Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих
Шрифт:
Одни трясут мошной, другие над ней больше трясутся.
Жадность в нашей жизни
Жадный беден всегда.
Истоки жадности восходят к весьма далеким временам человеческой истории, когда первобытным людям постоянно не хватало пищи и других ресурсов. Поэтому можно сказать, что в какой-то мере элементы жадности заложены в человеке на генетическом уровне. Позже с появлением денег изменился характер этого чувства – оно сконцентрировалось на деньгах, за которые можно приобрести почти все на свете. В литературе это человеческое качество достаточно точно отображено А. С. Пушкиным в произведении «Скупой рыцарь», а Н. В. Гоголем – в «Мертвых
Так как истоки жадности у человека, по-видимому, запрограммированы на уровне ДНК, то это качество проявляется у детей очень рано. С раннего возраста можно увидеть, как детишки, отбирая друг у друга игрушки и конфеты, не любят делиться своими маленькими ценностями с другими детьми или взрослыми. Позже подростки стараются контролировать свою жадность (так как быть жадиной в юношеском возрасте не престижно), но жадность никуда не девается. Она, как сексуальный инстинкт, всего лишь прячется глубже в душе или принимает новые формы. Люди проявляют ее, стараясь заработать все больше и больше денег, делая карьеру или ненужные покупки, или откладывая деньги «на черный день» (превращая тем самым все свои дни в одну серую массу).
Множество преступлений обусловлено людской жадностью: квартирные кражи, грабежи, мошенничество и убийства по корыстным побуждениям – все это плоды неконтролируемой жадности. Подчиняясь этой страсти, люди совершают браки по расчету, отказываются от своих детей и родителей, портят отношения с лучшими друзьями. Недаром, говорится: «Начнешь совместный бизнес с лучшим другом – потеряешь и первое и второе». Жадность встречается во многих сферах человеческой деятельности. Врачи назначают своим пациентам неоправданное лечение или выписывают им ненужные лекарства, адвокаты намеренно затягивают судебное разбирательство, чиновники ставят палки в колеса предпринимателям, вымогая у них взятки, продавцы обсчитывают покупателей и вынуждают их приобретать ненужные им вещи, – этот список можно было бы продолжать до бесконечности.
Из-за любви к деньгам вражда, драки, войны; из-за нее убийства, разбои, клевета; из-за нее не только города, но и пустыни, не только обитаемые страны, но и не населенные дышат кровью и убийствами… Из любви к деньгам извращены законы родства, потрясены уставы природы, нарушены права самой сущности… Сколько бы зол ни отыскал кто в народных собраниях, или в судилищах, или в домах, или в городах, – увидит в них отростки этого корня.
Даже если жадность не имеет выраженного или криминального характера, все равно ее крупицы то и дело попадаются в жизни каждого человека. Если вы внимательно и честно проследите за собой, то заметите, что не без усилия отдаете долги, даже если у вас есть для этого деньги. Может быть, вы когда-то не помогли другу, пожалев денег, или вы отказали себе или своим близким в каком-нибудь маленьком удовольствии, назвав себя «экономным», «бережливым» или «расчетливым»? Люди искренне обижаются, когда их называют «жадными» или «скупыми», хотя на самом деле проявляют эту черту характера.
Скупец не владеет своим богатством: это оно владеет им.
Древнеримский философ-стоик Сенека еще две тысячи лет назад заметил: «Бедные хотят чего-нибудь, богатые – многого, алчные же – всего». В СМИ и Интернете то и дело появляются заметки о скупости и жадности людей, имеющих миллионные состояния. Так, красавец-мужчина и любимец Голливуда Джордж Клуни, который в фильмах легко тратит тысячи долларов, в жизни оказывается весьма прижимистым. Вездесущие журналисты выяснили, что в ночных заведениях он заказывает себе лишь 10-долларовый безалкогольный коктейль, а потом долго ворчит на официантов, что в их заведении все ужасно дорого.
Бывший робот-терминатор, а ныне миллионер и губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, в реальности если не законченный скупец, то уж точно не склонен к мотовству. Например, он внимательно следит, чтобы его жена не покупала лишних вещей, и если ему кажется, что она купила что-то зря, заставляет ее возвращать обратно в магазин упакованный товар.
