Семь миров: Оракул

— Кто за то, чтобы сражаться и жить на Избранной планете одним, положите свой голос в левую чашу. Кто за то, чтобы разделить Избранную планету с варварами, положите свой голос на правую!

Атла перевела взор на шамана. Отец посмотрел на нее. Они сцепились взглядами в сильном эмоциональном противостоянии. Время пошло. Люди стали отдавать свои голоса. Достаточно было направить свою мысль в выбранную чашу и держать ее там.

Атла с тревогой наблюдала за весами. Шаман не проявил не малейшего беспокойства. Он прошел со своим народом череду войн и знал: крамы лучше умрут, чем станут жить с врагами на одной планете.

Люди сделали выбор. Чаша с призывом к войне перевесила. И хотя отрыв не был большим, Лан победил. Шаман перевел взгляд на дочь. Атла с трудом сдерживала слезы, но продолжала улыбаться. Он победоносно поклонился своим подданным, поблагодарил всех и ушел. Атла бросила разочарованный взгляд на толпу и пошла за ним. Как только жрица вошла в зал и двери захлопнулись за ней, ее сразу схватили стражники.

Они подтащили ее к отцу и бросили Лану в ноги.

Шаман смотрел на свою дочь с презрением. Правитель Крамы был очень горяч. Все боялись его вспыльчивости и гнева. Атла понимала, что этот поступок отец ей не простит.

— Я вижу тебя насквозь. Ты думаешь, я не понимаю, ради чего ты добиваешься мира? — закричал Лан.

Атла опустила глаза.

— Ради людей! — тихо ответила она.

— Ради одного-единственного человека!!! — заорал Лан так громко, что у всех присутствующих в зале зазвенело в ушах.

Лан обошел Атлу по кругу, присел возле нее и тихо произнес ей на ухо:

— Я лично его убью! Своими руками! Слышишь?!

Атла беспомощно посмотрела на отца. Он был настроен решительно, и это пугало.

— Я сотру всю память о нем из твоего сознания, — добавил он. — Уведите ее!

Атлу потащили к выходу.

Пятнадцать часов спустя.

Как приказал шаман, Атлу заточили в карательный круг, возвышавшийся над городом стройной пирамидой с прозрачным сферическим наконечником. Сооружение стояло на особом контроле у властей. Каждая мысль заточенных преступников внимательно изучалась и заносилась в архив. Атле отвели особую камеру, предназначенную для самых опасных и важных крамов. Оставшись посреди красной комнаты в абсолютном одиночестве, избранная крамовка стала громко рыдать. Заливая себя и пол слезами, она сжимала голову в руках, не желая верить тому, что слышала от отца, и тому, что крамы пошли по пути войны.

Неистовое чувство досады металось в ее груди вслед за колоссальным ощущением вины. Совсем недавно она еще верила в то, что отец поймет её, простит и примет верное решение. Она изнывала из-за того, что ей не удалось сохранить самое ценное. С минуту на минуту должна была прийти Татида и стереть из ее сердца любовь. Память о Марсии, чувства, которые она испытывала к нему, заполняли всю её душу, и Атла знала, что, лишившись их, погибнет духовно, без шанса на возрождение.

Прорицательница обладала великой силой. И Атла была уверена, что отец пришлет именно ее. Сам верховный шаман побаивался старуху, обходя стороной. Татиде принадлежал крамовский трон, но, будучи еще девочкой, она уверенно заявила, что отказывается от власти и выбирает вселенское служение богам. Именно Татида предсказывала и катастрофу, и полет на Голубую планету, с ее легкой руки Атла была избрана проводником.

Особенностью Татиды были глаза, настолько тяжелые и мрачные, что, заглянув в них один раз, на второй уже никто не решался. Ее зрачки были аномально белёсые, вместе с тем четко обрисованные синим контуром, а в белках стояли маленькие черные точки, постоянно меняющие свое расположение. Кто-то говорил, что в них была запрятана карта к бессмертию, кто-то считал, что они отображают течение времени во вселенной, были и те, кто называл ее за это проклятой богами тьмы, но правду не знал никто. В своей черной расе Татида была альбиносом, причем не от рождения, а ставшая им при жизни. Часто она говорила, что отдала свой цвет и сок людям, заставляя окружающих испытывать вину. Прорицательница была настолько стара, что уже никто не помнил ни ее родителей, ни братьев и сестер. Она пережила уже несколько поколений, но по-прежнему чувствовала в себе силы продолжать жить.

