Семь ночей с доминантом

— Что вчера было? — хмуро спросила я у Алеси. — Говори правду.

Девушка протянула мне таблетку аспирина и стакан воды.

— Ты уверена, что нужно? — с сомнением спросила она.

— Говори уже, — буркнула я, запивая таблетку водой.

В общем, список моих подвигов выглядел очень внушительно. Если честно, я всегда относилась к алкоголю с настороженностью и, как выяснилось, правильно делала. Это самое «по коктейлю» сыграло со мною злую шутку. От стадии «Ну и черт с ним, пусть все горит синим пламенем!» я быстро перешла к стадии «Бедненький Алексей Александрович, ни за что же человек страдает! Сначала в багажник засунули, потом гадостей наговорили. И кто — сотрудники! Собственные личные сотрудники, за которых он и в огонь, и в воду, и еще зарплату им платит!»

Все это я выговаривала Алесе, благо та оказалась отличным слушателем. Но после очередного коктейля этого показалось мне мало, и я решила принести извинения лично. Алеся меня отговаривала, но остановить раскаявшуюся грешницу было невозможно. Ей оставалось только надеяться, что в толчее огромного клуба я просто не сумею найти шефа. Или по дороге забуду, зачем шла.

Если бы так случилось, я могла бы считать себя самым счастливым человеком на свете. Но увы. На столик шефа я наткнулась сразу же, как только отошла от барной стойки. Всплеснула руками так, словно неожиданно встретила старого друга, которого безуспешно разыскивала много лет. И стала объясняться. К сожалению, дикция моя к тому времени оставляла желать лучшего. Поэтому растолковать шефу, что же я все-таки от него хочу, получилось не сразу. Но в результате я ему сообщила, что, какой бы сволочью ни был человек, запихивать его в багажник все-таки не стоит. Даже если он сволочь. А это еще не доказано. Возможно, он, Алексей Александрович, не такая уж и сволочь, как о нем все говорят. И вообще, может, у него там жизнь была тяжелая или его девушки бросают. Хотя, конечно, понять их можно…

М-да, извинения как-то не задались, но даже это было полбеды.

Алексей Александрович прервал поток моего красноречия, сказал, что он все понял и готов принять извинения, лишь бы я сейчас оказалась подальше от этого столика. А вот это было обидно. Тут вот со всей душой, от всего сердца, а он!.. Я резко развернулась, чтобы красиво уйти, но алкоголь — штука опасная, он влияет не только на дикцию, но и на координацию движений.

Разворачиваясь, я каким-то образом зацепила стул, он зацепил еще что-то, это что-то зацепило меня — и в результате все мы с грохотом упали на столик. Напитки, которые на этом столике стояли, равномерно распределились — часть по моему костюму, часть по костюму Алексея Александровича.

Я попыталась подняться, но наша крепкая связь со стулом не позволила этого сделать. Мне лишь удалось переместиться совсем немного — и упасть на диванчик, на котором уже сидел Алексей Александрович.

И ровненько в тот момент, когда я, продолжая попытки подняться, копошилась где-то в районе края скатерти, к столику подошла блистательная брюнетка с короткой стрижкой и пухлыми губами и капризно воскликнула:

— Алеша, что здесь происходит? Кто эта профурсетка? И что она делает с твоими брюками?

То есть я ошибалась. Моего шефа бросили не все девушки. Ну, по крайней мере, вчера вечером это было так. Алексей Александрович со вздохом ответил:

— А это, Катенька, мой новый секретарь.

— И что потом? — обреченно спросила я у Алеси, допивая вторую чашку кофе.

— Алексей Александрович оплатил наш счет, вызвал такси и велел мне проследить, чтобы завтра ты появилась на работе живая и вовремя. Потому что убивать тебя он предпочитает собственными руками. 

Глава 13

Я открыла глаза. Утреннее солнце пробивалось сквозь щель между тяжелыми шторами, и в узком луче, наискось пересекающем большую комнату, плясали пылинки. Что за… Где я? Я точно проснулась? Или все еще сплю, и мне снится какая-то непонятная ерунда? Я поерзала, поморгала… Но ничего не изменилось. Это по-прежнему была не моя спальня. Остатки сна моментально слетели, в голове прояснилось, и в памяти одно за другим, все быстрее и быстрее, начали всплывать события вчерашнего дня. И как Руслан Эдуардович привез меня к своей бабушке в качестве невесты. И как поцеловал меня в гараже. И как я встретила Славку, а дальше… Самые последние воспоминания обрушились бетонной плитой, буквально пригвоздив меня к постели. О нет! Это не может быть правдой! Я осторожно опустила глаза, обнаружила, что лежу на кровати поверх одеяла, укутанная в махровый халат и прикрытая полотенцем, и едва не застонала от стыда. Значит, правда. Мы целовались с боссом в темном закутке… Потом я сбросила с себя платье, оставшись в одних стрингах… А потом он на руках поднимал меня с пола и укладывал в кровать.

