Семь Нагибов на версту часть 4

— Да нет же! Я не так выразилась…

— Вы уже полчаса не так выражаетесь и все никак не выразитесь.

— Ты меня запутал. Стоп. Пауза. Одну секунду. В общем, нам нужна помощь — твою сестру хотят взять замуж. Насильно.

— Совет им да любовь. Стерпится-слюбится. Милые бранятся — только тешатся. Бьет — значит, любит…

— Остановись. Я поняла. Мелкий, но богатый баронский род де Боде, держащий тут все в своих руках. Мы уехать не можем — маги-порталисты куплены ими, за пределы города нас не выпустят. Обращаться в стражу — так они в дела аристократов не вмешиваются. И доказать что-то нереально.

— И что? Почему мне на это известие не должно быть плевать?

— А то, что им не Агата нужна, а родовое дело, которое твой отец подарил мне на свадьбу.

— Чушь. Это не отчуждаемое имущество. То, что принадлежит роду, в роду и останется.

— Верно. Вот только это дело пойдет с ней в качестве приданого. После этого наши люди на нем будут заменены на их, а после все потихоньку отойдет их роду. Уверена, твой отец даже об этом и не вспомнит.

— Опять чушь. Для контроля всех наших дел существует специальный отдел. Они не допустят передачи права собственности.

— Боюсь, там тоже не все чисто. По крайней мере, мы три раза посылали в него запросы и ответа не получили. Ты понимаешь, да? Мои запросы, запросы графини Нагибиной игнорируются. И я сижу тут, будучи не в силах что-то изменить.

— Ну и чего вы хотите от меня? В то, что ваше дело перейдет к другим, я не верю. А если это состоится, то в мире станет на один баронский род меньше. Чистку компании я проведу, но только после зарядки столбов. Что же касается свадьбы, то мне все равно. Женится она или разводится, жива или мертва — какое мне дело до совершенно незнакомого мне человека?

— Но ты же можешь помочь?! Достаточно просто заявить, что как наследник рода ты запрещаешь эту свадьбу, и от нас, я уверена, отстанут.

— Подобные заявления может делать лишь глава. Вот к нему и обращайтесь.

— При невозможности связаться с главой этот вопрос вполне может решить и наследник. Признаюсь, твой приезд они проворонили — иначе я бы тут не сидела.

— Убили бы? — с надеждой уточнил я. С чего бы такая кровожадность…

— Не рискнули бы. Но сделали бы все, чтобы эта встреча не состоялась.

— Как, эти негодяи не пустили бы любящую мать к сыну?! — театрально прижал я руку к груди и попытался выдавить слезу. Не получилось.

— Не ерничай. Так ты поможешь нам?

— Неа, не помогу. Не вижу смысла и выгоды. Обходились же как-то вы все эти годы без меня, вот и теперь обойдетесь. Но на свадьбу, вполне возможно, приду — надо же знать родственников в лицо.

— Ты можешь передумать? — с надеждой спросила она, но видя мое абсолютно равнодушное лицо, скривилась. — Не думала, что ты вырастешь таким.

— Ага, сам не думал. Вот оно как бывает, когда дети растут в неполноценной семье. Они становятся равнодушными и эгоистичными. Ну, да вы об этом знаете лучше меня. А теперь, раз уж мы все выяснили, то прошу оставить меня. И да, с этого момента, пока я тут, я запрещаю вам посещать поместье. Видеть вас более не желаю — хорошего дня.

Эй, кто там есть за дверью — проводите гостью! И позовите ко мне Тоню. И вазелин заодно пусть прихватит.

Маман попыталась что-то возразить, но шаровая молния резко опустилась вниз, зависнув очень близко от ее головы. Судорожно сглотнув, она поспешно вышла из кабинета.

И спустя пару минут ко мне вошла Антонина, временная — потому как у меня возникли сомнения в ее компетентности, — управляющая поместьем.

— Скажи мне, Тоня, кто тут главный?
– задал я животрепещущий вопрос.

— Ваш отец, господин, — тут же ответила она.

— Хорошо. А сразу после него?

— Вы, Ваше Сиятельство.

— Прекрасно. И еще один вопрос — если я тут главный, то почему узнаю постфактум о том, что ко мне кто-то приехал? Почему вы этого кого-то проводили в мой кабинет, не спросив на то у меня разрешения? И почему вы не сказали, кто именно ко мне приехал, до того, как я зашел в этот самый кабинет?! Всего три вопроса, Тоня, от ответа на которые будет зависеть твоя работа.

— Но… Простите, господин. Это же ваша мама, графиня…

— Стоп. Я не спрашивал, кто это. Я спросил, почему ее без моего ведома пустили в рабочий кабинет главы рода?! Я спросил, мать твою, почему мне об этом сразу не сообщили?! Кто запретил Кате говорить мне об этом?! Что это? Предательство?! Бунт?! Или вы тут привыкли к вседозволенности?! А если бы это была переодетая убийца?! Ты подумала об этом своей куриной головой?!

— Но охрана ее проверила…

— Тоня, не беси меня еще сильней, чем уже успела!.. Да я тебе мильен красивых бумажек нарисую, если возникнет нужда! И даже магический фон подделать можно. Кто отдал распоряжение о том, чтобы ее пустить?

— Я, господин, — опустила она голову.

— Свободна. С этого момента ты не работаешь на род Нагибиных. Как наследник рода, я имею право выносить подобные решения. Расчет получишь в казначействе. И позови ко мне своего заместителя.

— Как прикажете, — еще тише сказала она, после чего, поклонившись, вышла.

Было ли мне ее жаль? Нет. Абсолютно не жаль. Расслабились они совсем тут — жрут, гадят, ни хрена не делают, получают очень высокую зарплату -а мы, если платили, то платили щедро, — и начинают забывать, кто тут хозяин рода, а кто его слуга. Такое надо сразу вырывать с корнем, чтобы другим неповадно было.

Еще пара минут, и вот ко мне заходит степенный мужик под два метра ростом, с сединой в бороде.

— Как зовут тебя? — для того, чтобы на него смотреть, мне пришлось задрать голову.

— Так Санычем и зови, господин. А так Александр Александрович Терешников я.

— Значит, это ты мой новый управляющий на испытательном сроке?

— Как прикажете, Ваше Сиятельство.

— Справишься?

— Так дело-то нехитрое. Порядок поддерживать, да следить, чтобы все было готово к приезду господ. Ну, и слуг в ежовых рукавицах держать, чтобы, значит, не расслаблялись.

— Знаешь, за что я Тоню уволил?

— Рассказала уже. Хорошая она баба, да забылась немного.

— Ну, так и ты запомни, Саныч, и не забывайся. Ее я просто уволил, а тебя в пепел сожгу, если подведешь, потому как за тебя перед родом отвечать буду.

— Не извольте сомневаться, Ямир Ярославович, все будет в порядке. У меня не забалуешь.

— Ну вот и славно. А теперь прикажи накрыть стол, а то у меня голодный обморок скоро случится. И да, ту женщину, что приходила, сюда больше не пускать. Да и вообще, любого, не уведомив прежде об этом меня.