Семь валькирий: шкатулка Эофии

— Так я и предполагала, — без смущения солгала я, представляя самодовольное выражение лица Лиона, — а потому мой ответ положительный.

— Это так замечательно, — Тирисия улыбнулась так добродушно, что теперь я вновь стушевалась. — А ныне о том, что интересует вас, — тут уж её улыбка испарилась, и женщина аккуратно открыла шкатулку, поворачивая её ко мне внутренней стороной. Саму шкатулку при этом она не выпускала из рук, это показалось мне…странным.

Камень переливался от оранжевого к розоватому и мне вдруг сильно захотелось к нему притронуться, но я настороженно покосилась на женщину, что выглядела так напряженно, будто была готова в любой момент выдернуть эту шкатулку у меня из-под носа. Она настолько привязана к нему?

— Скажите, Госпожа Тирисия, как давно у вас этот камень?

— Ах, эта драгоценность у меня уж как тридцать лет…Мне преподнес его в подарок мой пятнадцатый муж, — ласково ответила Тирисия, а у меня даже дыхание сперло. Как это — пятнадцатый?

— А вы касались его голыми руками?

— Не припомню подобного…Впрочем, однажды, он выпал из шкатулки, и мне пришлось быстро его поднять. Но, как видите, со мной всё в порядке.

— Ваш муж не рассказал, где нашел этот камень?

— Ох, мой дорогой унес этот секрет с собой в могилу…

— Простите, соболезную.

— Но это действительно удивительная вещь, не находите?

— Вы правы…Вы всегда держите его при себе?

— Конечно. В последнее время я чувствую себя рядом с ним лучше…Но позвольте спросить, я не вижу на вашей руке метки… — Тирисия быстро захлопнула шкатулку, прижав её к себе.

— Я…не в том состоянии здоровья, чтобы…

— Ох, простите за этот грубый вопрос. Полагаю, ревнивец Некрис был ужасно опечален подобным стечением обстоятельств. У него непростой характер, моя дорогая, впрочем, ты наверняка знаешь об этом лучше кого-либо. Я знаю это потому, что, будучи ребенком, он часто играл с моим сыном. Однако же какая я ужасная хозяйка, позвольте предложить вам чай…

Глава 9

Все сложилось не так, как я предполагала. Камень я, безусловно, не получила, однако, ответов на свои вопросы не услышала также, что действовало на мысли крайне угнетающе. И сейчас, лежа в очередной новой спальне, на кровати которой поместилось бы ещё четыре человека, я подкидывала кверху блестящие камни, раз за разом вспоминая лицо госпожи Тирисии. Её глаза загорались всегда, стоило ей прикоснуться к шкатулке, и выглядела она при этом подобно помешанной особе, как бы грубо это ни звучало. Верлион, ставший отныне моим вторым мужем (по традициям Гоариса пышно празднуется лишь первая свадьба), рассказал мне о том, что Тирисия редко оставляет шкатулку в сокровищнице и постоянно носит с собой. Она обосновывала это тем, что священный падпарадж должен быть всегда в надежных руках. Её слова о том, что рядом с камнем она чувствует себя лучше, что однажды она все же прикоснулась к нему, не давали мне покоя — всё это складывалось в картину отнюдь не приятную глазу. Я думала о том, чтобы встретиться с госпожой клана Призрачных Гор, но она отказалась, сославшись на некий отъезд, и мне лишь оставалось коротать дни в своем новом «доме».

Моя жизнь мало изменилась: все дела, которыми обыденно занимаются женщины, взяли на себя Некрис и Верлион, а я предавалась греху лени, поднимаясь с кровати лишь к обеду и гуляя по садам с камнями в кармане. Вечерами я превращалась в умалишенную и беседовала с этими артефактами, надеясь, что никто из новых слуг не услышит этого монолога, но это бездействие скапливалось настоящим грузом на моих плечах, да и Крогис то и дело спешил напомнить мне о наших целях.

