Семь Нагибов на версту часть 6

— Нам надо поговорить, — бесячая меня фраза сама срывается с моих губ, после чего я хватаю его за руку и тащу домой.

Дорогу к дому я и с закрытыми глазами найду. На ропот толпы за спиной я не обращаю внимания — я такой сейчас злой, что могу и обидеть. Всю торжественность момента похерил Перун, собака сутулая!

Отец как завороженный идет за мной, нифига не понимая, но готовясь ударить, если что-то пойдет не так. Я чувствую его напряжение. Ничего, батя, скоро ты напряжешься еще сильней.

Вот наша калитка. Вот мой дом родной. Уверено тяну его дальше — туда, где за обеденным столом всегда собиралась наша семья.

— Владислав, это ты? Быстро у вас все закончилось, — слышится из кухни голос мамы. Едва сдерживаю порыв, чтобы не кинуться бежать к ней. — А мы…

Выйдя, она замирает, осознав, что ее муж привел в дом чужого человека. Сила берегини вспыхивает вокруг нее, но пока не атакует.

— Долгой жизни, госпожа Дарья, -отпустив руку отца, кланяюсь я ей. — Здравствуй, мама, я вернулся, — с трудом сглотнув ком в горле, почти шёпотом продолжаю я.

— Что?! — как от удара отшатывается она.

— Ты что несешь?! — тень отца, грозно нависшего надо мной, закрывает обзор. — Своего сына я схоронил…

— Несколько месяцев назад, -заканчиваю я за него. — Сколько стрел тогда в меня попало? Я насчитал три. Может, их было и больше. Так, давайте сядем и поговорим. Я слишком долго к этому шел и, кажется, забыл все слова, что приготовил.

— Покинь мой дом, негодяй!!! — гремит отец.

— Подожди, милый. Давай выслушаем его. Это странно, но я не слышу в его словах лжи.

— Темные и не на такое способны!

— Перун, — напомнил я.

— А… Ну да, — смутился он. — За тебя поручился наш бог. Хорошо. Садись и говори. Но бойся солгать в доме моем!!!

— Даже в мыслях не было. Но прежде ответьте — где Любомира?

— Так они к бортнику Степану ушли, за воском. Скоро вернуться должны.

— Они? — зацепился я за слово.

— Стоп! — хлопнул по столу отец. — Никаких расспросов, пока мы не поймем, кто ты.

— Да Мирослав я, отец. Ты уже это и сам понял. В другом теле, с иными возможностями, но это я. Вы же помните, как меня убили? Подло, в спину. Думал, все — отбегался витязь. Но боги решили по-иному, закинув меня в другое тело, в иной мир…

Мой рассказ длился долго. Сам не заметил, как на столе появился отвар из трав, которым я смог смочить пересохшее горло. Я говорил — и картины прожитой жизни вставали у меня перед глазами, проматываясь бесконечной лентой. Я не заметил, как пришла сестра, из-за спины которой выглядывало столь любимое мной лицо… Хвостик, она тут, она с ними! Застыв у порога, они слушали меня, иногда вздрагивая, иногда гневно сжимая кулаки.

Батя пялился мне в лицо и в его глазах горел сварожий огонь ярости. Мама слушала молча, лишь закрыв лицо рукой. Иногда из-под нее на стол падали слезы.

— Боги — они не добрые и не злые, -закончил я. — Они мыслят по-иному. Привыкнув к всеобщему почитанию, они забыли о тех, на ком держится их существование. Я видел разных богов, но суть у них всех одна — ты мне все, а я потом подумаю, что дать тебе в ответ. Торгаши похуже меня, — нашел в себе силы улыбнуться я.

— Если ты действительно мой сын Мирослав, а не сущность, укравшая воспоминания нашего сына, то ответь мне на один лишь вопрос — готов ли ты пройти проверку кровью?

— Готов. Но толку-то? Во мне сейчас кровь Нагибиных течет. Тело-то не мое. Но есть один способ — не сильно для меня приятный, но ради вас я на него пойду. Мама, ты берегиня, в доме своем властью полной обладаешь. Я открою себя всего, сниму все барьеры, обнажу перед тобой душу, которую ты при желании сможешь уничтожить. И сделаю так, чтобы то, что увидишь ты, увидели и все остальные. Может, тогда вы мне поверите. Это опасно — мир может не принять меня и развеять, но если это нужно… Действуй.

— Подожди!!! — закричала она, но я уже создал проекцию своего астрального тела — души, скинул защиту и полностью раскрылся миру.

На краткий миг я почувствовал всех живущих в нем — их радости и печали, их желания и стремления. Увидел темные пятна, что покрывали землю подобно раковым опухолям. Мерзки они были, как и нити, тянущиеся от них. Но были и светлые пятна, чистые, несущие свет. Работы мне предстояло много, но самое главное — я увидел центр всего этого. Грубое пятно мрака, которое пульсировало, будто живое.

Почувствовав мое внимание, оно заходило волнами и выстрелило в мою сторону щупальцем-отростком. Да только расстояние между нами было велико — не долетело оно, развеялось, не пройдя свет. А еще я почувствовал легкие тёплые касания — так мать гладит по голове сына, радуясь его успехам.

Мир принял меня, а я его. Это было прекрасно, лучше, чем оргазм, лучше, чем все, что я до этого испытывал. Казалось, энергией была наполнена каждая клеточка моего тела. Радостно засмеявшись, я вернулся обратно.

На миг, на мгновенье, на долю секунды опередив ближе всех находившегося ко мне отца, проскользнув под рукой сестры, что так же стояла у порога, на мне повисла Хвостик, заливая меня слезами. И тут же я оказался погребен под телами. Все меня обнимали, тискали, плакали и смеялись. Признаюсь и не стыжусь этого, из моих глаз тоже текли слезы — слезы радости и облегчения.

В дверь, не прося разрешения, шагнул волхв Белослав и с ним еще трое, состоявших в совете города. Окинув взглядом открывшуюся ему картину, он согласно кивнул головой.

— А я-то думал, померещилось мне. Значит, ты все-таки Мирослав.

— На половину. Другая половина во мне от Ямира. Мы единое целое с ним. Нет двух — есть один.

— Хорошо. Тогда не будем вас отвлекать. Как успокоитесь, жду тебя в общинном доме. — А после он завис на чуть и добавил: — Завтра жду. Мы ж не звери какие, — и улыбнувшись, вышел.

— До сих пор не могу поверить, что ты — это ты, — Любомира смотрела на меня так, как может только смотреть любящая сестра на брата.

— Я сам к этому долго привыкал, -погладив по голове прижавшуюся ко мне Хвостика, я вдохнул уже позабытый запах ее волос. — Ты так и не начала говорить?

— Начала, — чуть слышно сказала она, отчего я ее едва не уронил.

— Ага. В тот день, когда тебя убили, и начала, — кивнула сестра. — Какие она проклятья небу слала, ты бы слышал!..

— А эти, что напали на нас, Твердичи…

— Ушли они, сын. По лесам где-то прячутся, а мы найти их не можем. Набеги постоянно делают. Кружат на одном месте, будто ищут чего.

— Найдем, отец, — злобно усмехнулся я. — Теперь найдём. Я знаю, где они окопались. В пепел обращу каждого.

— Да, насчет магии, сынок, -встрепенулась мама. — Я вот насчет нее не поняла — это как?