Семь Нагибов на версту часть 6

— Как скоро это пройдет? — тревожно посмотрела на меня его жена.

— Еще где-то час. Не переживайте. Когда будет нужно, я уберу влияние алкоголя. Правда, голова у него будет жутко болеть, но уверен, что он сможет себя подлечить. Кстати, а как он умер?

— В своей постели в окружении детей и внуков, — с гордостью сказала она. — Он был достойным правителем. Не без греха, конечно, но достойным.

— Править и не замараться невозможно. Что ж, это радует. Мне как-то не очень везло в моей жизни на хороших людей. Ну, по крайней мере, в первой ее половине. Сейчас ситуация начала исправляться. Честно говоря, не думал, что встречу тут кого-то подобного вам.

— Мы тоже не ожидали встретить в этом мире архимага и настоящего графа, -улыбнулась она. — И не сочтите за комплимент, вы один из самых адекватных людей, причем настолько сильных. Юноша с глазами старца. У меня, кстати, дочь есть — прелестное создание…

— Не-не, — сразу открестился я. — У меня с женщинами перебор. Простите, но сразу нет…

Громкий смех разорвал тишину машины. Смеялись все, и остатки напряжения, что еще были между нами, уходили через приоткрытые окна. Ну да, их пришлось открыть, чтобы не охмелеть от мощного дыхания генерала, который, вылакав одну бутылку, присматривался ко второй.

К резиденции президента мы подъехали, когда уже начало темнеть. Машина, чуть скрипнув тормозами, остановилась немного в стороне от главного входа, и мы, окруженные людьми служебной наружности, вошли в неприметную дверь.

Генерал морщился, на ходу потирая голову — ну, я его протрезвил, воззвав к богу Квасилу. Тут было как бы действие его силы наоборот. Попросил его лишить веселья на три дня, и генерал тут же стал трезвым, но с дикой головной болью. Проклятье, оно такое, ага. Зато теперь несколько дней может бухать как не в себя и не пьянеть. Правда, голова все равно будет болеть. И чем больше выпьет, тем сильней.

Вообще, место, где жил, можно сказать, правитель большого государства, не впечатляла. У меня поместье в Брехте, и то наверное побольше будет. Впрочем, как я слышал, у него их много и не все такие скромные. Но не мне, графу, его судить — может и делает. А о судьбе народа гораздо лучше думается, лежа на мягкой кровати или сидя в удобном кресле, чем на стареньком, продавленном матрасе.

Миновав несколько пустых коридоров — ну, типа пустых, но я-то чуял биением жизни, что за стеной за нами внимательно следят, мы оказались как бы в тупике. Генерал приложил к стене руку, посмотрел на нее глазом, покашлял — я уж думал, заставят кал-мочу сдавать и пару литров крови. Но нет. Дверь решила, что это все-таки свои, и бесшумно отъехала в сторону. Ну, и дальше мы в установленном порядке по старшинству зашли внутрь.

Внутри оказалась интересная компания, состоявшая из двух мужичков строго казенного вида и с блеском больших звезд в глазах. И еще один. Сухонький такой, невысокий. Но властью от него так и несло. Ясно. Правитель всея Руси удостоил меня своим вниманием. Расплакался бы от счастья, но боюсь, начну смеяться. Все такие серьезные — прям беда. Пришлось чуть активировать маску Морены, чтобы сбить не нужное сейчас веселье.

— Господин Нагибин? –полувопросительно-полуутвердительно спросил он.

— Ну, смотря кто спрашивает, — черт, надо маску сильней одеть, потому как не помогает.

— Зовите меня Президент. А это мои помощники: Иванов Иван Иванович — он отвечает за службу внешней разведки; и Петров Петр Петрович — он у нас отвечает за армию.

— Ну а я Сидоров Сидор Сидорович. Главный по тарелочкам. Очень приятно.

— Мы знаем, кто вы, — блеснул служивым интеллектом Иванов.

— И откуда, — добавил Петров.

— Ваше имя нам известно, — закончил Президент.

— Ну, если так, — я прошел дальше и сел в кресло. С хера ли я должен стоять, когда они сидят? — то решайте сами. Если я Ямир, то попрошу обращаться ко мне Ваше Сиятельство или Ямир Ярославович. Если Сидоров, то можно на ты и просто Граф. Подобную лекцию я уже читал вашему человеку. Жаль, что он ей с вами не поделился.