Раздался слабый треск. Атла вздрогнула. Поднеся к губам амулет Оракула, она дрожащими губами стала нашептывать молитвы, обращаясь к великим богам с просьбой пощадить ее влюбленную душу. Почувствовав холод приближения ведьмы, она заметалось из стороны в сторону, как раненый тигр в горящих джунглях. Ударяя руками по стенам, пытаясь пробить их насквозь, Атла взлетела к потолку. Уперевшись ладонями в купол, она потянулась ввысь, но камень оставался неприступным. Издав пронзительный крик, она бессильно рухнула на пол и зарыдала с новой силой. В этот миг Атла испытала на себе слабый удар тока. Медленно она стала отползать назад, с опаской оглядываясь по сторонам. Прорицательница склонилась над ней сзади, выставив руки над головой.

— Атла! — раздался слабый старческий голос в сознании девушки.

Атла закрыла глаза. В этот момент она уже понимала, что бежать было некуда, а сопротивляться бессмысленно. Ладони Татиды зависали над ее головой, а значит, еще мгновение — и память о Марсии будет смыта из ее сознания навсегда. Тонкие струи слез сочились по ее щекам. Дрожащими мокрыми губами она запричитала. Рухнув в ноги Татиды, Атла стала молить о пощаде. Прорицательница погрузилась на колени возле неё.

— Атла! — повторила она, проведя по голове девушки ладонью. — Запомни, что бы ни случилось, никогда и никому не падай в ноги! — строго произнесла Татида.

Атла подняла заплаканное лицо и изумленно посмотрела на прорицательницу. Все те же мистические глаза, загадка и холод создавали ее образ.

— Как еще я могу вас просить не совершать этого со мной? — взмолилась она.

Прорицательница хитро улыбнулась, любуясь доверчивостью и чистотой глаз свой любимицы.

— Тебе не надо умолять меня, все впустую, — произнесла она.

— Знаю, вы все равно не станете слушать, вы служите отцу, — хотела было продолжать Атла, но была прервана.

— Я служу вселенной! — поправила её прорицательница.

— Но вас прислали сюда убить любовь во мне, — возразила девушка.

— Да, — произнесла Татида. — Но я не в силах.

От неожиданности сказанного Атла отпрянула назад. Она знала, насколько была велика сила Татиды, видела, как прорицательница воскрешает, умертвляет, внушает, гипнотизирует, и никто и никогда не был способен ей противостоять.

— Не в силах? — изумилась Атла.

— То, что прячется внутри твоего сердца, настолько велико и бесконечно, что я сгорю, вмешавшись в этот поток. На тебе лежит его защита, и толще этой брони нет ничего. Он постоянно думает о тебе, а значит, я бессильна, — сложив руки, отстранилась Татида.

— Помоги мне бежать, Татида! — коснувшись рук прорицательницы, взмолилась Атла и, почувствовав, что в теле старухи нет материальности, отпрянула назад.

— Меня здесь нет! — улыбнулась она. — Я жду тебя возле багровой пирамиды, я и те, кто пошел за тобой, — произнесла она.

— Что это значит? — приподняв брови, воскликнула девушка.

— Многие не хотят войны и выступают поперек воли твоего отца. Я обратилась к богам с мольбами послать знак. Отправилась в бестелесную пустыню, блуждала во тьме три дня. Я ступала босыми ногами по белым костям, я шла вдоль рек, наполненных кровью, я видела смерть своими глазами, а когда окончательно высохла и выбилась из сил, увидела человека. Он сидел на песке один, закутавшись в платки, и держал что-то на руках, как ребенка. Я подошла ближе, окликнула его. Он обернулся, и я увидела, что это была ты! Ты качала на руках Желтую звезду, ту, к которой все летят. Завидев меня, ты резко встала и подкинула шар к небесам. Стало ослепительно светло, тьма рассеялась, все воскресли, и я очнулась. Отныне мы будем следовать за тобой. Так велела сама Вселенная, — произнесла Татида.