Семь смертей Лешего

День оказался особенным, в чем очень скоро убедились все желающие. Неспроста благодетели притащили в пропащую квартиру вдвое больше выпивки и закуски. Неспроста почтили своим присутствием беспутную семейку гораздо дольше обычного. Что общего могло быть у серьезных бритоголовых парней с существами, давно утратившими человеческий облик. Какие разговоры могли вести столь непохожие люди? Просто сидеть и смотреть, как напиваются их подопечные, они не будут. Слишком высоко ценят время деловые люди, к которым принадлежала и эта парочка, чтобы тратить его на всякую ерунду.

Они о чем-то договаривались с алкашами, и, судя по тому, что на холеных рожах по выходу из подъезда расплылись довольные улыбки, они договорились. Сидящим у подъезда старухам, оставалось только догадываться, что за договор был заключен в вонючей квартире алкашей. Единственное, что могло заинтересовать деловых людей в убогом обиталище маргиналов, это жилплощадь. Вопрос был в другом, что они получат взамен своего, пусть и на редкость запущенного и требующего капитального ремонта жилища, но расположенного в престижном районе.

Никто не сомневался в том, что жилье, которое они получат взамен нынешнего, будет гораздо проще и дешевле. И находиться оно будет где-нибудь на окраине, куда постепенно перебираются в трущобы представители племени маргиналов, ценящие в жизни только выпивку. Различаться жилье по стоимости будет не на десятки тысяч, а в разы. Иначе не стали бы возиться с ними столько времени серьезные парни, разъезжающие на роскошной иномарке. Вряд ли алкаши получат доплату к трущобам за обмененные квадратные метры. В лучшем случае, ящик-другой сивухи, чтобы отметить новоселье, в компании таких же синюшных переселенцев, оказавшихся там раньше. Да пару батонов дешевой колбасы, от которой воротит нос собака, ежели ей посчастливилось жить в нормальной человеческой семье.

Иной доплаты им не видать. Слишком хорошо умеют считать деловые люди, включившие в счет стоимость многомесячных благодеяний, ремонт квартиры, квартплату за несколько лет, что задолжали маргиналы, давно махнувшие на все рукой. Слишком любопытным они охотно назовут стоимость освобождаемой квартиры, занизив ее в несколько раз, во столько же раз завысив стоимость квадратных метров в хрущевке, в которую они переселяют людей. И если все подсчитать, окажется, что они вообще в проигрыше от сделки. И лишь искренняя и бескорыстная забота о благе простых людей, сподвигла их пойти на такие траты. И люди, которым они оказали милость, должны молиться на них до конца жизни.

Спустя полчаса после стремительного отъезда, знакомый всему кварталу «джип» с парой бритоголовых парней, вернулся. Они снова отправились в знакомую квартиру, но без подарков, в сопровождении интеллигентного вида старичка в костюме и очках, от которого за версту несло канцелярщиной. Под приглушенный шепот старушек, живописная троица прошествовала мимо, направляясь в квартиру к родителям Наташки, успевшим почить глубоким, алкогольным сном.

Деловые ребята обладали не только даром убеждения, но и умением разбудить, и привести в чувство даже мертвецки пьяного человека. Спустя пару минут, папаша с мамашей, взлохмаченные, с помятыми лицами, сидели за обшарпанным кухонным столом, покрытым в честь знаменательного события чистой газетой.

Новый гость, оказался нотариусом из ближайшей нотариальной конторы, давно и плодотворно сотрудничающий с деловыми парнями, разложил перед собой кипу отпечатанных на компьютере документов, с гербовыми печатями. А затем приступил к обстоятельному рассказу, для пущей значимости зачитывая отдельные фрагменты договора. В сотрудничестве с деловыми людьми не все, и не всегда было гладко, но с его опытом крючкотворства, он мог состряпать любую официальную бумагу так, что ни одна инстанция не придерется. За знание законов и разных бюрократических штучек, нотариус получал приличное вознаграждение, ему грех было жаловаться. Тем более с публикой, с которой обычно доводилось иметь дело, проблем не возникало.

