Семьдесят пять шагов к смерти
Шрифт:
Или не ему…
– Здравствуйте.
– Здравствуйте…
Хотя в этом учреждении желать здоровья как-то… Не способствует оно здоровью.
– Как к вам можно обращаться?
– Света. Просто Света.
Следователь еле заметно улыбнулся.
Симпатичная, во всех отношениях, дама. В молодости, наверное, была первой красавицей. Но сейчас уже не Света. Точно – не Света, хотя молодится из последних сил.
– А в протоколе как мне писать? Света?
– Извините.
– Очень приятно. Хочу задать вам, Светлана Ивановна, несколько вопросов относительно вашего мужа.
– Бывшего мужа. Мы не живем вместе. Уже больше восьми месяцев.
– Не жили…
– Да, простите. Не жили.
– Можно узнать почему?
– Так сложилось. Это имеет какое-то отношение к его смерти?
– Не исключено. Смерть может иметь много причин. Отношения в том числе. Можете мне поверить. Через меня столько дел прошло, где близкие люди друг друга резали и стреляли из-за того, что что-то недопоняли. Жены – мужей, дети – родителей, братья – друг друга. Из-за сущей ерунды, из-за глупо брошенного слова. Или из-за денег, жилплощади, желания получить долгожданную свободу. Причин было множество. Итог один. Зарезанный, задушенный или с разможженной головой труп. Я бы вам рассказал.
– У нас не было уже никаких отношений, – с напором сказала Света. – Он ушел и всё!
– Почему вы расстались?
– Теперь это не имеет никакого значения.
– Для вашего бывшего мужа да.
Светлана вздрогнула.
– Мне необходимо понять, почему случился разрыв? В чем причина?
– Мы не сошлись характерами.
Следователь внимательно взглянул на Светлану.
– Чей характер не подошел? Ваш? Или его? Кто был инициатором ухода?
– Муж.
– У него кто-то был кроме вас?
– Я не знаю.
– Но вы можете предполагать.
– Нет. Думаю, что нет. Но я не могу знать точно.
– А после вас?
– А этого я знать не хочу. Это уже его жизнь, не моя. Он вправе был заводить себе кого угодно. Он свободный человек.
– А у вас?
– Что «у вас»?
– У вас кто-то был?
– Как вы смеете?
– Смею. Я веду следствие по делу гибели вашего мужа и должен досконально разобраться во всех предшествующих его смерти событиях. Если он покончил с собой, то на это должны быть какие-то причины. Просто так люди не стреляются.
– Я уже сказала: мы расстались восемь месяцев назад и я ничего не знаю!
– Но вам никто не мог запретить встречаться с ним позже. И что-то узнать или понять.
– Мы не встречались с ним больше!
– Я вынужден повторить свой вопрос. Относительно ваших возможных связей.
– Я не буду на него отвечать. Это моя личная жизнь, которая никого не касается. Слышите, вы!
Самый обычный корт. Но не из дешевых. Дорожки, сеточки, скамейки. Мужчины в белых шортах. Дамы – в коротеньких юбках. Стук ракеток по мячам. Выкрики, иногда довольно странные.
Парочки – партнеры по игре и просто…
Разговоры ни о чем, комплименты…
– Вы прекрасно выглядите. В этой одежде. С ракеткой.
– А играю?
Молодой человек замялся.
– Играете? Удар у вас точный. Правда, сила… Но, в конце концов, вы не мужчина,
чтобы мячи плющить. А напротив, очень симпатичная женщина. Еще сет?– Пожалуй. Хотя, боюсь, вы меня загоняете.
– Я буду стараться помнить о разнице в возрасте. Кстати, какая она? Лет десять? Я к тому, чтобы знать, какую поправку брать.
Дама озорно улыбнулась, взмахнула головой, так что кудряшки разлетелись, как капли, блестя сквозь солнце.
– Пусть будет десять… А поправок брать не надо. Я сегодня в форме.
– Вы всегда в форме.
И молодой человек легкой, пружинистой походкой пошел на подачу.
– Владимир Семенович, можно?
– Что у вас?
– Надо утвердить текстовку некролога. Об Игоре Олеговиче.
Секретарша положила на стол распечатанный на принтере лист бумаги. «С прискорбием сообщаем о безвременной кончине нашего коллеги и друга Игоря Олеговича…»
– С прискорбием надо сообщать, что эта сволочь, прежде чем покончить с собой, увела со счетов… Сколько? Посчитали наконец? Где главбух?
– Я здесь.
– И что вы молчите?
– По предварительным прикидкам, что-то около пятидесяти миллионов рублей. Но там надо смотреть более тщательно…
– Пятидесяти! Миллионов! Раскидал по филиалам, а там перекачал в валюту и разогнал по зарубежным счетам. А половину снял налом! Со счетов мы, может быть, еще что-то выцарапаем, хотя не факт, а нал, считай, пропал с концами. Кто подписывал платежки?
– Он. И… я. Но это была обычная процедура, и он уверял, что вы в курсе…
– А вы уши развесили, как… Надо бы с вас. Со всех, кто был причастен к переводу денег, из зарплаты вычитать. Чтоб они жили тысячу лет!
– Скажите, Светлана Ивановна, как вы относились к вашему мужу? До развода. Были ли у вас конфликты, ссоры?
– Наверное, были. Ссоры между супругами всегда случаются. Это – нормальное явление. Невозможно жить в сладком сиропе. Только если в медовый месяц.
– А о причинах ссор можно узнать?
– Я не помню. Возможно, не вынесенный мусор, или позднее возвращение домой, или просто плохое настроение… Ничего серьезного.
– Но, может быть, подозрения мужа относительно вашей… верности? Ревность? Выяснение отношений?
– Вы опять со своими подозрениями!
– Работа у меня такая – подозревать. Супружеские измены – это очень серьезный стимул для самоубийств и не только. Вспомните Отелло.
– Мой муж не Отелло, а я не Дездемона. Игорь очень спокойный и уравновешенный мужчина. Был.
– Уравновешенный мужчина, который тем не менее покончил с собой? Как-то не вяжется. Или тут имели место какие-то очень серьезные причины, о которых нам… мне не известно, или это дело выходит за рамки самоубийства.
– Что? Вы считаете, что это…
– Я ничего не считаю, я предполагаю – строю версии. Они могут быть самыми разнообразными, вплоть до участия в происшествии зеленых человечков с Марса. Ну, инопланетян мы всерьез рассматривать не будем, а вот предположить, что вашему мужу, бывшему, помогли… Почему нет.