— А он нахал, — чуть уважительно протянул Петров.

— Ага. Храбрый нахал, — подхватил Иванов.

— Но вроде бы наш храбрый нахал, -закончил Президент.

— Неа, не ваш, — в моей руке возникла чашечка кофе. Раз не предлагают чужое, буду пить свое. Ну, и конечно, я догадался, что меня проверяют и пытаются раскачать эмоционально. Эх, глупые люди. Там, где вы этому учились, я преподавал. — Я свой собственный. Ну, и немного мамин с папой. Вы пока для меня никто и тут я нахожусь исключительно из своего любопытства и небольшого желания помочь. Вот прям совсем небольшого. И прежде чем мы начнем, ознакомьтесь вот с этим важнейшим документом, без согласования которого мы работать с вами не будем.

В моей руке возник мой прайс-лист, где были указаны расценки на все — и за спасение мира, и за оскорбления, и за попытку убить. И судя по их лицам их это заинтересовало. Иначе с чего бы им так бледнеть? Ах да, я ж цену указал в золоте. Ну, посмотрим…

Глава 17

Глава 17

— Но позвольте — двадцать тонн золота?! Вам не кажется, что это перебор?!

— Этот мир стоит дороже!!! — пафосно воскликнул я. — Да и вообще, я вам ещё скидку сделал, как родным. Как говорит одна моя знакомая гоблинша — все людям, ничего себе.

— А вот это, — Петров старательно водил пальцем по листку, выискивая знакомые буквы. — Оскорбление аристократа — от одной тонны золота до трех. Повторное оскорбление или попытка нанести травму — от трех тонн до пяти с удалением любой выбранной конечности. Кто будет выбирать, согласовывается отдельно. Третье оскорбление с попыткой убийства — смерть и восемь тонн золота. Это вообще как? Вы думаете, что у каждого жителя Земли золото в подвале хранится?!

— Ну так меня и не каждый оскорбить может. В своем мире я обычно сразу перехожу к третьему пункту и только для вас сделал исключение. Поэтому расценки очень справедливые. Не сможет заплатить он, заплатят родственники, друзья, знакомые. Если и они не смогут — значит, государство, чьим гражданином он является. Как по мне, все честно — держи язык за зубами или плати. Поэтому в ваших интересах оградить меня от неадекватов.

Этот вариант предусматривает, что я как бы берусь за все это официально, с вашей поддержкой. Тогда, прежде чем что-то сделать, я вас официально предупрежу и объясню свои мотивы. Но есть, конечно же, и второй вариант — я действую самостоятельно, деньги забираю сам, не впутывая правительство. Но тогда и объяснять ничего не буду.

— Вы серьезно считаете, что мы можем вам позволить убивать наших граждан, только потому, что на вас косо посмотрели?

— Нет, за косо посмотрели просто денежный штраф — читайте внимательно. Это просто оскорбление. А вот если посмотрит два раза подряд косо, что-то скажет плохое и попытается меня, например, ударить — тут уж извиняйте. Я стану богаче, а неразумный бедней и весить станет легче, что тоже идет в плюс. Обещаю резать максимально быстро и безболезненно. Ну и подлечить, пока ваши врачи не приедут. Я ж не отморозок какой и все понимаю. Беспредельничать не буду, но и об себя не дам ноги вытирать.

— Алеша, а ты что молчишь? — обратился Президент к бывшему императору. — И чего это у тебя вид такой бледный?

— Мигрень мучает, сил нет, -поморщился тот. — Пройдет. А насчет этого — предлагаю полностью принять предложение графа. Он настоящий аристократ и не обманет. Не знаю, как вы, а я ему верю.

— Судя по докладам, граф сильный маг, — пожевав губами, заметил Иванов. — Не мог он тебя, ну например, заколдовать? Понимаю, что это звучит дико, но и ситуация нестандартная.

— Не мог, — вмешалась Тэйни. — Пока граф ни в чем нас не обманул. А вы знаете, что я, как никто другой, могу распознать ложь. Он честен с нами и надо отплатить ему тем же. Более того, его требования приемлемы — мы бедней уж точно не станем, а вот от многих проблем избавимся. Быстро и как бы оставшись в стороне. В случае поимки, например, он сам по себе. Не возражаете, Ямир?