Семь миров: Оракул

Адриан одобрительно кивнул, но взгляд его оставался неспокойным.

— Что если это случайное столкновение с утилизированным космическим аппаратом? — спросил он совета напарника.

— Объекту была задана скорость, а значит, аппарат был пилотированным, — не согласился робот.

— Верно! Обработай мне этот фрагмент, — заподозрив что-то аномальное на подлете шара к спутнику, произнес Адриан.

— Пилот катапультировался, — обнаружил робот. — Именно поэтому сфера сбавила скорость. Есть данные, что его тело пробыло в невесомости пятнадцать минут, после чего пропало из поля видимости.

— Дай виды внутренней части пораженного отсека.

— Камеры уцелели, но смог и пыль препятствуют видимости, — наблюдая затуманенный экран, произнес робот.

— О последствиях взрыва позаботится команда, — рассудил Адриан. — Предоставь данные по околокосмическому пространству астероида в радиусе ста тысяч километров.

На анализ внешней обстановки ушло двадцать минут. Робот и Адриан внимательно проверяли любой объект, хоть как-то проявивший анормальность, но ничего по-настоящему угрожающего не обнаруживали.

— Я не могу связаться с капитаном, — с досадой произнес Адриан.

— Взрыв в нижнем отсеке не мог нарушить каналы связи, — произнес робот, — нас кто-то блокирует.

Адриана мучало плохое предчувствие. Удары сердца участились, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Мистическое вторжение призрачных существ, которых он никак не мог уловить и просчитать, могло разрушить всю его устоявшуюся и сложившуюся жизнь.

— Введен неверный пароль, — высветилось на экране.

Фраза прозвучала как приговор. Это означало только одно: чужаки дошли до комнаты управления.

— Они в ловушке, — произнес робот, зная, что станция самоуничтожится.

— В ловушке с тобой мы, — обреченно сказал Адриан. — Нам придётся отвечать за ее уничтожение. Заблокируй там все двери и шлюзы, — приказал он роботу.

Робот отрубил все доступы.

— Если мы не видим вторгшегося корабля, это значит, что они защищаются отражающим полем, — проанализировал робот.

— Но и тебе, и мне известно, что такая технология есть только у ионцев, — заключил Адриан.

— Там наши, — произнес робот.

— Какой пароль ввели в качестве пробного? — строго спросил Адриан.

Введенный пароль «Цитадель» высветилось на мониторе.

— Это старый пароль системы, — констатировал робот. — Его не использовали двадцать лет.

— Значит, тот, кто находится там внутри, знает наш старый пароль, а также разбирается в устройстве наших систем, — проанализировал робот.

— Это действительно один из наших, — с ненавистью произнес Адриан и добавил шепотом: — Ненавижу предателей!

Адриан сел на расстояние вытянутой руки от экрана и с хладнокровием стал ожидать конца. Сделать что-либо он не мог, потому как не был властен над станцией, вступившей на путь самоуничтожения.

Раздался неприятный гул, свидетельствующий о том, что пароль вновь введен неверно. Иллюзий по поводу того, что бесценная станция уцелеет, более не оставалось.

— Реакция необратима. Система уже вошла в фазу уничтожения, а значит, случится именно так. И это верный путь. Лучше пусть она разлететься на куски, чем будет использована против нас другими мирами, — твердо произнес робот.

— Что за пароль ввели во второй раз? — строго спросил Адриан.

— Первые цифры напоминают координаты, и стоит подпись «Старик Иза», — ответил робот и показал цифры напарнику.

Холодный пот прошиб Адриана в эту минуту. Он сильно зажмурил глаза и резко открыл их вновь, пытаясь убедить себя, что не спит. Но надпись по-прежнему сияла на экране, заставляя его опуститься на стул и схватиться за голову.

— Старик Иза! — обвинительно произнес робот. — Мошенник, террорист, преступник, изгнанник Ионы, рецидивист и предатель, находится в розыске двадцать лет. Вознаграждение тридцать миллионов стриглов. Вооружен и опасен. Брать живым или мертвым, — озвучил робот информацию из своей базы данных.

Адриан покраснел от стыда, стараясь как можно сильней вжаться в стул.

Всю свою жизнь он старался не сталкиваться с проклятым именем, мечтая забыть его раз и навсегда, но это было невозможно. Имя старика стояло клеймом на его лице, вплетаясь черным нитями в синие жилы. И люди, и роботы знали, что Адриан был его сыном. С детства он привык к тому, что все указывали на него пальцем, как на прокаженного. От смерти или изгнания в нижний отсек его спасал блестящий ум, унаследованный от отца. Последний раз он видел Изу, когда был десятилетним мальчиком. Тогда еще он был сыном уважаемого ученого, вхожего в элитные круги своего мира, боготворил отца и мечтал стать похожим на него, но за одну ночь все изменилось.

Адриан никогда не понимал, почему отец отказался от него и сбежал со станции с ценным оборудованием, как последний вор и предатель, отправляясь на вечные скитания по враждебным мирам. Поступок этот казался ему не рациональным, не логичным и не продуманным. Всю свою жизнь Адриан Иза положил на то, чтобы доказать себе и остальным, что он не такой, как отец. Выслуживаясь перед своим миром с неистовой силой, вопреки своей личности и человеческим слабостям, он смог остаться в строю, не взирая на свое имя.

Находясь в секретном наблюдательном отсеке, он был посвящен в самую сакральную часть своего мира, рассчитывая, что своим служением и самоотверженностью способен смыть с имени отца всю черноту. Но вот теперь проклятое имя вновь встало у него на пути. Гибель важного стратегического объекта будет навеки связана с ним, и что-либо изменить он был не в силах.

Адриан вновь взглянул на надпись.

— Что это за координаты? — спросил человек у робота.

— Не знаю. Никогда ранее не встречал подобную комбинацию, — порывшись в своей памяти, ответил механизм.

Адриан догадывался, что координаты были не случайны. Хитрая и извилистая логика отца была ему понятна. Не оставалось сомнений, что Иза уже раскусил систему и догадался о том, что непременно погибнет, а значит, вводя в строку пароля цифры, после которых подписался, своего рода оставлял предсмертное послание, и это определенно имело смысл. Догадывался ли Иза о том, что данные попадут напрямую в руки его сына, Адриан не знал, хотя все это время в глубине души чувствовал, что отец следит за ним незримым глазом.