пожал плечами Антон.
— Взорвешь? — спросила Алена, протягивая ему косяк.
Антон чиркнул зажигалкой и затянулся.
— Хорошая трава, — сказал он, передавая косяк Горскому. — А как ты думаешь, кто ее убил?
— Элементарно, Ватсон, — ответил Горский поворачиваясь в профиль и выдыхая дым на манер Холмса.
Все засмеялись. Так, под нервный смех, они и добили косяк до конца.
— Из тебя клевый Холмс получится, — сказала Алена.
— Уж скорее — Ниро Вульф, — ответил Горский, — хотя я для него худощав. Но такой же домосед.