Семь Нагибов на версту часть 4

Так-то они были только на вооружении у всяких спецслужб, ну и в магических академиях, где так же стояли на строжайшем учете. За утерю подобного артефакта можно было и головы лишиться — тут без вариантов, как я и сказал выше.

Поэтому я и валялся спокойно, ожидая, когда ко мне явится главный режиссёр этого спектакля. И таки дождался. Высокий, будто высушенный старик с зализанными назад волосами — я сразу догадался, кто это — по прическе. Походу, это у них семейное уродство.

— Господин Нагибин, — уверенно подошел он к решетке.

— Господин баран? — уточнил я, лежа на шконке, небрежно заложив руки под голову. Вставать я и не подумал — вот еще, много чести для будущего трупа.

— Как вам ваше новое жилье? Нравится?

— Пару минут назад всё было очень даже приемлемо. Пока тут не появилась ваша мерзкая рожа, меня все устраивало.

— Рад вашему хорошему настрою. И раз уж я тут, предлагаю поговорить.

— Вы же все равно не уйдете, даже если я скажу нет.

— Увы, — мерзко улыбнулся он. — Сейчас я тут для вас главный, и вам придется меня выслушать.

— Ну тогда говорите, господин баран. Я почти весь внимание. А если начну петь, просто заткните уши.

— Баран, значит, да? Что ж, это оскорбление я тоже включу в итоговую сумму. Итак, раз уж ты, Ямир, не захотел выслушать мое предложение как от равного к равному, значит, теперь просто сделаешь так, как я скажу.

Ты правильно понял, что мне нужен ваш торговый центр. И ты мне теперь его продашь… ну, скажем, за один рубль. Как наследник рода, ты вправе распоряжаться его имуществом, если его кадастровая стоимость не превышает трех миллионов рублей.

— Так центр же дороже стоит! — обалдел я от такой наглости.

— Ничего страшного. По бумагам сделаем даже меньше. Как ты потом со своим отцом будешь решать вопрос с этой продажей, мне все равно, но договор между нами будет составлен так, что если его расторгнуть, надо будет заплатить неустойку, ну скажем, в размере тридцати миллионов. Да, отличная цифра, мне нравится.

Ну, и после того, как все бумаги будут подписаны, ты выйдешь на свободу и отправишься куда-нибудь подальше из этого города. И да, в договоре мы обязательно пропишем гарантии моей безопасности. Просто чтобы вам стало не выгодно мне мстить. Не переживай, у меня отличные грамотные юристы, они все правильно подготовят.

— А если я откажусь? Вот стану в позу и скажу — пошел на хрен, лицо нетрадиционной сексуальной ориентации?

— В таком случае состоится суд, и ты сядешь в тюрьму. Надолго и в худших условиях, чем здесь. Все просто.

— Да? А как же зарядка столбов? Вы же понимаете, что кроме меня их никто не зарядит?

— Ах, это, — довольно захихикал он. — Я уж думал, что ты и не вспомнишь о своем главном аргументе. Рад тебе сообщить, что империя более не нуждается в твоих услугах. Оставшиеся столбы зарядит глава рода Нагибиных. Ярослав Владимирович прибудет уже завтра и сделает привычную работу. Он, кстати, невероятно зол на тебя, и я его понимаю, если честно. И да, о твоем аресте, как аристократа, уже сообщили Его Императорскому Величеству, и он распорядился поступить с тобой, строго следуя букве закона. А по сумме обвинений ты лет на десять можешь сесть. А там произойдет несчастный случай, и твой отец вполне сможет зачать нового наследника. Как тебе перспективы?

— Я вам скажу одно — вы конченые идиоты. Что ты, что император, что мой тупорылый отец, который даже в семейные архивы не удосужился заглянуть, чтобы понять природу столбов. Но я вам помогать не буду — сами все поймете.

А теперь я расскажу тебе, как все пройдет дальше. Скоро вы поймете, что сильно облажались. А когда поймете, обгадитесь, вот прям жиденько так, с запашком. Потом император прибудет лично лизать мой зад, дабы я пошел заряжать столбы. И я пойду, потому как это моя работа. Но за это он отвалит мне очень много. А вишенкой на этом торте будет твоя голова. Рода де Биде…

— Де Боде!!!

— Да насрать. В общем, он прекратит свое существование. Но прежде чем тебе отрубят твою самонадеянную голову, я заставлю тебя вылизать пол этой камеры языком. Прям до блеска — ага. И тогда я пощажу женщин и детей младше шестнадцати лет, если такие имеются в твоем роду, и не потребую их смерти. Хотя аристократами они больше не будут.

Глупый смех прервал мою идеальную речь. Нет, этот придурок ржал так, что я думал, помрет. Он-то не знал, да и никто, наверное, не предполагал, что когда начинается зарядка, происходит некая активация ключа «свой — чужой». И так как моя сила уже вошла в два столба и смешалась с ними, остальные получили мой слепок, и кроме меня, теперь их зарядить никто не сможет. Заново — когда заряд кончится, то есть, в следующем году — запросто. Но сейчас нет.

Вот будет веселье, когда жирный зад отца поймет, что ни хера у него не выходит. А еще он поймет, что без меня и не выйдет. И как бы ни страшно ему было бы об этом говорить, он скажет, потому как иначе миру хана. А свою жизнь он очень любит.

— Ладно. Видимо, тебе надо созреть для конструктивного диалога. Время у меня есть, как и возможности, чтобы ты быстрей принял нужное мне решение.

Отойдя от моей решетки, он приблизился к другой.

— Билли, — услышал я его голос. — Говорят, тебя арестовали по ложному обвинению в трех изнасилованиях и убийствах?

— Это правда, Ваша Милость, — раздался в ответ бас. — Чист как агнец. И мухи в жизни не обидел. А свидетели — врут они все, наговаривают.

— Могу походатайствовать, чтобы тебя освободили. Негоже сидеть за решеткой честным и порядочным гражданам. Но только если ты сделаешь кое-что для меня.

— Только прикажите, Ваша Милость, и Билли все сделает.

— Там, в соседней камере, сидит настоящий преступник. Да вот беда — не хочет признаваться в содеянном. Ты не мог бы нам с этим помочь? Тряхани его легонько, чтобы, значит, сделал все правильно.

— Это мы запросто. Это мы с легкостью. Дайте только до него добраться, и сразу запоет аки соловушка. Я хорошо умею уговаривать.

— Славно. Эй, служивый. Переведи-ка этого достойного человека в камеру преступника.

— Не велено, — отозвался тот.

— Ты знаешь, кто я такой? — мгновенно стал злым этот Биде. — Знаешь, что тебе будет, если ты не сделаешь, как я сказал?

— Знаю. Но если что, отвечать будете вы. Тут камеры везде и все снимают.

— Ерунда. Запись никто и никогда не увидит. А ты, Билли, уж постарайся. Но смотри, не убивай его. Он мне живым нужен.

— Не извольте сомневаться. Пылинки с него сдувать буду, уговаривая словом добрым, да кула… в смысле, речью мудрой.

Я с интересом прислушивался к разговору, понимая, что скоро мне перестанет быть скучно. Чувствуя очередное развлечение, я, так же лежа, повел плечами, разгоняя кровь по мышцам. Можно было, конечно, и эфиром воспользоваться, но вдруг тут есть маги и они это почувствуют. Так что буду бить его ногами и руками. Физически я тоже сильней большинства живущих в этом мире — тренировки у меня были такие, что и боги плакали, глядя на них.