Семь сестер. Потерянная сестра

– Где мама, Нуала? – спросил Дэниэл.

– На улице, папа, копает картошку. Я позову ее.

Нуала вышла наружу, сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула.

– Где Фергус и Кристи? – поинтересовалась она, когда вернулась в дом и начала раскладывать по тарелкам картошку и капусту с вареной ветчиной.

– Сеют зимний ячмень в поле. – Дэниэл посмотрел на дочь, когда она поставила перед ним миску с едой. Они перешли на половинные порции, экономя припасы для голодных волонтеров. – Есть новости?

– Сегодня еще нет, но…

Нуала повернулась к открытой двери и увидела Ханну, спешившую по тропинке к дому на своем велосипеде. Сестра работала в одежном магазине в Тимолиге и обычно не возвращалась домой к полуденной трапезе. Нуала поняла, что что-то случилось. Сердце забилось в груди быстрее; это ощущение теперь приходило так часто, что стало привычным.

– Что случилось? – спросила она, когда Ханна вошла в дом. Эйлин, Фергус и Кристи последовали за нею. Дверь плотно закрыли и заперли на засов.

– Я только что узнала, что эссекцы арестовали Тома Хэйлса и Пата Харта, – сказала Ханна, тяжело дыша от усталости и волнения.

– Боже, – произнес Дэниэл и прикрыл глаза рукой. Остальные члены семьи расселись по стульям и табуретам.

– Как? – спросила Эйлин. – Где?

– Кто знал, где они находились? – жестко осведомился Кристи.

Ханна протянула руки, чтобы утихомирить их. Тарелка, которую Нуала собиралась поставить на стол, замерла в воздухе. Том Хэйлс был командиром Третьей бригады Западного Корка: он принимал решения, и люди доверяли ему свою жизнь. Невозмутимый Пат Харт был его бригадным квартирмейстером, отвечавшим за организационные и практические вопросы.

– Это был шпион? – спросил Фергус.

– Мы не знаем, кто донес на них, – сказала Ханна. – Мне известно лишь, что их схватили на ферме Харли. Элли Шихи тоже находилась там, но ей удалось отмазаться. Это она послала мне весточку.

– Иисус, Мария и Иосиф! – Дэниэл стукнул кулаком по столу. – Только не Том и Пат. Разумеется, мы знаем причину. Это было сделано в отместку за сержанта Малхерна, застреленного возле церкви Святого Патрика вчера утром.

– Да сжалится Господь над его безжалостной душой, – добавил Кристи.

В наступившей тишине Нуала совладала с собой и подала еду потрясенным и подавленным членам семейства.

– Мы не могли ожидать, что убийство Малхерна останется без последствий; в конце концов, он был главным офицером разведки в Западном Корке, – сказала Ханна. – Честно говоря, это было проделано не лучшим образом, потому что он шел на мессу. Довольно жестоко.

– Война жестока, дочь моя, и ублюдок заслуживал этого. Сколько ирландских жизней будет на его совести, когда он предстанет перед Творцом? – грозно вопросил Дэниэл.

– Что сделано, то сделано, – сказала Нуала и перекрестилась украдкой. – Ханна, ты знаешь, куда их забрали?

– Элли сказала, что их пытали в сарае на ферме Харли, а потом вывели наружу со связанными за спиной руками. Она сказала… сказала, что они почти не держались на ногах. Они заставили Пата махать «Юнион Джеком» [7] , – с отвращением добавила Ханна. – Мне сообщили, что их удерживают в Брендонских бараках, но готова поспорить, что их переправят в Корк-Сити, прежде чем волонтеры успеют устроить хорошую засаду, чтобы спасти их.

7

«Юнион Джек» – британский флаг (прим. пер.).

– Пожалуй, ты права, дочка, – сказала Эйлин. – Другие бригады оповещены?

– Не знаю, мама, но уверена, что скоро узнаю. – Ханна поспешно съела несколько остывших картофелин и кусок капусты. – Нуала, у меня есть новости для тебя.

– Какие?

– Сегодня утром в магазин приходила горничная леди Фицджеральд. Она спросила, сможешь ли ты прийти сегодня в Большой Дом во второй половине дня, чтобы присмотреть за ее сыном Филиппом. Его сиделка неожиданно ушла из дома.

Вся семья недоверчиво уставилась на Ханну. Наконец Нуала нашла в себе силы заговорить:

– Ох, Ханна, после того, что ты мне рассказывала, Аргидин-Хаус – не то место, где я захотела бы проводить время. Кроме того, почему именно я? Я приходила туда только для того, чтобы помогать с обедом и иногда подавать еду на стол, но я даже незнакома с ее сыном.

– Леди Фицджеральд слышала, что ты училась на сиделку до начала боевых действий. Очевидно, кто-то порекомендовал тебя.

– Конечно же, я не собираюсь туда, – решительно заявила Нуала. – У меня сушится постельное белье и одежда, и кто будет заваривать чай?

Последовало очередное молчание, потом отец посмотрел на нее.

– Думаю, тебе следует отправиться туда, дочка. Если они готовы впустить тебя в свой дом, это значит, что мы не под подозрением.

– Я… папа! Нет, пожалуйста, я не могу. Мама, скажи ему!

Эйлин пожала плечами. Такие решения мог принимать только ее муж.

– Я согласен с папой, – сказал Фергус. – Думаю, тебе стоит пойти. Неизвестно, что ты сможешь услышать там, внутри.

Нуала обвела взглядом членов семьи.

– Это все равно что послать меня в тыл врага, – горько сказала она.

– Послушай, Нуала. Да, сэр Реджинальд – британский протестант, который принимает наших врагов, но я скажу, что он порядочный человек, чья семья долго живет в Ирландии, – ответил Дэниэл. – В таких ситуациях легко мазать всех одной краской. Ты знаешь, что я – ирландский республиканец до мозга костей и хочу выгнать британцев, но следует отдать должное сэру Реджинальду; он достойный хозяин, несмотря на его происхождение. Его отец по сходной цене отдал землю моему отцу, а сэр Реджинальд выделил мне этот дополнительный акр за сущие гроши.

Нуала посмотрела на отца и поняла, что дальнейшие возражения бесполезны. Отцовское слово было законом. Она коротко кивнула, выразив свое согласие, и принялась за еду.

– В какое время мне нужно быть там? – спросила она.

– Так скоро, как сможешь, – ответила Ханна.

– Иди помойся и надень свое лучшее хлопчатобумажное платье, – распорядилась Эйлин после того, как Нуала закончила обед.

С недовольным вздохом Нуала последовала ее совету.

Теперь, когда мать целиком отвечала за еду и стирку, Нуала выкатила из сарая свой велосипед и присоединилась к Ханне на время поездки в Тимолиг.