Семен Дежнев — первопроходец

Швея увела смущённую якутку в угол за полотняную занавеску, заставила раздеться и предложила ей нарядный сарафан из тонкого крашеного полотна. Через некоторое время Степанида вывела девушку из-за занавески. В новом тёмно-синем сарафане и красных сафьяновых сапожках Абакаяда не могла не вызвать восхищения Дежнёва.

— Нравится тебе мой второй подарок? — спросил он якутку.

— Не знаю, — неуверенно ответила она. — Женщины саха никогда не носили такой одежды. В ней же холодно зимой.

Степанида оглядела якутку со всех сторон, заставила пройтись и заметила:

— Сарафан шился на более дородную женщину. Придётся его ушить в талии. Раздевайся, девочка, и посиди пока за занавеской. А я мигом... Потолмачь ей, казак, мои слова.

Расставаться с кожаными штанами Абакаяда не захотела. Без них было бы и непривычно и холодно по осенней погоде. Сарафан она не сняла, но надела поверх его кожаную куртку.

О цене за сарафан Дежнёв договорился с псаломщицей легко. Степанида не была женщиной жадной, прижимистой. Она была искренне убеждена, что, обшивая якутских женщин на русский лад, она делает доброе, богоугодное дело. Разве эти женщины не идут под венец с русскими мужьями?

Когда выходили из псаломщикова дома, Степанида доверительно спросила Семёна Ивановича:

— Когда придёшь крестить свою суженую? Я бы могла стать ей крёстной матерью. Хорошая девушка, хоть пока и бусурманка.

— О чём она? — поинтересовалась Абакаяда, когда они отошли от псаломщикова дома.

Теперь Дежнёв смутился и не сразу нашёлся что ответить.

— Сказала, что ты ей понравилась. Ты, говорит, хорошая девушка.

— Это ты сам придумал. Пора мне возвращаться домой. Пойдём к реке.

— Провожу тебя. Но сперва познакомлю с Трофимом, товарищем моим и его женой, Катеринкой. Она якутка, саха. Хочу, чтобы вы подружились. Увидишь, как они хорошо живут, дружно. Дети у них.

Трофима дома не оказалось. Был чем-то занят в острожной канцелярии. Катеринка обрадовалась гостям, особенно соплеменнице, с которой о чём-то бойко защебетала по-якутски. Угостила гостей простоквашей по-якутски с разными приправами и пирогом с рыбой. Печь пироги научил жену Трофим.

Дежнёв приблизительно уловил, о чём щебетала Катеринка. Расхваливала гостье на все лады Семёна Ивановича. Хороший мужик, степенный, работящий. И душа у него добрая, отзывчивая. Если судьба сведёт тебя с таким человеком, не прогадаешь. С русским мужем можно жить в мире и согласии вот так, как она, Катеринка, живёт с Трошкой.

Отплыла Абакаяда на утлом челноке-долблёнке вниз по широкой Лене. И вскоре чёлн с девушкой превратился в маленькую, потом совсем в крохотную, еле заметную точку. А потом она и вовсе растворилась в синеватой хмури.

При случае Дежнёв порассказал атаману Галкину, что, насколько он знает, казаки, отправляющиеся в дальние походы, нуждаются в конских сёдлах и лыжах. Сёдла и лыжи можно закупить у якутских мастеров в одном из ближайших прибрежных поселений. Он сам смог убедиться в добротности их изделий.

Поярков и Галкин собрали для деловой беседы торговых людей Якутска и предложили им закупать у якутских мастеров сёдла, лыжи, всякое снаряжение, которое может понадобиться казакам в дальних походах.

— Вам от этого прямая выгода и службе нашей польза, — сказал Василий Поярков напоследок. Далее он распорядился, чтобы Посник Иванов с Дежнёвым, который теперь мог неплохо толмачить, вместе с представителями торговых людей съездили в якутское селение. Речь шла о селении, знакомом Семёну Ивановичу. Излишне говорить, что ехал он туда с великой охотой.

Переговоры с якутами, главным образом, с Николаем и его родичем-седельником, вёл сам Посник. Дежнёв помогал ему в качества толмача.

— Спроси у них, Семейка, могут ли они выполнить наш большой заказ и изготовить лыжи, сёдла, всякое конское снаряжение. В каком количестве, в какой срок.

Якуты дали ответ, удовлетворивший Посника. Он пожелал лично ознакомиться с качеством изделий, садился на засёдланную якутским седлом лошадь, был всем доволен, но заметил:

— К сёдлам нужны перемётные сумы для дорожных припасов. Объясни им это, Семейка.

Далее Посник Иванов представил якутам торговых людей и предложил, чтобы мастера привозили готовые изделия в лавки торговцев. Якуты высказали своё согласие, если торговые люди будут расплачиваться наличными или шкурками по справедливости. Торговцы пообещали посчитаться с пожеланиями якутов. Эта торговля сулила им немалые выгоды.

Пока притомившийся после переговоров Посник отдыхал в балагане у Николая, а торговые люди пошли к седельнику поинтересоваться его сёдлами, Дежнёв пришпорил коня и отправился разыскивать Абакаяду. Она метала стог сена посреди поляны, выбеленной ранней изморозью. Девушка ловко орудовала деревянными вилами. Заметив приближающегося Семёна, она отбросила вилы, приветливо помахала ему рукой и вышла навстречу.

— Скучал по тебе, Аба, — сказал ей искренне Дежнёв. — А ты скучала?

Абакаяда не ответила, задумавшись. Должно быть, простой вопрос озадачил её.

— Заседлай коня и прогуляемся по берегу, — предложил он.

Абакаяда согласилась.

Ехали сперва шагом, по лесной опушке. С реки дул холодный осенний ветер, подымая рябь на поверхности воды. Неожиданно Абакаяда пустилась, срываясь стремглав с места, в полный галоп. Пришпорил коня и Дежнёв. Но он едва успевал за ней. Но вдруг лошадь якутки споткнулась о выбоину или о камень, не упала, но встала на колени. Наездница не удержалась и, слабо вскрикнув, свалилась через голову лошади на стылую землю. При этом, как видно, больно ударилась. Ехала Абакаяда без седла, воспользовавшись только меховой подстилкой.

Дежнёв притормозил коня, приблизился к упавшей наезднице, легко подхватил её, свесившись с седла, и, крепко обняв, посадил её на луку седла перед собой. Он заметил, что щека Абакаяды была слегка рассечена и из ранки струилась кровь. Он принялся вытирать ей кровь лоскутком, который нашёлся в его кармане. Абакаяда сперва было переживала испуг, но быстро пришла в себя, прижавшись к Семёну Ивановичу.

— Ничего... Мне совсем не больно.

— Как ты меня перепугала, Аба! — воскликнул Дежнёв.

— С чего бы тебе пугаться?

— Неужели не понимаешь, что ты для меня...

Дежнёв не договорил, а ещё крепче прижал к себе девушку и стал исступлённо целовать якутку, её глаза, пораненную щёку, припухлые губы. Она не отстранялась от него, а только спрашивала шёпотом, с удивлением:

— Зачем ты так... Что это такое?

— Это значит, Аба, что ты пришлась мне очень по сердцу. Мы, русские, говорим об этом девушке вот таким способом. Для этого не нужно никаких слов. Хотела бы ты связать со мной свою жизнь, стать моей женой?