Семь мармеладных поцелуев

Провозившись с готовкой для гендиректора, сама я поесть не успела. Ленка с Тошкой поели хлопьев с молоком и убежали в школу. У меня же был выбор: либо накраситься, либо поесть. И, как и большинство женщин, я выбрала первое, ибо меньше всего мне сейчас хотелось демонстрировать всем, что я ужасно выгляжу из-за двухдневных переживаний.

Так, накрасившись и выпив чашку чая, я собрала завтрак начальника в сумку для ланч-бокса и вылетела из дома.

Разумеется, я опаздывала, поэтому пришлось раскошелиться и взять такси, а потом всю дорогу успокаивать себя, что лучше немного потратиться, чем вылететь с работы из-за опоздания.

В итоге у кабинета Ларского я стояла ровно за десять минут до его прихода. Успела даже снять пальто, восстановить дыхание и переговорить с Жанной и Оксаной.

В час икс мы встали с кресел, выпрямились и уставились на рацию, которая подозрительно молчала и продолжала молчать еще несколько минут.

— Что-то не так, — произнесла Жанна, хмурясь.

— Может, он сегодня тоже не придет? — радостно предположила я.

Не успели Оксана с Жанной осознать мое предположение, как рация зашипела и донесла до нас голос Яны:

— Внимание, код красный! Код красный! Тирекс идет, и он очень злой!!!

Жанна нервно и шумно сглотнула, а Оксана принялась шептать что-то, похожее на молитву. Однако больше всего следовало бояться мне…

Когда звякнул лифт, у меня душа в пятки ушла. Я подобного не ощущала даже в университете перед экзаменом, к которому была плохо готова.

Послышались тяжелые и поспешные шаги Ларского, которые буквально кричали, что он невероятно злой. У меня, кажется, даже сердце стало биться в такт этим шагам. БУМ. БУМ. БУМ.

Наконец звук шагов затих, и мы увидели Ларского, вид которого, мягко говоря, был не очень. Волосы взлохмачены, галстук скособочен, пиджак застегнут неровно. Если бы он был женат, то я сразу бы сделала вывод, что жена от него ушла.

— Доброе утро, Александр Сергеевич! — хором пропели Оксана и Жанна.

— Доброе утро, — дрожащим голосом вторила им я.

Злющие зеленые глаза мгновенно уставились на меня, и от страха я забыла, как дышать. Сейчас он попросит меня о чем-то, что я сделать не смогу, и тогда я вылечу с работы, как пробка…

— Кофе мне, — хрипло бросил Ларский и скрылся у себя в кабинете.

— Фу-у-ух, — выдохнули все мы.

— Он как будто всю ночь пил, — хохотнула Оксана.

— Проспал он, — уверенно произнесла Жанна, глядя на кабинет Ларского. — Без Никитки ничего не может сделать. Подольский все равно что его женушка.

Вспомнив разговор с Катей, я тихо хохотнула. Может, они и правда парочка? Шерочка с машерочкой.

Поставив на поднос термос с кофе, кружку, ланч-бокс и салфетки, я направилась к Ларскому в кабинет.

— Александр Сергеевич, можно?

Ларский стоял ко мне спиной и застегивал свой пиджак — видимо, заметил, что он криво застегнут.

— Кофе принесли? — все еще хриплым голосом произнес он.

— Да. И сэндвич. Никита сказал, что вы забываете позавтракать.

Подойдя к столу, я осторожно поставила поднос на столешницу, умудрившись ничего не зацепить. Открутила крышку термоса и налила кофе в чашку.

Уловив запах напитка, Ларский повернулся, дернул бровью и уселся в кресло.

— Это что? — указал он пальцем на ланч-бокс.

— Сэндвич. С курицей, салатом, помидором и сливочно-чесночным соусом без чеснока.

Ларский смотрел на ланч-бокс как дикий племенной житель смотрел бы на запущенное на смартфоне видео. Затем снял крышку, достал сэндвич, осмотрел его и скривился.

— Вы где его взяли?

— Из холодильника. Сама сделала.

Ноздри Тирекса начали разуваться, как у быка.

— Сами сделали? Своими руками?

— Ну да. Утром пригото…

— ВЫ ИДИОТКА??? ЗАЧЕМ МНЕ ЭТА ГАДОСТЬ??? — взревел Тирекс так, что я вздрогнула. — РЕШИЛИ НА МНЕ СЭКОНОМИТЬ???

— С-сэкономить? — заикаясь, пролепетала я.

— Я ЕМ ТОЛЬКО ПОКУПНУЮ ЕДУ!

— Но это же…

Не успела я сказать, что это все покупная еда, не выращиваю же я у себя в квартире кур и помидоры, как Ларский вдруг замахнулся и кинул сэндвич прямо к моим ногам.

— ЗАХОТЕЛИ ПОИГРАТЬ В ПОВАРА? ТОГДА НЕ ТУДА УСТРОИЛИСЬ! — проорал Тирекс. Затем, отдышавшись, чуть тише добавил: — За углом много всяких третьесортных кафешек. Скатертью дорожка.

Взяв чашку кофе, он сделал глоток, а затем еще, и еще.

Дрожа от испуга, я наклонилась и подняла сэндвич. Почти час убила на его приготовление, с этим дурацким соусом провозилась, даже сама не позавтракала! На глазах навернулись непрошенные слезы. Нет, Аня! Нельзя при Тирексе реветь! Держись!

— Вы уйдете или нет? — рявкнул Ларский.

— Надо же убрать, — тихо произнесла я, укладывая смятый и потекший сэндвич обратно в ланч-бокс.

— На то есть уборщица. — Ларский еще подлил себе кофе.

— Сама его съем, не позавтракала сегодня, — пробормотала я, прижав к себе ланч-бокс.

Ларский вытаращил на меня удивленные глаза. Не обращая на него внимания, я добавила:

— Когда допьете, не выбрасывайте, пожалуйста, термос. Он у меня один, а новый стоит недешево.

С этими словами я вышла из его кабинета и дала волю слезам. Услышав мои всхлипы, Жанна и Оксана сразу же кинулись ко мне и начали расспрашивать, что случилось.

***

Видимо услышав шум, из своего кабинета выглянул Демидов. Увидев мои слезы, он метнулся ко мне, наклонился и, заглядывая в мое заплаканное лицо, мягким голосом спросил:

— Что случилось, Аннушка?

Я вздрогнула, затихла и посмотрела на Демидова. Так меня называла только мама. После ее смерти ко мне так никто не обращался, и вот вдруг обратились…

— Тебя напугал этот бабай Ларский?

Шмыгнув носом, я кивнула. Внезапно мне остро захотелось нажаловаться Демидову на говнюка Ларского, как жалуются дети своим родителям.

— Ну-ну, не расстраивайся. Пойдем, я куплю тебе что-нибудь вкусное в кафетерии. — Демидов успокаивающе погладил меня по спине.