Семь пятниц Фарисея Савла

ПЕТР. Как понять тебя?!

САВЛ. Тебе понять меня трудно. Не стоит и пытаться.

Попробуй понять хотя бы твоего друга Иуду Симонова. Он намерен выдать твоего учителя Совету Старейшин.

ПЕТР. Нет! Что ты! Что ты!!.. Ты не знаешь, как Иуда любит Учителя!

САВЛ. Я вижу в человеке больше того, что он говорит сам о себе. Хочешь, скажу о тебе?

ПЕТР. (С опаской). Скажи…

Входят Лука и Андроник. Савл и Петр не замечают их.

САВЛ. Ты ведь очень любишь своего учителя? Отдашь за него жизнь?

ПЕТР. Отдам!

САВЛ. Если придут за твоим учителем, чтобы увести его на муку и на смерть, смог бы ты назваться Иисусом Назарянином, чтобы увели тебя вместо него?

ПЕТР. Назовусь!

САВЛ. А я вижу другое: ты не только его именем не назовешься, ты и свое позабудешь от страха! А когда тебя спросят, не ученик ли ты того, кого истязают, ты ответишь, что не знаком с ним. И станешь прятаться – и ты и подобные тебе, а потом, когда гроза пронесется, вы повылезаете из своих нор и возвестите нам новую веру! Но я, Савл из Тарса, вижу вас насквозь, и меня вам не заморочить!

ЛУКА. Прекрасная речь, друг мой Савл! Не зря тебя называют надеждой Израиля.

САВЛ. Здравствуй, Лука… Здравствуй и ты, чужестранец. Кажется, я тебя знаю.

ЛУКА. (Андронику). Я говорил тебе!

АНДРОНИК. Я рад встрече с тобой, Савл!

САВЛ. Жаль, что не могу я сказать того же о себе.

ЛУКА. Прости меня, Савл: я кое-что утаил от тебя. Я давно знаком с Андроником.

САВЛ. Вот как!

ЛУКА. И Петра я тоже немного знаю. Он – из учеников Иисуса Назарянина, а Андроник и я, мы – из его посланных.

САВЛ. Посланных?.. Куда посланных? Зачем вы посланы?!

ЛУКА. Нас – семьдесят, посланных Иисусом Назарянином во все стороны света: исцелять, изгонять злых духов его именем. Но это – лишь внешность нашей миссии. Мы – проводники его силы. Мир меняется, Савл – такова божья воля.

АНДРОНИК. Божья милость!

САВЛ. (Поворачиваясь к Андронику). И в чем же милость?

АНДРОНИК. Человек всегда жил в смерти. А теперь ему даруется милость наивысшая – жить в жизни, перейти из жизни смертной в жизнь вечную!

САВЛ. Милость неслыханная! И кто же ее удостоится? Все, я полагаю?

ЛУКА. Нет, Савл. Вечности удостоятся избранные.

САВЛ. Уже легче! И кто же избирает достойных? Уж не вы ли и посланы для того?

ЛУКА. Нет. Мы посланы, чтобы каждый, кто хочет быть избранным, знал, что может им быть. Просто поверь, что ты достоин вечности, и отвергни все прочее. Отдай все за это. Это – трудно, но избираешь ты себя сам. Это – твоя свобода, друг мой!

САВЛ. Нет! Нет!! Так нельзя! Есть Бог, и есть Его Закон! Человек не может сам решать, что он – сын божий! Человек не может избирать себя в боги! Это – хаос! Это – погибель!!

ЛУКА. Ты опять машешь руками, Савл.

САВЛ. О! Я понимаю вас: Бог избрал себе один народ, но и другим хочется избрания!

ЛУКА. Ты хочешь милости вечной жизни для одних иудеев? Тебе не приходит в голову, что в вечности нет иудеев, нет эллинов, нет египтян?

САВЛ. А тебе не приходит в голову, что такая милость – соблазн адский? От кого она?

АНДРОНИК. Она даруется Богом через Иисуса Назарянина, побеждающего смерть!

САВЛ. Ага! Богом через Иисуса Назарянина! А кто он, чтобы говорить от Бога? «Сын Воды и Огня»?! (Петру). «Повелитель Рыб»?! Так, кажется, ты величаешь своего учителя?

ПЕТР. Он наполнял наши сети рыбой на Море Галилейском…

САВЛ. А мух он от вас не отгонял?

ПЕТР. Если с нами был Учитель, мухи нас никогда не мучили.

САВЛ. Вот видишь! Так, быть может, он – тот, чье имя – «Повелитель Мух» [2] ?!

ПЕТР. Что ты! Это – имя князя бесовского! Зачем порочишь Учителя? Он – Сын Божий!

АНДРОНИК. (Сокрушенно). В чудо от Бога люди не верят, а верят в князя тьмы! Изгнать беса из человека – тяжкое дело, а тебе говорят: это ты бесовской силой сделал, иди прочь!

2

Повелитель Мух – арамейское Баал Зебуб, в русском звучании Вельзевул – божество филистимлян, отождествляемое в иудействе, а впоследствии и в христианстве, с Сатаной.

САВЛ. Скажи правду, Лука: моим выздоровлением я тоже обязан Иисусу Назарянину?

ЛУКА. Да. Прости, что не сказал. Я хотел, чтоб ты полюбил его, не ведая, что обязан ему.

САВЛ. Ты говорил о дружбе, Лука. Не слишком ли много тайн для дружбы? Как ты хочешь, чтобы я доверял тебе? Мой учитель прав: нельзя доверяться язычнику!

ЛУКА. Идем, Петр! У Андроника есть дело к студенту Савлу, не будем мешать… У тебя такое зрячее сердце, Савл; как странно, что оно не различает дружбы!

Лука и Петр уходят.

САВЛ. Ни невесты, ни друга… (Андронику). Ты пришел отнять у меня лучшее, что имею.

АНДРОНИК. Лучшее, что имеешь – это то, что в твоем сердце. Как отнять у человека то, что у него в сердце? Никак! А чего он не имеет в сердце, того и отнимать у него не нужно.

САВЛ. Я люблю Юнию всем сердцем. Я никогда не перестану любить ее!

АНДРОНИК. И я люблю ее всем сердцем. И я никогда не оставлю ее одну!

САВЛ. Ты обвиняешь меня?! Нас с Юнией разлучил Закон Бога Израиля!

АНДРОНИК. У меня греческое имя, но я – израильтянин. И я жил под Законом и боялся греха. Но не было во мне восхищения. Иисус Назарянин дал мне восхищение: я восхищен, я унесен от зла! Ты любишь Закон больше, чем Юнию. Это – просто.

САВЛ. Просто?! О, конечно! Для невежд все всегда будет просто! Иисус Назарянин, кто бы он ни был, дал тебе силу исцелять, но обольстил тебя страшным соблазном: самому стать богом! Если бы ты учился Закону, тебе бы легче было отрезать себе язык, чем рассуждать о том, как просто любить девушку больше Закона! Но ты же – бог, ты исцеляешь, тебе позволено забирать чужих невест!