Другой мультимиллионер, основатель сети магазинов IKEA Ингвар Кампрад пошел еще дальше в своей бережливости, превратившись в законченного скрягу: при своем состоянии почти в тридцать миллиардов долларов он летает только экономклассом, останавливается в трехзвездочных отелях, часто
пользуется общественным транспортом, да еще предъявляет удостоверение пенсионера, дающее право на скидку.Можно было бы вспомнить и самого богатого человека планеты Билла Гейтса, который весьма расчетливо тратит каждый цент. Его представители утверждают, что владелец компьютерного гиганта копит деньги не для себя, а собирается потратить их на благотворительные цели. Пока же видно, что он тратит деньги в сотни тысяч раз меньше, чем их зарабатывает. Ответ на вопрос «Зачем тогда их копить?» знает только он сам.
Может быть, скупость и жадность удел бизнесменов, а люди искусства щедры и расточительны? Да, бывают и такие личности – Александр Дюма, например. Великий французский писатель заработал миллионы своими приключенческими романами, но любил хорошо пожить, тратил много денег на женщин, устраивал щедрые угощения для друзей и в итоге умер почти в нищете. Впрочем, манеры Александра Дюма отнюдь не являются правилом среди людей искусства. Среди скульпторов, живописцев и писателей попадались скряги высшего уровня. Например, великого скульптора эпохи Возрождения Микеланджело Буонаротти можно назвать скрягой. При его жизни и сотни лет после о нем говорили как о бедном, вечно нуждавшемся гении. На самом деле он был самым богатым художником своей эпохи и получал огромные гонорары за свои картины и скульптуры, и в то же время жил как бедняк и жаловался друзьям и родным на свою бедность и вечную нехватку денег. В доме, где жил скульптор, почти не было мебели, дорогой посуды, красивой одежды, книг и т. д. Там стоял лишь огромный сундук, в котором после смерти Микеланджело обнаружили огромную сумму денег.
Уильям Шекспир
Страшным скупцом был великий Уильям Шекспир. Большую часть своей жизни он методично и расчетливо скупал земли и дома, ссужал деньги под проценты, с выгодой выкупал векселя и долговые обязательства, преследовал должников через суд – в общем, сражался за каждый пенс. Апофеозом бережливости и расчетливости гениального драматурга явилось его знаменитое завещание, в котором Уильям Шекспир расписал и распределил каждую вещицу из своего имущества всем своим потомкам до седьмого колена. [99] Выше приводится отрывок завещания Шекспира.
99
На сайте Documents Online можно обнаружить завещания еще около ста знаменитых англичан, чьи имена связаны с историей, литературой или искусством. Появление этих документов в сети ознаменовало кульминацию двухлетней работы сотрудников Британского национального архива, которые загорелись идеей сделать любопытные исторические документы доступными для пользователей Интернета по всему миру.
Кроме того, я завещаю моей упомянутой сестре Джоанне двадцать фунтов и весь мой гардероб, которые должны быть ей вручены через год после моей смерти, и отдаю ей в пожизненное владение стратфордский дом, где она живет, а также все службы, с выдачей ежегодного дохода в двенадцать пенсов.
Далее я завещаю каждому из ее трех сыновей, Уильяму Харту, Томасу Харту и Майклу Харту, сумму в пять фунтов, уплаченную им через год после моей кончины. Сверх того, я завещаю вышепоименованной Элизабет Холл всю мою столовую серебряную посуду (за исключением моего большого серебряного вызолоченного кубка), которую включаю в число завещания.
Далее я завещаю бедным названного местечка Стратфорда десять фунтов; г-ну Томасу Комбу – мою шпагу; Томасу Расселу, эсквайру, – пять фунтов и Фрэнсису Коллинзу, джентльмену из местечка Уорик в графстве Уорик, тринадцать фунтов шесть шиллингов и восемь пенсов; эти суммы должны быть выплачены через год после моей кончины.
Сверх того, я завещаю Гамлету Сэдлеру двадцать шесть шиллингов восемь пенсов на покупку перстня; Уильяму Рейнольдсу, джентльмену, – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов для покупки перстня; моему крестнику Уильяму Уокеру – двадцать шиллингов золотом; Энтони Нэшу, джентльмену, – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов; и г-ну Джону Нэшу – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов; и каждому из моих товарищей – Джону Хемингу, Ричарду Бербеджу и Генри Конделу – двадцать шесть шиллингов восемь пенсов для перстней.
Сверх того, завещаю моей дочери Сьюзан Холл, чтобы дать ей возможность привести в исполнение мое завещание, все главное недвижимое имущество