Боже, я этого не выдержу!

Я осторожно скосила глаза на другую сторону постели, отчаянно надеясь обнаружить ее пустой. Как бы не так. Руслан Эдуардович, кажется, вовсе не собирался проявлять себя джентльменом и уходить спать на ковер. Впрочем, размеры адского ложа позволяли ему находиться на достаточном расстоянии от меня, чтобы это выглядело более или менее приличным. Хотя после случившегося разве что-то может выглядеть приличным?

Мой босс сладко спал, разметавшись на своей части кровати. Одна нога, крепкая и длинная, лежала поверх одеяла, которое сбилось до талии, обнажив широкую грудь в узлах расслабленных мышц, отчетливые кубики пресса и плоский живот. Я покраснела и отвернулась. Потом еще раз украдкой бросила взгляд на босса. И еще. И еще… Рассматривать его вот так вот исподтишка было страшно и весело. В животе екало, словно я летела по американским горкам.

Босс спал, и его начальственная серьезность куда-то делась, и даже суровая складка между бровями, обычно наводящая ужас на всех без исключения подчиненных, распрямилась. Черные волосы растрепались, липли к высокому лбу, вились чуть влажными кольцами на кончиках, на щеке отпечатался красноватый след от подушки. Отросшая за ночь щетина странным образом его молодила, делая его ну совсем непохожим на того босса, которого я привыкла видеть в офисе. Что ж, следовало признать: рядом со мной в постели лежал потрясающе привлекательный мужчина. Настолько привлекательный, что ужасно хотелось протянуть руку и потрогать – а настоящий ли? А еще больше хотелось запустить ее в волосы, отводя их со лба, коснуться сомкнутых черных ресниц… Я вдруг поймала себя на каком-то ненормальном непреодолимом желании провести пальцами по четко очерченным упругим губам, по упрямому колючему подбородку, по крепкой шее, по ямочке между ключицами, погладить бьющуюся жилку… Ладонями ощутить гладкую кожу широкой груди, почувствовать, как там, внутри, бьется его сердце…

Стоп-стоп-стоп!

Вот только трогать руками босса мне еще и не хватало! Хотя чего уж там стесняться. После вчерашних-то подвигов.

Я судорожно сглотнула и зажмурилась. Не знаю, как там бьется его сердце, а мое колотилось уже как ненормальное от одних только мыслей.

Так. Надо как можно быстрее исчезнуть из комнаты. Во-первых, чтоб перестать думать всякую ерунду, а во-вторых… Я совершенно не горела желанием обсуждать все, что вчера случилось, когда босс проснется. Лучше уж быть в этот момент где-то подальше.

Конечно, хорошо бы сначала принять душ…

Сбоку подозрительно шевельнулись, и меня тут же сдуло сначала с кровати, потом и вовсе из комнаты. Обойдусь без душа. В кухне умоюсь. Если не потеряюсь по дороге. Я решительно зашагала по коридору.

Вчера мне не удалось вполне покорить бабушку. Да что там! Даже поздравить толком не удалось! Не знаю, видела ли она меня вообще в том восхитительном платье. Слишком уж коротким и быстрым было мое присутствие на празднике. Так что сегодня попробуем пробраться к ее сердцу через желудок.

Не зря же я штудировала кулинарные сайты! Нет, взяться за какой-нибудь из сложных рецептов тортов и пирогов на дрожжах я, пожалуй, не рискну. Остановлюсь на чем-нибудь знакомом и простом.

Шарлотка на завтрак – просто идеальный вариант: и пользу принесу, и покажу себя с лучшей стороны. Я вошла на кухню, оборудованную по последнему слову техники, быстро нашла в холодильнике все необходимое. Яйца, сахар, муку. Разрыхлителя не нашлось, но я обнаружила полупустую пачку соды, задвинутую в дальний угол шкафа со специями.