— Тебя будут звать Черныш, — подкинула я вверх черный камень, — а тебя будут звать Красныш, — подкинула я рубин, сходя с ума окончательно. — Скажите, что это банально? Ну, и пусть. Я же не детей называю. Плохая у меня фантазия на имена, никто не идеален.

Глубоко выдохнув, я села в кровати, посмотрев на свою смуглую чистую кожу. Некрис долго смеялся над Лионом, когда тот поинтересовался моментом создания метки, сказав ему становиться в очередь. Надеюсь, что до этого дело не дойдет и все решится гораздо быстрее, чем я думаю, но сейчас мне лишь остается прикрывать запястье толстыми браслетами и спать попеременно с двумя мужскими особами в одной спальне, дабы по поместью не поползли разные слухи.

— Какие же люди все-таки подлые. Чужие проблемы доставляют им удовольствие, и они готовы часами обсуждать чужие ошибки, совершенно не пытаясь поставить себя на чужое место, — обратилась я к камням, стукнув их друг о друга. — Жизнь Госпожи — сплошное ограничение. Ты должна соответствовать своему статусу, и не важно, что ты сама об этом думаешь…

Положив драгоценности на тумбу, я подошла к небольшому фонтанчику у стены, сунув в него палец. Множество мелких рыбок тут же облепили его, будто мой палец был для них кормом.

— Наверное, надо всё же отправиться на острова. К тому священнослужителю. Надеюсь, хоть он что-то знает…

— Наверное, если он догадался не уничтожать падпарадж.

— Значит, на тех островах есть что-то, что привлекло его внимание?

— Думаю, он вышел на след других камней.

— Тогда нам следует последовать его примеру. Никогда бы не подумала, что услышу голоса в моей голове, — беззаботно ответила я, водя пальцем по воде и наблюдая, как стайка рыбок покорно несется следом.

— Тогда, может, обернешься, а то уж совсем как-то неудобно.

Так, подобного я подумать точно не могла. Эта мысль щелкнула в голове так противно и внезапно, как если бы громко хрустнул какой-нибудь сустав. У меня, видимо, действительно не все в порядке с головой, если я посчитала совершенно чужой голос за свой внутренний. То есть кто-то всё это время был со мной в одной комнате, и я с ним даже разговаривала?

Я резко обернулась, и издала вдох ужаса. Нет, не потому, что там кто-то был — именно потому, что там никого не было. Я сошла с ума!

— Эй, эй, успокойся. Вниз посмотри.

Медленно, будто у моего виска находилась устрашающая стрела, я опустила голову, издав в конечном итоге странный писклявый звук, похожий на «ойк». Я определенно сошла с ума.

— Вот, видишь, ничего страшного, — произнес идеально черный змеевидный дракончик, что по размеру не превышал кошку, — наконец-то мы можем говорить с хозяйкой.

— Хозяйка видит нас, — вторил ему другой дракончик, сделанный будто из множества рубинов, — хозяйка слышит нас!

— А вы вот…вы… — бессильно ткнула я пальцем в сторону галлюцинаций.

— Мы не галлюцинации, — спокойно ответил черный дракон, прочитав мои мысли. — Хорошо, а так, — вильнул он хвостом, тут же превращаясь в блестящий опал и вновь принимая змеевидный облик через мгновение.

— Хозяйка любит нас! — не унимался рубиновый дракончик. — Хозяйка играется с нами, хозяйка дала нам имена.

— Имена? — непонимающе переспросила я, напрочь забывая о том, что говорила ещё десять минут назад.

— Красныш, Красныш, — запрыгал он на месте, подбегая к моей ноге и принимаясь тереться об неё подобно самой настоящей кошке. Черный дракончик тем временем запрыгнул аккурат мне на руки, пользуясь моей неподвижностью.

Я действительно превратилась в статую, мне казалось, что лишнее движение нарушит всю эту иллюзию. Это что, те самые камни? Камни, которые я таскала в кармане и топила в озере? Значит, клан Серебристых Рек был прав, камни священные, в них сидят вот эти вот…драконы?

— Да, всё правильно, — ответил Черныш, вновь прочитав, по-видимому, мои мысли.