Семь
Шрифт:
Голль жалостливо смотрел на Марису, Анолль шепотом читала проклятья. Где-то там Летучее море становилось все ближе. Ближе. Кожаная курточка Марисы превратилась в лохмотья от частого применения плети. Тело покрывали красные полоски, со временем превращаясь в коросты. Ненависть трех подростков плавила воздух, но Асирам, казалось, только питалась ею.
Через вечность компания добралась до золотистого песчаного берега Летучего моря. Путники жадно вдыхали влажный воздух побережья.
Скинув одежду до исподнего, Мариса бросилась в соленую воду, издав писк от боли. Вода жалила раны и бодрила.
Асирам слезла с лошади и подошла ближе.
— Мы на месте, Акторит говорил о том, где найти Праотца?
— Не за чем. Я живу в сердце тех, кто верит.
Девушки резко обернулись, перед ними предстал мужчина с дымной бородой и серебряными волосами. Мариса отметила, что мир остановился. Чайки замерли в небе и замолчали, брызги, что Голль отправил в сторону Анолль застыли в воздухе.
— Я жду Марису, — голос Праотца звучал мягко и глубоко, словно шум морской пены.
— Это я, — заявили обе девушки.
Праотец смотрел въедливо в глаза то одной, то другой, и что-то нашел. Он прикоснулся средним и указательным пальцем ко лбу Асирам, и ее пряди перестали развеваться по ветру.
— Ты в опасности, — сказал старик Марисе.
— Знаю.
— Ты в смятении.
— И это верно.
— Акторит сказал, что ты придешь. Он отметил, что ты будешь не одна. Но он также и выразил опасения, что не знает, с кем ты явишься.
— Где он? — отчаянно воскликнула девушка.
— Мне неизвестно, дочка.
— Помоги мне! — взмолилась Мариса. — Эта, — она указала на Асирам, — враг! Она все погубит! Ты ведь бог, верни меня поскорее домой, молю. Я прославлю твое имя!
— Мне тебя очень жаль, дитя. Я — бог, а не исполнитель желаний. Знаю, что Акторит и тебя хотел видеть богом. Это непростая работа. И история вершится не по щелчку или по желанию семнадцатилетнего ребенка. Наверное, поэтому ни ты, ни она никогда не станете богами. Но я дал Акториту обещание помочь. Мой фламберг я отдаю тебе. Он сразит любого названного бога.
Мариса дрожащими руками приняла волнистый меч из рук старика.
— Убей свою соперницу, — обывательским тонам заявил Праотец. — Прямо сейчас, я даже не сниму чары времени. Проткни ее насквозь или перережь горло. Избавься и исполни свои мечты сама.
Фламберг излучал легкий свет и нетерпеливо дрожал в ее руках. Мариса даже поддалась его вибрациям. Она подошла к Асирам и приложила острое лезвие к ее шее. Резкий рывок — и все будет кончено. Тело затрясло, колени отказывались удерживать ее. Мариса вспомнила все издевательства, гнев людей, ухватила рукоять сильнее. Глаза Праотца загорелись в ожидании кровопролития. Но Мариса не смогла.
— Не получается, — слеза скатилась по щеке.
В тот же миг Праотец исчез, время продолжило свое течение, морской бриз брызнул в лицо солью. Асирам встрепенулась ото сна.
— Мерзавка! — запрыгнула она на Марису. — Задумала убить меня!
Разбойница накинулась на девушку с яростью, выхватила меч, и ударила со всей силы кулаком по лицу. Мариса почувствовала как пара зубов покинула предназначенное им место.
Асирам выплескивала бы ярость до самой смерти Марисы, если бы не громкая вспышка лилового огня.Воздух растянулся, образовав плескающиеся фиалковые круги. В центре зародилась черная точка и разрослась до человеческих размеров. Оттуда, как из двери, показалась тонкая нога в высоких кожаных сапогах с золотыми бляшками. Вскоре себя явил и изумрудный атласный кафтан на стройном теле. На песчаный бархат вышла молодая женщина с полыхающими огнем волос.
Глава 41
Котт и Енина с Муськой на руках изо всех сил неслись к замку, пока Царица Ночи не пришла в себя от побега. Енина вспомнила, как однажды уже они бежали так с Арены, спасая Альду. Котт думал о Тонисе, которого пришлось под обвалом. Он корил себя, но старался оправдаться самому себе безысходностью ситуации.
Через некоторое время, Енина уже чувствовала, как по телу бегут мурашки, нервно обернувшись она увидела надвигающуюся тучу дреяггхов на ножках иглах. Их туши укрыли Солнце, тьма застила небо. Енина крепко держала тельце Муськи, несмотря на стремительный бег.
Внезапно Котт резко ее остановил, чуть не вывернув локоть. Сторк, держа огненный меч, преградил им дорогу.
— К тебе, ведьма, претензий нет, можешь идти.
Котт нахмурился и стер эмоции с лица, приготовился драться.
— Слушай, вошь эльфийская, ты выбрал неподходящее время для выяснения отношений, — взорвалась Енина, ее волосы полыхнули горячим огнем.
Котт прервал ее:
— Дело одной минуты, вряд ли у этого лжеца появились хоть какие-то навыки боя.
— Я не лжец!
— Ты дал слово Альде, что оставишь ее в покое от своих домогательств. Но, видимо, такие как ты не способны держать данное обещание.
Сторк на мгновение призадумался и ослабил хватку, но потом вновь крепко сжал рукоять.
— Царица сказала, что если я убью тебя, то оставит Альду живой!
— Идиот! — взялась Енина за голову. — Она же хранительница Котта. И погибнет, если умрет и он.
— Больше нет. Вчера я сумел подлить ей зелье, снимающее проклятье. Она больше не твоя марионетка.
Котт не стал терпеть разглагольствования эльфа, вынул меч и медленно двинулся в сторону соперника.
Сторкрем взмахнул мечом и очутился за спиной Котта, выпад рукой — удар в спину. Король — опытный воин, быстрая реакция, разворот, блок. Клинки скрестились, меж ними проскочила молния. Сторк не выдержал уверенного выброса Котта и ослабил хватку, позволив своему оружию ускользнуть под руку.
Котт не замахивался сильно, он уверенно и гладко посылал удары противнику. Сторкрем еле успевал отбиваться. Енина, несмотря на абсурдность ситуации и приближающейся смерти, находила их бой весьма занятным. Эльф точно проиграет, чего Котт время тянет? Сторк, видимо, это тоже почувствовал, взмахнул Клинком Света и очутился за спиной чародейки.
Енина оказалась не такой проворной и расторопной, как Котт, поэтому упустила момент, когда лезвие разрезало нежную кожу на горле. Муська выпал из рук. Она взвизгнула, почувствовав, как эльф напряг руку, совсем не собираясь шантажировать Котта, а намереваясь убить чародейку.