Семена прошлого

Я рассмеялась. Не смеялась я уже очень долго, несколько недель.

— Хорошо, милая; я уверена, что ты поступишь правильно. Давай-ка лучше поговорим о летнем лагере, чтобы я могла сообщить папе все подробности.

— Мама, ты отпустишь меня?! — с восторгом спросила она.

— Конечно; я думаю, и папа согласится, что тебе надо дать передышку после всей этой трагедии.

Конечно, Крис согласился с моими доводами, что шестнадцатилетней девушке, что бы там ни случилось в семье, необходимы развлечения, в особенности, когда стоит лето. Как только Синди узнала о нашем согласии, она поспешила навестить Джори.

— Я хочу, чтобы ты знал, что мой отъезд не означает, будто мне все равно, что с тобой. Мне так неудобно, Джори; я обещаю часто писать и посылать иногда тебе небольшие презенты. — Синди обнимала, целовала Джори, и ее слезы оставили дорожки на его чисто выбритых щеках. — Помни, Джори, то, что отличает тебя от других — это не твои ноги. Ты такой замечательный! Я бы хотела любить тебя по-другому, не будь ты моим братом.

— Ну, конечно, — с иронией отвечал Джори. — Во всяком случае, спасибо за твои слова.

Мы оставили Джори с сиделкой и поехали отвезти Синди в ближайший аэропорт, где расцеловались на прощанье, а Крис дал Синди деньги «на булавки». Суммой Синди осталась очень довольна, поэтому без конца расцеловывала Криса перед тем, как окончательно пойти на посадку, помахав энергично нам рукой.

— Я буду писать, — пообещала она, — не только открытки, а настоящие письма, и пошлю вам фотоснимок. Спасибо за все! Не забывайте отвечать мне и пишите в письмах все-все-все. По правде говоря, жить в Фоксворт Холле — все равно, что самой участвовать в каком-то страшном приключенческом романе.

По пути обратно в госпиталь Крис рассказывал о своих планах. Конечно, теперь не было и речи о поездке на Гавайи. Нельзя было оставлять Джори на попечение Барта и Джоэла, а Мелоди не в состоянии была заботиться даже о себе самой. Ни она, ни Джори не в состоянии также перенести долгий перелет на Гавайи — а будут в состоянии очень не скоро.

— Кэти, я в растерянности: я не более, чем Синди, знаю, что мне делать и куда себя деть, когда, например, Джори вернется в Холл и вокруг него окажутся более близкие люди. А я еще не стар. У меня впереди много лет.

Я посмотрела на него с грустью. Крис смотрел на дорогу. На меня он не взглянул.

— Медицина для меня всегда значила очень много, — продолжал он. — Нет, я не собираюсь брать обратно данное мною слово проводить больше времени с семьей и тобой. Но представь себе, что значит карьера для Джори — то же самое и для меня.

Я склонила к нему голову и мягко посоветовала поступать так, как он считает нужным.

— Только помни, Крис: у врача должна быть безупречная репутация, а о нас с тобой могут поползти слухи…

Он кивнул головой, подтверждая, что тоже думал об этом. Сказал, что хочет уйти в научную медицину. Не появляться на публике, где его могут узнать по прежним годам. Да, он уже много передумал об этом, пришло мне в голову. Ему нужно постоянно ощущать свою полезность, иначе он теряет себя. И, хотя моя мечта жить на Гавайях рушилась на глазах, а сердце куда-то падало, я изобразила лучезарную улыбку.

Так, обняв друг друга, мы вошли в наш огромный дом, который производил такое впечатление, будто заглатывает раскрытым зевом всех в него входящих.

Мелоди заперлась в своей комнате, Джоэл молился, стоя на коленях в маленькой комнатушке без мебели, во тьме, при зажженной свече. Крис, оглядываясь будто в изумлении, спросил:

— А где Барт?

Джоэл нахмурился, потом слабо улыбнулся, будто вспомнив о вежливости, я ответил:

— Барт где-нибудь в баре перед стойкой, утешается алкоголем.

Я никогда не видела Барта за подобным занятием. Что это: сожаление о погубившем карьеру брата представлении? Раскаяние за Синди, которая уехала отчасти из-за него? Но разве Барт способен на раскаяние? Не знаю. Я тупо смотрела на Джоэла, который казался расстроенным, хотя какое значение для него имел Барт?

— Ему следует остерегаться блудниц и шлюх, которые всегда ошиваются в таких местах; но я сделал все, чтобы удержать его.

Это меня заинтриговало.

— Джоэл, а какая разница между блудницей и шлюхой? Его липкий взгляд уперся в меня. И, будто ослепленный светом, он на миг закрыл глаза рукой.

— Ты что, смеешься надо мной, племянница? Если в Библии упоминаются обе, значит, разница есть.

— Но значит ли это, что блудница лучше, чем шлюха, или наоборот? Вы это имели в виду?

Он посмотрел на меня с раздражением. Он явно считал вопрос глупым.

— Есть много разновидностей подобных женщин, Джоэл: непотребные уличные шлюхи, высокооплачиваемые девушки по вызову, просто повседневные подружки и профессиональные проститутки. По-вашему, они все — одно и то же?

Его глаза воззрились на меня с гневным выражением праведника.

— Вы не любите меня, Кэтрин. Отчего вы так не любите меня? Отчего это недоверие ко мне? Я здесь только для того, чтобы спасти Барта от него самого; но если вы так относитесь ко мне — я сегодня же уеду, хотя я более Фоксворт, чем вы.

И вдруг выражение его лица изменилось, он скривил губы и добавил:

— Нет, я беру свои слова обратно. Вы — вдвое более Фоксворт, чем я.

Как я возненавидела его за эти слова, за напоминание! Он заставил меня ощутить стыд: будто бы я не поняла его тайные мысленные послания. Но я ни слова не сказала в ответ и в свою защиту. Молчал и Крис, хотя он предвидел, что рано или поздно эта конфронтация между нами переродится в открытую вражду.

— Не знаю, Джоэл, отчего я не доверяю вам, — проговорила я голосом более мягким, чем обычно в обращении к нему, — возможно, из-за ваших протестов по поводу отца, что заставило меня усомниться: а лучше ли вы его или хотя бы отличны от него?

Молча, с печальным видом, сложив руки в воображаемые рукава монашеской рясы, он повернулся и зашаркал прочь.

В тот же вечер, когда Мелоди вновь заявила, что будет обедать одна в своей комнате, я подумала: придется увезти ее к Джори, даже если она будет драться со мной! Во что бы то ни стало.

Я вошла в ее комнату и отодвинула в сторону почти не тронутый обед на подносе. На Мелоди было то же поношенное платье, что она носила с тех пор, не снимая. Я вынула из шкафа ее лучший наряд и положила на кровать.