Очередная пара алкашей, владельцев жилплощади в престижном районе, подписала необходимые бумаги, не вникая в юридические тонкости, не утруждая затуманенные алкоголем мозги интеллектуальными изысками. Нотариуса они если и слушали, то вряд ли слышали. На помятых, испитых лицах, читался один вопрос, когда закончится бумажная волокита, и они смогут откупорить поставленную на стол благодетелями вожделенную бутылку водки?

Литровая бутылка хорошей импортной водки, стояла на дальнем конце стола, и им приходилось постоянно косить глазами, чтобы не упустить из виду вожделенный силуэт. Пьянчугам не терпелось поскорее покончить с формальностями и откупорить бутылку, разлить по мутным стаканам хрустальной чистоты влагу. И неторопливо, маленькими глоточками, чтобы насладиться изысканным вкусом, влить ее внутрь страждущего организма.

Момент, когда нудный старик в костюме прекратил надоедливое бормотание, стал сигналом об окончании пытки соблазном. Не мешкая, они торопливо поставили подписи в указанных местах, а затем с еле сдерживаемым нетерпением уставились на благодетелей, ставших в последнее время самыми лучшими и дорогими друзьями. Одно плохо, друзья, кормящие и поящие их совершенно бесплатно, руководствуясь благими побуждениями, сами не пьют. Возможно не лады со здоровьем, а может образ жизни такой, но только из-за этого нет возможности поговорить за жизнь, завести ту самую беседу, что длится в пьющей компании всю ночь. Пока самый крепкий из собутыльников не отключится прямо за столом, не в пример прочим, уснувшим, где придется. С другой стороны, им это только на руку. Раз гости не пьют, значит и не закусывают, и все, что они принесли из спиртного и съестного, достается только им.

Больше не нужно вставать чуть свет, с разламывающейся от боли головой тащиться на рынок, зачастую не опохмелившись. Что-то таскать, двигать, мести, и выполнять кучу грязной и тяжелой работы за гроши, которых едва хватает на скромную жрачку, и на дерьмовую выпивку. Теперь у них всего в избытке, и нет никакой головной боли о том, где все это достать. Достаточно проснувшись доковылять до кухни, где всегда есть и закуска, и выпивка.

Наташка, занявшаяся в последнее время собственным «бизнесом», приносящим ощутимые доходы, и по этой причине почти совсем переставшая бывать дома, не могла не заметить перемен. Обратила внимание и на бритых парней, разъезжающих на крутой иномарке, и водящих дружбу с алкашами-родителями. Подкармливающими и подпаивающими их, судя по колбасно-водочному изобилию, случившемуся в последнее время в квартире. Она только отметила их присутствие и не более того. Это были не ее клиенты. Они принадлежали к тому кругу людей, от которых нужно держаться подальше. Раз на них нельзя заработать денег, значит не стоят они внимания. К собственной персоне она тоже внимания не привлекала, встретившись с ними за все это время всего пару раз, мимоходом, в подъезде.

В другое время она бы обрадовалась появлению запасов спиртного, и залежей колбасы. Во времена хлебно-килечного детства, колбаса была чем-то недосягаемым, о чем она могла только мечтать, и которую ела, оказавшись в гостях у сердобольных старушек. Но полуголодное детство, благодаря дяде Сереже, осталось в таком далеком прошлом, что она порой всерьез сомневалась, а было ли оно, то самое прошлое, когда корка черного хлеба, кусок луковицы, да пара килек была для нее единственной пищей. Особенно если им предшествовала парочка голодных дней, когда колбаса, нарезанная аппетитными кружочками, являлась во снах, после которых мучительно ныл желудок, требуя пищи.

Наташка научилась зарабатывать деньги, и неважно, как она это делала. Деньги у нее водились, и она ни в чем не зависела от родителей, была в состоянии обойтись и без них. Поэтому домой приходила все реже, исключительно для того, чтобы переночевать, но не общаться с предками, которым до нее было дела не больше, чем ей до них. Она приспособилась ночевать в подвале, на чердаке, где было не хуже, чем дома, а может и лучше. По крайней мере, не приходилось слушать раскатистые рулады храпа, испускаемые упившимися до бесчувствия родителями. Теперь они торчали дома и днем, и не собирались покидать родные пенаты в обозримом будущем. С появлением в их жизни благодетелей, отпала необходимость заботиться о хлебе насущном и о выпивке, без которой в горло кусок не лез.